рекомендовал попросить у… у пациента разрешения, прежде чем предпринимать что-либо настолько рискованное, но это невозможно из-за радиопомех. Поэтому я предлагаю сделать то, что в таких случаях делают и у нас, и у вас – спросить разрешения у ближайших родственников.
Кейт подумал, затем кивнул.
– Вы правы, разумеется. Я продолжаю думать только об удачном исходе, что если у нас всё получится, то это улучшит наши отношения с темнянами. Чёрт, иногда я настолько тупорыл…
– Ничего, – отозвался Яг, решив не принимать оговорку Кейта на свой счёт, – ходят слухи, у вас будет очень много времени для постижения мудрости.
* * *
– «Старплекс» Кошачьему Глазу, – проговорил Кейт в микрофон. – «Старплекс» Кошачьему Глазу.
– Привет, «Старплекс». – Этот неуместный французский акцент: Кейт почти ожидал услышать «бонжур». – Спрашивать неправильно, но…
Кейт улыбнулся.
– Да, у нас есть новости о вашем ребёнке. Мы нашли его. Но он на низкой орбите вокруг голубой звезды. Самому ему не выбраться.
– Плохо, – сказал Кошачий Глаз. – Плохо.
Кейт кивнул.
– Но у нас есть план, который может – я повторяю, может – позволить нам спасти его.
– Хорошо, – сказал Кошачий Глаз.
– В плане присутствует доля риска.
– Измерьте.
Кейт взглянул на Яга, который пожал всеми плечами.
– Не могу, – ответил Кейт. – Мы никогда не делали такого с объектами настолько большими. В сущности, я лишь недавно узнал, что это теоретически возможно. Это может получиться, а может и нет – и у меня нет способа определить вероятность того или иного исхода.
– Лучшие идеи имеются?
– Нет. На самом деле это наша единственная идея.
– Опишите план.
Кейт сделал это, насколько позволил ограниченный набор доступных ему темнянских слов.
– Трудно, – сказал Кошачий Глаз.
– Да.
На частоте Кошачьего Глаза воцарилась тишина, зато другие каналы взорвались активностью – темнянская община обсуждала ситуацию.
Наконец Кошачий Глаз снова заговорил.
– Попытайтесь, но… но… двести восемнадцать минус один меньше чем двести семнадцать.
Кейт проглотил подступивший к горлу комок.
– Я знаю.
* * *
«Вжик», пилотируемый китообразным физиком Дынезубом, и «Бутлегер» с Ягом и Длиннорылом на борту вернулись через стяжку в сектор пространства, где застрял темнянский малыш. Работая в тандеме, два корабля развернули молекулярной толщины солнечный зонтик. Смонтированные на краях зонтика реактивные электродвигатели толкали зонтик в сторону звезды, чтобы скомпенсировать давление солнечного ветра. Как только темнянин оказался в тени, температура его обращённой к звезде стороны начала быстро падать.
На следующем этапе через стяжку прошли 112 наскоро собранных буёв; каждый состоял из выпотрошенного корпуса ватсона со смонтированной внутри специальной аппаратурой. Два корабля, пользуясь буксировочными лучами, вывели буи на пересекающиеся орбиты вокруг темнянского малыша.
На один из своих вертикально ориентированных мониторов Яг вывел гиперпространственную схему местного гравитационного колодца со звездой на его дне. На таком близком расстоянии от звезды стенки колодца были почти вертикальны; заметное глазу уменьшение их крутизны начиналось чуть выше орбиты, на которой находился темнянин. Сам он создавал собственный, значительно меньший колодец.
Когда буи были расставлены по орбитам, «Вжик» вернулся к стяжке, а потом, не входя в неё, продолжил удаляться от звезды ещё в течение половины суток. В конце концов все оказались выстроены в линию. На одном её кольце был «Бутлегер». Дальше находился ребёнок-темнянин. В сорока миллионах километров от него пылала голубая звезда. В трёхстах миллионах километров за звездой находилась стяжка, а ещё в миллиарде километров – «Вжик». Дынезуб теперь находился в семидесяти двух световых минутах от звезды, достаточно далеко, чтобы считать окрестное пространство в целом плоским.
