Санкт-Паули, известный бурной ночной жизнью, давно страдает от неприятных уличных запахов и испачканных стен. Поэтому группа местных предприятий связалась с изобретателями специальной гидрофобной краски, которая отражала бы жидкость обратно – в тех, кто справляет малую нужду. Они покрыли этой краской стены зданий и повесили таблички: HIER NICHT PINKELN! WIR PINKLEN ZURÜCK («Не писать! Мы писаем в ответ»).
Стратегии такого рода не новы. Отрывок из текста 1809 года свидетельствует о трудностях человека, испытывающего нужду: «В Лондоне человеку иногда приходится пройти милю, прежде чем ему встретится подходящий угол; ибо владельцы проемов, проходов и углов настолько неуступчивы, что, похоже, исчерпали всю изобретательность в создании смехотворных заграждений, выступов и канавок, расположенных друг над другом так, чтобы отвести струю на ботинки несчастного, который осмелится осквернить эти укрепления». На извилистых улочках Лондона и других городов по-прежнему можно найти старые ржавые острия и выступы. Отражатель мочи на здании Банка Англии занимает удобную нишу, в которой у современных критиков капитализма может появиться соблазн облегчиться. Так что лучше бы вам держать свои штаны застегнутыми.
С учетом давней истории и распространенности защитных конструкций возмущение и всплеск протестов вокруг шипов Tesco стали для компании большой неожиданностью. Последовавшая критика шипов от бездомных, разбросанных по всему Лондону, достигла апогея, когда тогдашний мэр города Борис Джонсон назвал их в своем выступлении «уродливыми, несостоятельными и глупыми» (что, пожалуй, также описывает и некоторых британских премьер-министров). В конце концов эти шипы убрали от магазинов Tesco всего через несколько дней после их появления. Но такие отпугивающие средства по-прежнему распространены и в Лондоне, и во всем мире, и их часто не замечают – по крайней мере, до тех пор, пока активисты или средства массовой информации не обратят на них внимание.
Несговорчивые объекты
Некомфортные сиденья
Можно было бы сказать, что враждебная архитектура – это недостаток дизайна, но редакторы книги «Неприятный дизайн» Селена Савич и Гордан Савичич считают, что если дизайн выполняет свои функции, то его можно считать успешным. Многие общественные скамейки специально сделаны так, чтобы люди могли немножко посидеть, но не могли полностью расслабиться. Неудобные сиденья в парках, на автобусных остановках и в аэропортах предназначены для того, чтобы люди не чувствовали себя слишком комфортно. Мы привыкли думать, что дискомфорт – это нежелательный результат плохого дизайна, но в данном случае именно он и является целью.
«Классический пример – скамья с подлокотниками между сиденьями», – говорит Савич; она «дает отдых вашим рукам… но вместе с тем не позволяет использовать скамейку каким-то другим образом». Подлокотники – наиболее распространенный способ не давать людям спать на тех поверхностях, которые предназначены только для сидения. На автобусных остановках популярны также наклонные скамейки, к которым прислоняются. Спинок у них нет вообще – на них просто опираются стоя, а не садятся. Кроме того, ходят слухи, что стулья в некоторых предприятиях быстрого питания специально спроектированы как «пятнадцатиминутные»: стулья намеренно делают слишком некомфортными, чтобы люди не засиживались долго, и в итоге это увеличивает оборот клиентов.
Шедевром неприятного дизайна Савич считает камденскую скамью. В отличие от шипов, которые просто кричат о своих враждебных намерениях, камденская скамья безобидна на вид, хотя и выглядит грузной и не слишком привлекательной. Эта скамейка, разработанная компанией Factory Furniture для лондонского района Камден, представляет собой странную угловатую твердую глыбу бетона с закругленными углами и уклонами в неожиданных местах.
Из-за сложной формы спать на ней практически невозможно. В ней нет щелей, куда можно было бы заложить наркотики; она «антискейтбордная», поскольку ребра скамьи отличаются по высоте, а это мешает скользить по ним; она «антимусорная», потому что из-за отсутствия щелей мусору некуда забиваться; она «антикражная», поскольку по бокам скамьи есть ниши, куда можно задвинуть сумку – себе за ноги, подальше от потенциальных преступников; на ней не нарисовать граффити, поскольку специальное покрытие отталкивает краску. Вдобавок ко всему эта конструкция такая большая и тяжелая, что одновременно может служить дорожным барьером. Один интернет-критик назвал ее идеальным «антиобъектом».
Но самая распространенная форма враждебных сидений еще незаметнее: это их отсутствие. Если увидите, что на протяжении целых кварталов нет мест для отдыха, то знайте: это сделано специально. Зачастую решения по враждебному дизайну и так называемые законы о сидении и лежании[108] работают сообща – чтобы создать среду, неприветливую для тех, кто желает отдохнуть.
Города света
Отталкивающее освещение
Обычно яркое уличное освещение считается положительным аспектом наших общественных пространств: фонари освещают нам путь и помогают обезопасить улицы после наступления темноты. Теоретик урбанизма Джейн Джекобс отмечала в своей книге «Смерть и жизнь больших американских городов»: чем больше «глаз на улице»[109], тем лучше видимость и тем выше общая ответственность. Для достижения этого эффекта нужны яркие витрины, оживленные тротуары и, конечно же, уличное освещение, которое помогает людям видеть и быть увиденными.
Идея освещения общественных мест не нова: римляне освещали улицы масляными лампами, а китайцы проводили через бамбуковые трубки вулканические газы, чтобы осветить древний Пекин. В XV и XVI веках жителям Лондона и Парижа было велено ставить свечи и лампы перед домами или в окнах – чтобы создать освещение на улице. Во многих европейских городах люди, двигающиеся по ночам, должны были носить факелы или фонари – не для освещения, а чтобы продемонстрировать отсутствие темных намерений. По прошествии времени это может показаться прогрессом, но у уличного освещения есть и более темная сторона – если смотреть с другого ракурса.
В 1667 году в Париже королевским указом назначили нового руководителя полиции, который распорядился устроить более масштабное и постоянное уличное освещение для поддержания правопорядка. Это понравилось не всем парижанам – в частности, из-за расходов на установку и обслуживание. Кроме того, возмущались и те обитатели города, кому была дорога возможность заниматься незаконной деятельностью в темных уголках Города света[110].
Общественные фонари подвергались вандализму со стороны политических оппозиционеров. В XVIII и XIX веках революционеры рушили их, чтобы было проще перемещаться в темноте. Во время Французской революции ситуация изменилась, и некоторые фонарные столбы стали использоваться в качестве виселиц для аристократов, что привело к появлению французского призыва к казни «À la lanterne!» («На фонарь!»), аналогичного английскому выражению «String ’em up!» («Вздернуть!»).
В наше время освещение по-прежнему используется как стратегия защитного проектирования, часто направленная на определенные демографические группы, например шатающихся по ночам подростков. Существует классическая тактика – повысить освещенность, чтобы территория стала яркой до дискомфорта. Но есть и другие, более
