Тяжеленный якорь на миг повис в воздухе.
А потом рухнул, всей своей массой пропахав борозду в мягкой от дождя земле, отчего увяз так глубоко и сильно, что потянул к себе дирижабль и три других якоря, тем самым ставя крест на отчаянных попытках капитана увести корабль как можно дальше от солдат.
Ветер толкнул дирижабль в бок, развернул и швырнул со всей силы, как надоевшую игрушку, об землю.
Вариана ослепило взрывом, он отвернулся, оглушенный грохотом, криками и собственной болью. Что они делают здесь, подумал король Штормграда, ради чего и с чем сражаются?… Разве способны смертные остановить это?…
Твари Древнего Бога не давали передышки, не знали жалости. Стихия не знала снисхождения, и просьбы шаманов оставались без ответа.
Разве это его война?…
«Орда поможет драконам».
Ну да, если жизнь короля Вариана Ринна шла под откос, значит, без орков не обошлось.
Крики, всюду крики и смерть. Бессмысленная атака почти вслепую, ведь враг представляет нечто такое, что смертный разум даже неспособен осознать в полной мере. Где Алекстраза, которая втянула их в это? В небе красные драконы охраняли дальние рубежи, очищая для смертных путь к Редуту. Им нужно вернуть Редут, сказала Алекстраза, но почему должны они отдавать свои жизни ради деревьев с красными листьями, она не объяснила.
Вариан стоял дальше, на пригорке, но не чувствовал себя в безопасности. Слишком шатким и переменчивым было их положение. И после взрыва дирижабля стало только хуже. Пламя хлынуло в подземные ходы вместе с черными ползучими гадами, которые горели, но не сгорали. Они сами стали частью огня, раскаленные добела, вопящие и извивающиеся. Стихия была на их стороне и не приносила вреда им, но не смертным.
Вариан успел заметить поверх огненных языков, что где-то там, вдали, уже началась высадка Орды, и в то же время увидел, как бегут, извиваясь, по земле струйки жидкого пламени к оркам и их летающим кораблям. Земля под одним из дирижаблей взорвалась искрами, и вместе с огнем на поверхность вылезло что-то, отдаленно напоминавшее гигантского краба, только у него было втрое больше клешней, чем требовалось, а по черному панцирю бежали струйки лавы. Его клешни потянулись к дирижаблю, который завис над землей ниже положенного, чтобы, вероятно, обезопасить и ускорить высадку. Палуба накренилась и затрещала, когда клешни стал вгрызаться в податливое дерево. Огонь перекинулся на солдат и палубу, и по канатам стал подбираться к воздушному мешку. Несколько раз громыхнули пушки, но не нанесли чудовищу значительных повреждений.
С ужасающим треском подземный монстр разломил дирижабль пополам. В его клешнях он превратился в горящий факел. Вариан увидел бегущих прочь солдат Орды, освещенных так же ярко, как днем. Увидел, как два других дирижабля стремительно разворачивались, поднимаясь в небо, но все происходило до отчаяния медленно. Тварь же сокрушала их с невообразимой, непредсказуемой скоростью.
Вариану стало не по себе из-за осознания, что именно его решение повлияло на место и время высадки Орды. Он не ошибся, предпочтя скалистую почву равнине. Позиция Альянса была многим лучше — солдатам удалось укрыться на скалах, с которых они теперь успешно отражали атаки подземных червей и отшвыривали прочь тонких черных змей, способных одним укусом убить человека.
Орде же досталась плоская равнина, сейчас изрытая горящими лабиринтами и укрытая удушливым дымом.
Разве это его война, повторил в мыслях Вариан Ринн, и понял, что не прекращал своего противостояния с орками, совсем наоборот. Властным решением он перенес свою цель, свое видение мира из красных пустынь Дуротара на пики Гранатовой Гряды. И теперь, когда остальные сражались с Древними Богами, он, Вариан Ринн, король Штормграда, бывший когда-то гладиатором в плену орков, по-прежнему стремился к уничтожению одной только Орды.
Твари с их клешнями, щупальцами и ядовитыми жалами довершали то, чего ему так и не удалось добиться осадой Оргриммара. Вождь Орды где-то там, в огне, смраде и хаосе криков, думал Вариан, напряженно вглядываясь вдаль, и будет настоящим чудом, если он выживет.
И вдруг с небес налетели красные драконы.
Они пикировали на подземного краба, но лишь царапали когтями его панцирь, не в силах подцепить его, чтобы отбросить прочь. Драконы не выдыхали огня, хотя против других существ именно это было их главным оружием, лишь с силой налетали и били по панцирю задними лапами, один за другим, слажено, самозабвенно, оглашая окрестности злым рычанием. Только один красный дракон, немного крупнее других, оставался в небе, наворачивая круги, словно в ожидании чего-то или кого-то.