– Готов? – хрюкнул Яг Длиннорылу, который занимал пилотажный бассейн «Бутлегера».
– Готов, – хрюкнул дельфин в ответ, тоже по-валдахудски.
Яг тронул клавишу, и сеть окружающих темнянского малыша буёв ожила. Каждый буй содержал генератор искусственной гравитации, питаемый энергией той самой звезды, тяготение которой он пытался преодолеть. Медленно, синхронно буи увеличивали мощность, и также медленно на одной из крутых стен гравитационного колодца звезды начала формироваться выемка.
– Потихоньку, – шептал Яг, следя за гиперпространственной схемой. – Потихоньку.
Площадка продолжала выравниваться. Большие усилия были приложены к тому, чтобы не выровнять гравитационный колодец самого темнянина – ведь частицы, составляющие его тело, удерживаются вместе лишь его собственным тяготением, и, если его подавить, темнянин лопнет, словно воздушный шарик.
Мощность буёв продолжала расти, а кривизна пространства уменьшаться, пока…
Пока дно выемки, выщербившей стенку колодца, не стало горизонтальным. Теперь пространство было плоским, словно темнянин парил в межзвёздном пространстве, а не накручивал витки в опасной близости от звезды.
– Изоляция завершена, – сказал Яг. – Теперь забираем его отсюда.
– Активация гиперпривода, – сказал Длиннорыл.
Антигравитационные буи находились на поверхности условной сферы, окружившей темнянина, но теперь, когда включились их собственные генераторы гиперпространственного поля, эта сфера перестала быть условной. Она стала зеркальной, словно капля ртути, парящая в невесомости. Не прошло и секунды, как сфера сжалась в точку и пропала.
Буи были запрограммированы унести ребёнка-темнянина от голубой звезды как можно быстрее. «Вжик» ожидал поблизости от точки, в которой он должен вынырнуть из гиперпространства, достаточно далеко от звезды, чтобы гиперполе можно было свернуть без последствий.
«Бутлегер» двинулся к той же точке сквозь обычное пространство. Когда он проходил мимо стяжки, то получил сообщение от Дынезуба, претерпевшее серьёзное синее смещение вследствие высокой скорости «Бутлегера».
«Вжик» Длиннорылу и Ягу. Прибыл ребёнок-темнянин; в пространство обычное выскочил на глазах у меня. Гиперполя коллапс без неожиданностей. Малыш, однако, признаков жизни не подаёт, на сигналы мои не отвечает.
Мех Яга задвигался, отражая раздумье. Никто не знал наверняка, выдержит ли темнянин даже короткое путешествие в гиперпространстве без всякой защиты. Даже если перед тем он был жив, гиперпространство могло его убить. И, что самое отвратительное, не было способа проверить.
Технология выравнивания пространства таила в себе риск. Вместо того чтобы самим ею воспользоваться и иметь возможность запустить гиперпривод, Длиннорыл и Яг добирались до точки рандеву со «Вжиком» на обычной тяге. Чтобы заполнить время и отвлечься от раздумий о судьбе темнянского детёныша, Яг болтал с Длиннорылом, который в этот раз вёл корабль к цели по абсолютно прямой линии.
– Вы, дельфины, – сказал Яг, – любите людей.
– Большей частью, – ответил Длиннорыл по-валдахудски. Пилотажные датчики отлепились от его плавников, и кораблём управлял автопилот.
– Но почему? – резко гавкнул Яг. – Я читал земную историю. Они загрязняли океаны, в которых вы плаваете, держали вас в баках с водой, ловили рыболовными сетями.
– Никто из них не делал ничего такого со мной, – ответил Длиннорыл.
– Но…
– Этим отличны мы – не обобщаем. Конкретные плохие люди делали конкретные плохие вещи; тех людей мы не любим. Но остальных людей мы оцениваем каждого отдельно.
– Однако нет
