тебя вышло… но я тоже хотел бы научиться технике защиты от ментальной иглы.
— Это божественное, — не моргнув взглядом, соврал магу-универсалу, чтобы сразу снять вопрос об обучении.
— Только если ты сам — бог, — хмыкнул Владыко и вышел, а я так и не понял, что он этим хотел сказать.
* * *
Они возвращались домой. Аста вглядывалась в огни, остававшегося далеко позади Копенгагена и ёжилась от холодного северного ветра.
— Не мёрзни, милая! — Хельга обняла кузину и накинула сверху ещё одну меховую накидку. — Пойдём в каюту. Отдохнёшь. До дома четыре часа, тебе надо отдохнуть перед встречей с дядей. Наша храбрая девочка! — Хельга погладила Асту по белоснежным волосам. — Наша Белая Медведица! Дядя обязательно защитит тебя.
Аста согласно кивала, но не могла оторвать взгляда от исчезающего во мраке ночи порта. Корабельные снасти скрипели, ветер завывал от резких порывов. В нос ударяли запахи соли и моря. По палубе грохотали шаги бегающих по своим делам матросов. Двух пассажирок не трогали. Хельга старательно всем внушала, что их стоит обходить стороной и относиться с почтением.
— Наша храбрая девочка! Ты правильно сделала, что выбрала семью, — Хельга прижимала к себе кузину, которая исчезла несколько дней назад вместе с матерью. Сколько же пришлось пережить девочке, сколько боли, крови, смертей… Этот груз Хельга чувствовала в Асте и всеми силами пыталась облегчить. А ведь их чуть не обманули.
Когда Хельга пришла в себя на втором допросе и увидела Асту… она была счастлива. Кузина убеждала эмпатку, что Комарину можно доверять. Он — её новый опекун волею Белой Медведицы и никак не замешан в убийстве матери. И Хельга ведь верила своей малышке, своей снежинке. Та была искренней. Но после приступа… всё изменилось. Когда Хельга пришла в себя, Аста пылала от боли, гнева и обиды.
Она рассказала, что подслушала разговор опекуна. Обвинения Хельги были верными. Это всё он! Он убил мать, он убил Ханса, когда тот посмел бросить ему вызов, он давно планировал разжиться землями, и Аста для этих целей подошла идеально. Он планировал сначала стать опекуном, а затем… затем…
Кузина глотала злые слёзы, горя праведным гневом:
— Нужно выбираться отсюда, пока он под домашним арестом и не сможет пуститься в погоню.
Хельга во всём поддержала девочку. Дядя им поможет. Нужно только добраться до Борнхольма. Эмпатка любовно гладила блокиратор магии на шее. Как же с ним спокойно. Никакого шквала эмоций, никаких чужих чувств, только тишина и свои собственные ощущения. Рай эмпата. Вспоминая приступ, Хельга вздрагивала. Слишком долго она была без блокиратора, за что чуть не поплатилась. Прав был дядя, когда говорил, что это её счастье и спасение. Так оно и было.
Дядя умный, он обязательно что-то придумает. Ведь предусмотрел же он, что Комарин выйдет на её след, предупредил и даже попытался спасти. Да, дядя обязательно что-то придумает. Нужно только добраться до Борнхольма.
Глава 27
Аста шла по широким каменным ступеням, больше подходящим для великанов, чем для юной девушки. Дыхание чуть сбивалось. Мерзка крупа, острой крошкой впивалась в лицо. Сними с альбиноски плащ, и она сольется с этим снежным маревом.
Почему-то возвращаться домой не хотелось. Да и перестало это место быть домом после смерти бабушки, Владычицы Борнхольма. Хильда Бизоненс была рослой и сильной женщиной, под стать своему тотему. А ещё она имела несгибаемую волю и принципы, от которых никогда не отступала. Рядом с ней Аста всегда чувствовала себя в безопасности, на равных. Бабушка говорила, что бизону и белому медведю него делить. Они оба были столь сильны, что наоборот в будущем все будут бояться их союза.
А ещё бабушка однажды обмолвилась, что если бы не кровь Исбьернов, то именно Аста стала бы следующей Владычицей Борнхольма. Мать невероятно гордилась этим, вот только что толку гордиться словами, если это принесло им лишь горе и смерть.
Хельга семенила рядом, снова защелкнув ошейник. Она пользовалась им почти постоянно, боясь срывов. Но ради дела, ради своей маленькой Асты кузина снимала блок со своих сил и использовала их по назначению. Именно благодаря этому их выпустили из дворца через ход для слуг и довезли до порта. Эмпатия заставила капитана корабля взять бесплатно двух девушек на борт и чуть подправить курс.
Имей Хельга чуть больше силы воли и твёрдости, то она могла бы подчинить себе свой дар, но кузина с детства слышала от дяди, что эмпатия — её проклятие. Нельзя позволить ему завладеть душой и телом Хельги. Нужно пользоваться им лишь в крайнем случае и для защиты семьи.
Когда опекун сказал, что ей придётся вернуться в родовое гнездо Бизоненсов, Аста струхнула.
— Нужно, чтобы он поверил. Поверил, что ты у него в руках. Не говори лишнего, проси помощи под предлогом обвинения меня в убийстве! И проси не выдавать тебя Исбьернам! Ты боишься, что они как-то причастны к смерти матери.
— Но…
— Без «но»! Ты должна говорить полуправду так, чтобы он поверил. Не лгать, но верить! Найди в себе эти чувства. Тебе ещё проецировать их на Хельгу, — опекун разговаривал с ней серьёзно, как с равной. Как когда-то разговаривала с ней бабушка. — От тебя и только от тебя сейчас очень многое зависит.
— С Хельгой проще, она почти не снимает ошейник, а в нём поверит.
— Почему? Не умеет контролировать силу? — опекун смотрел серьёзно, анализируя информацию.
— И да, и нет! — решилась на откровенность Аста. — В детстве она говорила, будто её сила — это отдельная сущность, непокорная и своенравная. Контролировать её не выходило. Несколько раз во время уроков она чуть не погибла, благо, что нашёлся блокиратор. Поэтому Хельга боится и нечасто использует свой дар.
— Ещё тебе нужно будет уговорить дядю остаться наедине. Скажешь, что у тебя есть секретная информация! Её ты можешь доверить только ему.
— Но у меня нет…
— Не важно! Важно, чтобы вы остались наедине. Так меньше шансов, что
