а вокруг стали появляться надписи мелом в защиту бездомных, которых эти камни вытеснили с их места. «Если мы не уступим тем, кто нуждается больше нас, это будет настоящее воровство» и «У меня есть соседи. Мы незнакомы, но могли бы стать друзьями». Некоторые жители выразили несогласие с этими и другими «антибулыжными» текстами, утверждая, что камни предназначались, чтобы мешать опасным торговцам наркотиками, а не бездомным людям.
Наконец терпение властей лопнуло, и они решили положить конец этим сизифовым усилиям. «По просьбе местных жителей мы уберем булыжники», – сообщил руководитель департамента гражданского строительства Сан-Франциско Мохаммед Нуру газете San Francisco Chronicle. На вопрос о причинах он объяснил, что «некоторые жители чувствовали, что стали мишенью» для противников камней. Коротко говоря: люди, которые оплачивали установку булыжников, теперь испытывают угрозу не со стороны наркодилеров, а со стороны активистов, раззадоренных вниманием к этой ситуации с перетягиванием камней. Камни вывезли за счет налогоплательщиков. Будущее спорного участка тротуара остается неопределенным. Нуру добавил, что департамент «поддержит любое решение жителей», а это может означать появление еще более крупных камней, убрать которые будет еще труднее.
Сейчас эта история осталась позади: булыжники были убраны, оставив после себя лишь царапины на асфальте. Но этот конфликт отразился на всем городе, пробудив интерес граждан к вопросам, связанным с преступностью и проблемами бездомных людей. Возможно, камни не принесли того результата, на который рассчитывали те, кто их устанавливал, но они положили начало масштабному разговору о проблемах города и неожиданным образом оказали огромное влияние на его жизнь.
Узаконить действия
Срединный путь[116]
Житель Окленда Дэн Стивенсон был не из тех, кто звонит в полицию с жалобами на местных наркодилеров или проституток. Преступность он считал естественным явлением, но к горам мусора, появлявшимся напротив его дома, он относился совершенно иначе. Город устроил отворотку на соседнем перекрестке, и люди стали сбрасывать туда мусор, не обращая внимания на знаки: на новом участке земли и бетона стали появляться ненужная мебель, одежда, мешки с мусором и всевозможные отходы. Мусор притягивает мусор, а свалка порождает свалку, так что ситуация становилась все хуже, а звонки властям не давали никакого эффекта.
Поэтому Дэн Стивенсон и его жена Лу, обсудив возможные варианты, решили сделать нечто необычное: убрать мусор и поставить на этом месте статую Будды. На вопрос журналистки Фиби Джадж, ведущей подкаста «Криминал», почему была выбрана именно эта религиозная фигура, Дэн объяснил: «Он нейтрален». Тот же Христос, заметил он, мог вызвать вопросы, но Будда, по их мнению, вряд ли бы стал источником споров. Поэтому Лу выбрала в магазине статую, а Дэн просверлил ее, вставил в нее арматуру и залил эпоксидной смолой, чтобы закрепить статую на земле. Затем скульптуру поставили на этом запущенном месте рядом с его домом.
Какое-то время Будда просто сидел там – неподвижный и неизменный, но через несколько месяцев Дэн увидел, что его выкрасили в белый цвет. Вскоре последовали подношения фруктов и монет. Будда продолжал эволюционировать: статую поставили на постамент, выкрасили золотой краской, и в итоге она стала архитектурным памятником. По утрам здесь стали появляться члены вьетнамской буддистской общины: они зажигали благовония и молились у статуи. К Будде стали приезжать туристы – иногда целыми автобусами, которым едва хватало места на маленькой улочке. Когда власти города решили снести статую, общественность воспротивилась. Кроме того, в районе снизился уровень преступности, хотя вряд ли можно утверждать с уверенностью, что это изменение прямо связано со статуей.
Уход за этим местом и его развитие – во многом заслуга Вины Во, вьетнамской иммигрантки, которая заботится о статуе и святилище, а все сообщество ей помогает. Во время Вьетнамской войны Во потеряла семью и друзей, а деревенское святилище, которое она посещала с детства, было разрушено. В 1982 году она уехала из страны и осела в Окленде, а в 2010 году узнала об этой статуе. Кто-то предложил Во позаботиться о ней и превратить пространство вокруг фигуры в место поклонения, подобное тому, которого она лишилась десятилетия назад. С годами вокруг Будды появляются все новые объекты – знаки, фонари, флаги, чаши с фруктами и другие скульптуры. По ночам растущий храмовый комплекс освещается крутящимися светодиодными лампами, которые видны за целый квартал; воздух вокруг него наполнен запахом ладана.
Сейчас рядом со святилищем есть метла, и окружающую территорию регулярно подметают. Можно сказать, что изначально Будда был произведением враждебной архитектуры, призванным предотвратить нежелательные действия. Но со временем он стал средоточием позитива, которое ценят как буддисты, так и другие местные жители. «Это место стало культовым для всего района», – говорит Дэн Стивенсон. Он заметил, что многие «люди, далекие от буддизма, приходят и просто разговаривают перед ним… Это очень здорово». Как оказалось, Будды порождают Будд – на близлежащих перекрестках появились новые статуи и новые святилища, отражающие буддистскую философию, которая гласит, что каждый должен сам работать над своим спасением и не ждать, пока другие (например, городские власти) сделают что-то за него.
Катализаторы
Некоторые вмешательства в городские пространства предназначены для решения локальных повседневных вопросов; цель других – вызвать ответную реакцию и спровоцировать дискуссии. Если все сделать правильно, такие катализаторы могут достичь большего, чем разовое решение для конкретного объекта, – запустив целый диалог об общих пространствах и их доступности. Интересное заявление, сделанное каким-нибудь энтузиастом или творческим человеком, может так повлиять на общественность, что власти будут вынуждены обратить на него внимание, а порой и начать что-то менять.
Скошенный бордюр на углу улицы, обеспечивающий удобство подъема и спуска
Удобный подъем
Скошенные бордюры
Люди, которые не пользуются инвалидными креслами и не катают в детских колясках детей, склонны воспринимать срезанные бордюры как нечто само собой разумеющееся, но еще 50 лет назад эти маленькие пандусы для пешеходов, спускающиеся с тротуаров на перекрестках, были редкостью. Когда Эд Робертс был молод, большинство тротуаров на перекрестках обрывались вертикально, а потому ему и другим людям на инвалидных колясках было трудно перемещаться между кварталами без посторонней помощи.
Выросший в 1940-е и 1950-е годы Робертс был старшим из четырех детей в семье, жившей в маленьком городке неподалеку от Сан-Франциско. В 14 лет он заболел полиомиелитом, практически полностью парализовавшим его ниже шеи. Значительную часть времени он проводил под аппаратом искусственного дыхания – огромной машиной, помогавшей ему дышать. Для передвижения по улице ему требовалась помощь. Его матери иногда приходилось просить незнакомых людей помочь ей поднять его по лестнице или перенести через бордюр.
