- Так он же закован весь, - удивленно посмотрел на директора толстяк, однако, достав из кармана брюк нож-выкидуху, нажал на кнопочку, скрытую в рукоятке ножа, и, когда вынырнуло, блеснув, обоюдоострое лезвие, вспорол резинку на шортах Сан Саныча, подсунув лезвие ножа под широкий кожаный ремень в стиле садо-мазо.
- Сразу видно, Петька, что ты из ментовских, - усмехнулся Вася. Послужил бы с мое на границе, знал бы, как и что можно спрятать в невинной на вид сандалии или ремешке от часов!
- Василий, ты б взял "дипломат", отнес в другую комнату и вскрыл его там осторожно, - распорядился директор Полковник. - Не доверяю я Бульдозеру. Весьма вероятно, в "дипломате" спрятано нечто взрывоопасное. Но сначала - не в службу, а в дружбу - сходи на вахту. Звуконепроницаемые стены и двери штуковина полезная, однако наш друг в кресле вахтера, поди, измучился весь, не зная, чем дело закончилось - взяли мы Бульдозера или он нас взял. Зря в свое время не сдублировали сигнал от видеокамеры в зале на вахтерский пульт... Сходишь, Вась? Успокоишь человека?
- Сделаем. - Очкарик Вася вместе с "дипломатом" вышел из кабинета.
А бывший мент Петя между тем буквально срезал с Сан Саныча все одежды. Снял сандалии, на всякий случай и очки снял. Брезгливо прощупал изрезанное ножом тряпье, морщась, осмотрел грязные сандалии.
- Завидую твоим нервам, Бульдозер, - сказал Полковник, занимая директорское кресло за столом с компьютером. - Или ты феноменально глуп, или прошел в процессе жизни и сквозь огонь, и сквозь воду с медными трубами, раз накануне смерти можешь сохранять столь философское настроение. Чего там, Петро? Нашел чего в тряпках?
- Не-а, ни черта.
- Сандалии осматривал?
- Сандалии как сандалии, без секретов.
- Неужто ты, Бульдозер, понадеялся лишь на мускулы да умение крушить черепа?.. Молчишь? Молчи-молчи, подождем, чего Васек обнаружит в "дипломате". А покамест я расскажу тебе, браток, на чем ты прокололся. Начну с конца. С того, что случилось только что. Мы тебя ждали, братишка Бульдозер. Сотрудник на вахте весьма беспокоился. Опасался, что впустит тебя, и ты с ходу начнешь палить во все живое. Я его успокаивал. Кеша, говорил, донес до нашего Бульдозера, что и где в спортклубе, и Бульдозер пренепременнейше ломанется в первую очередь в дирекцию, его, говорил я сотруднику на дверях, как и тебя, временно исполняющего должность вахтера, учили прежде всего стремиться захватывать командный пункт, то бишь дирекцию. Но, подстраховываясь, я все же предпочел запустить в зал мясо. Учини ты прорыв со стрельбой, мясо в спортзале на секунду-другую тебя бы тормознуло. Без всяких радужных надежд я прокачал мясу дезу про рэкетира. Спортсмены, которые тебя повязали, однажды надавали тумаков всамделишному рэкетмену, явившемуся снять с меня дань внаглую, на халявку. Но вот тебе крест, брат, я и не чаял, что спортсмены тебя уломают. А, впрочем, сколько тебе лет? Полтинник? Как и мне, пятьдесят, да?.. Молчишь. Молчи-молчи, я не в обиде. Сохранился ты лучше меня, братишка, но возраст берет свое, согласись. Как и тот рэкетир-халявщик, ты попался на примитивнейший трюк. Бугай качок с надписью на борцовке "Мистер Торнадо" - нуль без палочки. Выглядит он страшно и внушительно, а поднатужится, и ребенок его забьет кулачишками. На телеса мистера Торнадо клюнули американские шоу-дельцы, они-то как раз Торнадой его и обозвали. Подписали с культуристом контракт на участие в чемпионате по реслингу. Знаешь, что такое реслинг? В нашу с тобой молодость это безобразие называлось "борьбой Кетч". Цирк на ринге с древом, стонами, невероятными бросками и ужасными заломами. Торнадо допер, что надо бы разучить для порядка десяток приемчиков, и на выплаченный америкосами аванс нанял себя тренировать троих профи. Трех борцов, мастеров спорта по самбо. Они тебя и сделали, брат. Упомянутый рэкетир и ты попались на одном и том же. Габариты мистера Торнадо отвлекли внимание и твое, и рэкетмена, а неприметные рядом с будущим чемпионом по реслингу тренеры-профессионалы, воспользовавшись отвлекающим фактором, поспешили продемонстрировать, что не зря называются мастерами спорта. Стареешь, брат, купился на дешевку, облегчил жизнь Ваське с Петькой, а то они, представляешь, вооружившись "калашами", тебя под дверью вот этого моего кабинета ждали. Готовились тебе по ногам палить, едва ты в коридоре появишься. Сохранил колени, брат. Однако ж ты должен понимать - ни коленки, ни печенки тебе больше не понадобятся. Я и разговариваю-то сейчас с тобой столь доброжелательно лишь потому, что рад за Петьку с Васькой. Мы-то думали, без стрельбы не обойдется, и черт его знает, а ну как попал бы ты в моих сотрудников? И так счет три - ноль в твою пользу. Но пронесло, слава богу! Порадовал ты меня, брат, сделал разговорчивым. Учини ты стрельбу, я б с тобою по-другому общался, вот так.
