Кудрявая, твой мрачный сон
Я оживить слегка пытался.
Ты любишь снег. Хочу, чтоб он
В твоем сознанье задержался.
Чтоб белым веником метель
Плохие мысли выметала.
И чтобы вьюга ночь и день
Тебя, Катенок, охраняла.
Ты подожди еще немного,
Я заберу тебя домой.
Длинна подземная дорога…
Но я иду. И я… с тобой!
Никогда не умела сочинять стихи, никогда даже не мечтала, что кто-то посвятит их мне. Пусть во сне, пусть в качестве моральной поддержки, пусть… но на сердце так тепло и спокойно. И жизнь кажется прекрасной, несмотря на те пакости, которые она нам заготовила.
Порыв прохладного ветра бросил мне в лицо стайку мелких снежинок, отрезвляя от разлившейся по телу эйфории. И в довершение этого действа до меня долетели насмешливые слова со слабым привкусом горчинки:
— Даже не надейся, что так легко отделаешься от меня, женщщщина…
— Дурак, — шепнула я снегопаду и улыбнулась.
Этот сон мне нравился все больше, пока… какая-то сволочь не ущипнула меня за… кхм… за грудь. От возмущения я открыла глаза и… закрыла их опять. Когда мои веки поднялись вновь, я уже была морально готова к тому, что увижу.
* * *
— Арацельс, — позвал четэри, но тот не ответил, продолжая стремительно двигаться вперед по неосвещенному тоннелю подземного хода.
Возможность прекрасно видеть в темноте была одной из особенностей Хранителей Равновесия в любом из их обличий, но, как показывала практика, этой замечательной способностью, увы, не обладали некоторые хвостатые бестии. То есть не то, чтобы Мая совсем ничего не разбирала вокруг, в общих чертах она ориентировалась, но при этом умудрялась периодически спотыкаться, а пару раз едва не упала, но, к счастью, он вовремя успел подхватить ее за… за… да за что попало. И не суть, что первый раз в его руке оказался воротник ее короткой куртки, а второй — покрытое мягкими волосками ухо. Визга и шипения, конечно, было много, но зато острый носик этой неуклюжей девчонки остался цел, чем Смерть и оправдал свои действия. Вслух. Она оценила. Почти. Что-то тихо муркнула, и натянуто улыбнулась ему, потирая пострадавший орган слуха, заметно прибавивший в размерах. Крылатый пожал плечами в ответ, а Арацельс даже не обернулся, проигнорировав их короткую заминку. Он вообще не сильно интересовался постоянными перепалками этой вынужденной парочки. Лишь изредка отвечал на обращенные к нему вопросы. Раньше отвечал, а теперь нет.
— Арррацельс! — повысив голос, рявкнул четвертый Хранитель. — Если ты желаешь чем-либо посыпать наш путь, то пусть это будут лепестки роз, а не снежные завалы, а? — не скрывая иронии, продолжил он.
— Что? — желтые глаза с тонкими линиями зрачков сверкнули в темноте, когда собеседник повернул голову. Светлые пряди его очищенных с помощью магии волос колыхнулись в такт движению, временно закрыв часть лица. — Ты что-то хотел?
— Да! — не сбавляя шага, ответил Смерть. Продолжая внимательно смотреть на друга, он засек боковым зрением странный пируэт галуры и легко подхватил ее за шкирку прежде, чем она растянулась на снежном ковре. Поставив на ноги, мужчина потащил девушку за собой, крепко сжав в руке ее узкую ладонь. — Прежде всего, я хочу узнать, в каких облаках ты летаешь, если не слышишь, когда тебя зовут?
— Осваивал особенности Заветного Дара.
— Пытался связаться с Катей? И как?
— Удачно, — коротко ответил Арацельс, всем своим видом давая понять, что больше ничего на эту ему говорить не намерен.
Левая бровь крылатого насмешливо изогнулась, а на губах заиграла понимающая улыбка.
— Теперь второй вопрос, — продолжил он, изучая спину идущего впереди друга. — Тебе не кажется странным, что Эра не провела похожий ритуал с двумя погибшими Хранителями, но упорно навязывала его тебе, пока не добилась своего?
— Мне много чего кажется странным, — произнес собеседник, немного помолчав, — но со всем этим я буду разбираться потом. Когда верну девушку.
— Себе?
— В Карнаэл.
— Одно другому не мешает, — пробубнил себе под нос четэри, ненавязчиво так подхватив Маю второй рукой за плечо, чем предотвратил попытку кровницы зацепить горсть ледяных кристаллов, которые вызывали у нее все больший интерес. Девушка недовольно фыркнула, но выгибаться на ходу перестала, а Смерть в который раз за время их пути пожалел о том, что согласился с ее желанием идти своим ходом. Когда она висела у него на плече, забот было меньше. Но ей, видите ли, приспичило доказывать свою самостоятельность, причем в самом неподходящем месте. И этот дурацкий пункт она догадалась включить в заключенное ими соглашение, скромно умолчав о некоторых недостатках своего зрения. Глупая кошка, то есть лиса… а точнее всего, просто женщина, которая по непонятной ему причине решила, что именно он сможет обеспечить ей светлое будущее. Нда… в этой лохматой головке с торчащими вверх ушками бродят страааанные мысли. Не зря ему порой так хочется оторвать ее и не мучиться.
После первой связующей метки на своей руке, Смерть был расстроен и слегка растерян. После второй — он едва не прибил мерзавку, на которую, как выяснилось, плохо действовали сонные чары, и потому она умудрялась просыпаться в самый неподходящий момент. А, просыпаясь, делала свое черное дело, незаметно оставляя на его коже крошечное пятнышко проклятой крови. И при этом так проникновенно мурлыкала у него под ухом, что сразу же пропадало желание убивать ее на месте. Ну, а после третьей метки, четэри пошел на крайние меры и… заключил с ней договор. Она обещалась больше не метить его, а он, в свою очередь, должен был устроить Мае нормальную жизнь подальше от ее родного мира. Ах, да… и еще позволить ей идти самой. Вот этот пункт уж точно был лишним!
Жаль, что Арацельс в человеческом (ну, теоретически человеческом) облике не способен понимать и общаться на языках собеседников, этим необычным свойством обладает только боевая трансформация Хранителей. Будь он в своей крылатой ипостаси, наверняка отговорил бы друга от опрометчивого шага, за который тот теперь расплачивается нервным дерганьем и постоянными попытками поймать супер самостоятельную хвостатую особу, так и норовящую сунуть свой любопытный нос куда не надо. То ей первый раз в жизни "ледяную кашу" увидеть довелось, которую она норовит собрать с земли и попробовать на вкус. То ногой об камень зацепилась и пропорхала бабочкой пару метров, пока не была поймана за один из хвостов. А то еще лучше, жучка она унюхала… Усача сантиметров двадцать длиной с ядовитой слюной и парализующими шипами на лапах. Живут такие под землей в Срединном мире, сами не нападают, но и излишнее любопытство к своей персоне не любят. А этой серебристой непоседе все надо разглядеть. Ага. С подзорной трубой и подсветкой.
