— Аманда! Дорогая! — Джо Купер выходит из своего офиса и крепко целует Аманду. — Как тебе интервью, которые устроила Либби?
— Потрясающе! — Восторг переполняет ее. — Вы проделали великолепную работу. Я зашла проведать Либби и пригласить ее на чашечку кофе. — Она говорит Джо, что интервью с «Телеграф» прошло прекрасно, и Джо, разумеется, разрешает мне пойти с ней. На улице Аманда все еще остается в солнечных очках, хотя все небо затянуто облаками.
Мы направляемся в итальянское кафе за углом — единственное приличное кафе в этом районе. Вдруг какая-то женщина останавливается напротив нас как вкопанная, подходит и похлопывает Аманду по плечу.
— Извините, — говорит она. — Вы — Аманда Бейкер?
Аманда благосклонно кивает.
— Я обожаю вашу программу. Смотрю вас по телевизору каждое утро.
— О, спасибо! — отвечает Аманда, роясь в сумочке. — Хотите фотографию с автографом?
Я в изумлении наблюдаю, как Аманда вытаскивает из сумки свою большую, глянцевую черно-белую фотографию. Женщина восторженно пялится на нее.
— От Аманды... — Аманда делает торжественную паузу и вопросительно смотрит на женщину.
— Для Джеки, — говорит она. — О, мне не терпится рассказать знакомым, что я вас встретила. В жизни вы намного красивее, чем на экране.
— Спасибо. — И Аманда выводит свою подпись.
Женщина рассыпается в благодарностях и торопливо уходит.
— Боже, — говорю я. — И часто такое бывает?
— Постоянно, — вздыхает Аманда. — Это сводит меня с ума.
Разумеется, это не сводит ее с ума. Напротив, она наслаждается каждой минутой своей славы. Именно этого Аманда так долго ждала, и теперь, когда наконец добилась своего, делает то же, что и все настоящие звезды, — жалуется на известность.
В баре мы заказываем каппуччино и садимся у окна. Наконец-то Аманда снимает солнечные очки и разглядывает зал — не смотрит ли кто на нее, — но официанты-итальянцы работают полный день, поэтому утреннее телевидение не смотрят.
— Ну, Либби, — спрашивает она, проводя пальцами по идеально уложенным волосам, — как дела?
— Отлично, — отвечаю я. — На самом деле, просто потрясающе.
— Да? Как у тебя с Эдом Макмэхоном?
Я рассказываю, что он познакомился с моими родителями, что все почти идеально и я думаю, что он и есть мой единственный.
— Держись за него, — говорит она, когда я завершаю рассказ, — многие женщины мечтали бы прибрать к рукам Эда Макмэхона.
Она умалчивает, что она — одна из этих женщин, но у нее и так все на лице написано, и тот факт, что она с удовольствием занялась бы Эдом, придает мне больше решимости. Мне еще сильнее хочется стать миссис Эд Макмэхон.
Вы что, думали, я оставлю девичью фамилию? Не говорите глупости. Какой смысл звонить в «Нобу», чтобы забронировать столик на имя Либби Мейсон? Вот на имя миссис Эд Макмэхон — совсем другое дело. Это как в тех экспериментах, которые ставят в новостных телешоу: мистер и миссис Джо Блоггс звонят в десять крутейших ресторанов города, чтобы забронировать столик на двоих, но им говорят, что все расписано на ближайшие три месяца. А потом один из журналистов звонит в те же места и говорит, что Элизабет Херли и Хью Грант хотели бы заказать столик сегодня вечером, — извиняется, что так скоро, но просит постараться. Естественно, менеджер ресторана тут же рассыпается в любезностях и делает все возможное, чтобы найти свободный столик в любое удобное для них время.
Я не говорю, что Эд Макмэхон того же круга, что Элизабет и Хью, но любому продвинутому человеку в этом городе известно, кто он такой. Джулс как-то спросила меня: испытывала бы я к нему такие же чувства, если бы он был Эдом Макмэхоном, сварщиком. Я вывернулась, ответив, что его работа — неотъемлемая часть личности, но честный ответ дать так и не смогла. Хотя, вы, наверное, уже догадались, что бы я ответила.
Когда я возвращаюсь в офис, меня ждут два сообщения: одно от Джулс, другое от матери. Сначала я звоню маме. Она не может сдержать восторг и в течение двадцати минут лопочет, что он замечательный парень и лучший из всех, кто когда-либо у меня был, что со стороны видно, как он меня обожает. Слава богу, про ужин она и не заикается.
Только я снимаю трубку и собираюсь позвонить в «Телеграф» — спросить, понравилось ли им интервью, и договориться о фотосессии, — телефон звонит снова (поверьте, в пиаре так постоянно — то звонки по делу, то личные). Это мой отец.
— Пап, что случилось?
Отец никогда мне не звонит. Я даже сразу не узнала его голос — он вообще редко открывает рот.
— Просто решил позвонить тебе, поблагодарить за вчерашний вечер.
— О! Мама уже звонила. Тебе понравилось?
— Да. Было здорово. Ты счастлива с ним, Либби?
Это еще что за черт? Сначала отец звонит мне на работу, потом спрашивает о моих любовных отношениях... Ничего не понимаю.
— Почему ты спрашиваешь, пап?
— Знаешь, твоя мать на седьмом небе от счастья, потому что он так богат и хорошо к тебе относится, но я просто хотел узнать, насколько все это серьезно.
— Он что, тебе не понравился? — Мое сердце падает.
— Ты хочешь, чтобы я честно сказал?
— Да.
— Мне кажется, он от тебя без ума. В материальном плане он может обеспечить тебя всем, что тебе нужно. Но... — И он замолкает.
— Продолжай, пап.
— Ну, дело в том, что я не совсем уверен, что он тебе подходит.
— Почему?
Он вздыхает.
— Я точно не могу объяснить, но я хотел убедиться, что ты довольна, потому что желаю тебе самого лучшего.
— Но ты думаешь, что он мне не подходит. — У меня такое чувство, что папа о чем-то умалчивает, и мне не хочется вытягивать из него правду.
— Если ты счастлива, Либби, я тоже счастлив.
— Я счастлива, пап. Честно.
— Хорошо. Ладно, дорогая, это все, что я хотел узнать. Увидимся в воскресенье?
— Хорошо. Пока, пап.
— Пока.
Зачем он позвонил? Понимаю, что вчера ему было немного не по себе и рассказы Эда его усыпили. Даже я признаю, что Эд иногда может нагнать смертельную скуку, но зато у него есть другие подкупающие черты, да и разве можно все время быть смешным? Не думаю.
Я уже дважды сегодня разговаривала с Джулс, но хочу узнать, что она скажет по поводу этой странной беседы с папой. К тому же мне интересно, что она решила насчет Пола. Я звоню ей на мобильный, потому что знаю, что сейчас она едет к клиенту.
— Мой отец его возненавидел.
— Ты шутишь! — выдыхает она. — Он так и сказал?
— Ну, нет. Не совсем так. Но все ясно. — И я пересказываю ей наш разговор.
— Хмм... может, просто родительская забота. Эд же намного старше тебя и всех твоих предыдущих бойфрендов; может, отец просто беспокоится за тебя.