Сан Саныч не заметил, как господин Полковник нажал кнопку, спрятанную в столешнице и замыкающую электрическую цепь, пропуская по электродам под обивкой кресла разряд тока. Тело Сан Саныча в пыточном кресле изогнулось дугой, зубы оскалились, на губах выступила белая пена, плотно сжатые веки заслезились, лоб покрылся испариной.
- Больно? - Полковник отпустил кнопку. - А представляешь, каково бы тебе было, закованному в кандалы, под током, да еще с простреленными коленными чашечками? А? Брат?.. Молчишь? Ты давай начинай разговаривать, не то разозлишь меня, пока что доброго, и изжарю я твою тушку на этом кресле, как в микроволновке.
Сан Саныч вздохнул. Глубоко, полной грудью. Потряс головой, стряхнул с губ белую пену.
- Почему ты называешь меня братом? - спросил Сан Саныч.
- Потому, что мы с тобою, брат, фрукты с одного огорода. Из надежно огороженного садика с красными звездами на железных воротах. И ты, и я, брат, бывшие вояки, отставники. Или я не прав?
Сан Саныч промолчал.
- Молчишь, брат? Напрасно! Я ж вижу - ты бывший майор Советской Армии. Впрочем, нет! На майорских должностях пузо растет, вон Петька у нас, видал, какой пузан? Мент бывший, майор, большой начальник из города Таллина в то время, когда название этого города писали с двумя "эл" в середине, но с одним "эн" на конце.
Сан Саныч повернул голову, посмотрел на томившегося в углу экс-майора по имени Петр. В том же углу, где подпирал стену толстяк, заметил два прислоненных к стене автомата. Когда Сан Саныча вводили в директорский кабинет, вертеть головой он не решился, и оружие, упомянутое Полковником, увидел только что. Знать, не врал Полковник про автоматчиков в засаде.
- Петро у нас майор, я, седобородый, - полковник, а ты, брат, наверное, до кэпа добрался по крутой служебной лестнице. Капитанские погоны - потолок крутых лестниц, и с их ступенек на мрамор лестниц с красными ковровыми дорожками не перепрыгнешь. Подозреваю, ты, брат, был боевым пловцом. Водоплавающим диверсантом, телосложение у тебя для боевого пловца подходящее, а мозги рыбьи. По флотской терминологии, был ты кап-лей, до кап-три не дорос!
Открылась дверь. Вошел Вася. Внес на вытянутых руках открытый "дипломат".
- Вот. - Василий поставил "дипломат" на стол, под нос господину Полковнику. - Никаких сюрпризов. Лишь коробочка, набитая ватой, и стеклянная ампула без маркировки, да разовый шприц.
- Что это за химия? - Полковник ткнул пальцем в ампулу.
- "Сыворотка правды", - честно ответил Сан Саныч.
- "Говорунчик"? Фи-и-ууу! - присвистнул господин Полковник. - Откуда такая прелесть? У нас в запасниках полно всяческой химии, но "говорунчика" мы так и не смогли добыть. Колись, братишка, где раздобыл "сыворотку"?
- Из старых запасов. Зажал во время операции в Красном море, в восемьдесят втором.
- Что я говорил! - Полковник хлопнул сжатым правым кулаком по открытой левой ладошке. - Боевой пловец! Телеса касатки, мозги карася! В прокачанную через Кешу дезу поверил и явился, вломился, как рыба-молот, кулачищами нас колотить. Не зря мы навешали Иннокентию лапши на уши про металлодетекторы. Безоружным явился нашу "малину" потрошить, и жадность фраера-карася погубила! Деньжат захотелось человеку-амфибии! Так захотелось, что заглотил все наши крючки и запутался во всех наших сетях! Всех решил переколошматить, а одному, последнему, вколоть "говорунчик" и узнать, где денежки прячем, да?
- При чем здесь деньги? - Сан Саныч удивленно вскинул брови. Недоуменное выражение на его доселе непроницаемом лице рассмешило господина Полковника.
- Уах-ха-ха! Неубедительно притворствуете, милый! Как вести себя на допросах, вас не учили. Бравые пловцы - солдаты разового пользования. Мой милый Ихтиандр, ты разинул акулью пасть на наши непосильным трудом нажитые капиталы! Сознайся, что я прав, и умрешь необычайно легко! Слово бывшего офицера!
- Ты не прав. - Сан Саныч прогнал с лица выражение удивления, заговорил спокойно, тоном убежденного в своих словах и поступках человека. - Видишь ли, так получилось, что я в бегах. На вас и вашу банду... прости, на вашу фирму нарвался совершенно случайно. Как конкретно, могу рассказать, ежели спросишь. А без подробностей, одним словом - не повезло. Ни мне, ни вам. Наткнулся на вас в тот жизненный момент, когда уже разбежался, чтоб нырнуть поглубже, залечь на дно и зарыться в тине. Не мог я, брат, оставить в тылу крутую спецслужбу вроде вашей. Боялся, образно говоря - глушанете меня, закопавшегося в тине, динамитом, и всплыву пузом кверху.