Вряд ли черный дракон был тем, кого он ждал, подумал Вариан, когда увидел черного гиганта в окружении других, чья чешуя переливалась радужными бликами в свете пожаров. Но именно к Смертокрылу устремился красный дракон.
Какое-то время красный дракон летел рядом с ним, казалось, его попытка окажется напрасной и ничто не остановит полета Смертокрыла. Но Вариан ошибся. Пластины металла, впаянные в чешую черного дракона, сверкнули молнией, когда он развернулся на лету и, не сбавляя скорости, устремился к чудовищу. Он протаранилего и протащил по земле, раздирая когтями, но именно от первого сильнейшего удара закованного в металл Смертокрыла панцирь хрустнул и проломился.
Смертокрыл тут же отпустил тварь и поднялся в воздух, словно позволяя красным разбираться с нею дальше самим. Хроматические устремились следом за лидером, и они быстро исчезли из виду.
На глазах Вариан красные драконы разодрали когтями и зубами беззащитную тварь на куски, а горящую плоть втоптали в землю. В этот миг он был почти счастлив.
Вариан поднял меч и оглянулся.
— Вперед!
Честь стала главным правилом жизни Вариана. Если он захочет поквитаться с орками, он сделает это, когда придет время. Но Вариан Ринн не предает союзников, пусть и временных.
Он вел своих солдат вперед, перепрыгивая через ямы и траншеи, трупы и отрубленные куски тварей, и солдаты кричали, чтобы павшие духом орки услышали их и ввязались в битву с новыми силами, уверенные в подкреплении и в том, что они не одни, кто сражаются против Древних Богов.
И вдруг Вариан остановился. Несколько солдат толкнули его в спину. А он стоял и смотрел на Вождя Орды и охранный щит Света вокруг него. Затем медленно перевел взгляд с орка вверх, в небеса, где парил белый грифон. Он не мог разглядеть всадника, но этого и не требовалось. Хватило сияющего кинжала в его руках.
Вариану вдруг захотелось прорубить себе мечом путь к Вождю Орды и проверить на прочность его защитный барьер, он даже замахнулся, но в этот миг с небес обрушились черные насекомые с длинными прозрачными крыльями, делавшими их похожими на стрекоз. Но их головы венчали острые рога, которыми они, словно олени, поддевали своих жертв, и если тем посчастливилось избежать гибели или серьезных порезов, то их душил длинный, словно хлыст, язык.
Драконы в воздухе приняли удар первыми, и лишь несколько дюжин этих рогатых стрекоз прорвались к земле. Мечи и стрелы без труда пробивали их тела, а крылья — их слабое место — рубились еще проще, но только если удавалось миновать столкновения с рогами или длинным жабьим языком.
Вариан разделался с двумя стрекозами, после чего смог, наконец, запрокинуть голову, но так и не нашел в небе белого грифона. В темных мрачных небесах, затянутых дымом, в которых удавалось без труда разглядеть драконов только из-за их размеров, крохотная птица, казалось, затерялась напрочь.
С земли битва переместилась в небеса.
Небо кишело тварями. Стрекозы были лишь малой долей, доставшейся смертным, они просто-напросто летали ниже остальных. Среди красных драконов метались твари крупнее стрекоз, с темными плотными крыльями летучих мышей и звук они издавали примерно такой же. Стоял невообразимый гвалт — хрустели ломающиеся панцири, рычали драконы, пронзительно-тонкими, похожими на свист, криками оглашали небеса летучие мыши.
И где-то там, среди хаоса и парящей на крыльях смерти, верхом на грифоне был его сын.
Вариан пошатнулся.
— Эти дети, — прорычал рядом орк, — совсем не думают о родителях!
Гаррош Адский Крик совершенно точно был зол не меньше его самого. Но это не успокаивало и не могло успокоить! Что орк может знать о детях, о его сыне и о том, что сейчас чувствует Вариан? Это из-за него, в конце-токонцов, Андуин оказался здесь!
Ледяной порыв ветра ударил из-за спины, а с небес с новой силой полился дождь, чередующийся с градом. Где-то в размытой, холодной вышине взревел дракон, и его полный боли предсмертный крик сжал сердце Вариана в холодные тиски.
— Святой Свет… — выдохнул Вариан.
— Там! — крикнул орк, указав в небо.
Яркая вспышка зигзагом прорезала тьму и продолжила движение — она то взмывала вверх, то отскакивала в бок, и если резко обрушивалась вниз, то только, чтобы тут же взмыть выше. Андуин сражался. В белых вспышках Вариан узнавал атакующие и отражающие выпады, которым сам же когда-то обучал сына. Но он никогда не обучал его сражаться верхом на грифоне, в ночи и под дождем, под хлеставшим ветром и в окружении соперников, не знающих жалости.
