знать! Но точно не моя няня! — раздраженным тоном бросила Хедда.
— В любом случае, здесь небезопасно… Девочки, возвращаемся во дворец! — Обернувшись, Дерек поманил дочерей к себе, и мне показалось, что теперь он был полностью погружен в свои мысли.
— Папа, можно мы еще погуляем? — подбежав к отцу, поинтересовалась Вилья, и сестры тут же скорчили грустные рожицы, смотря на отца щенячьими милыми глазами.
— Поиграете во дворце. Надвигается буря. Вы ведь не хотите, чтобы все мы околели и превратились в сосульки? — Дерек, кажется, твердо решил увести дочерей из сада и не поддавался никаким уговорам.
— Нет! Конечно, нет! — Сестры отрицательно закачали головами, а затем схватили отца за руки и потащили его во дворец.
— Теперь мы остались одни. Думаю, идти в город во время бури — не лучшая идея, поэтому нам тоже следует вернуться, — тихо заметила Хедда, которая уже успела стать мне подругой.
— Ты права. — Мне оставалось только согласится.
Всю дорогу я размышлял о своем, изредка кивая, поэтому совершенно не слышала, что мне рассказывала Хедда. Было даже как-то обидно от того, что Дерек не предложил мне вернуться вместе с ними. Пришли в сад вместе, а ушли порознь. Как-то неправильно. Зато у всех во дворце появится повод для того, чтобы лишний раз посмеяться надо мной. Скорее всего все решат, что мы повздорили, и я лишилась благосклонности короля. Господи, за что ты посылаешь мне все эти испытания? Иногда мне кажется, что златокудрый всесильный мальчишка забыл о моем существовании…
Распрощавшись с принцессой и договорившись с ней о встрече за ужином, я поднялась в свои покои и решила все хорошенько обдумать. Нужно было решить, на чьей я стороне, и начать активно действовать. Каждая секунда была на вес золота, и в любой момент могло произойти непоправимое. Я знала, кто притворился няней принцессы: раз бабушка уже побывала в покоях Дерека, пока он был пьян, она вряд ли бы упустила возможность нанести ответный удар.
Сегодня муж показал себя совершенно с другой стороны, не считая того, что он оставил меня в саду, и теперь в моей голове поселились еще большие сомнения. В сложившейся ситуации я невольно цеплялась за каждое его слово, ища что-то, что позволило бы мне просто отвернуться от него и близких ему людей, но при этом, где-то в глубине души, мне хотелось надеяться на то, что он совсем не такой, каким был в нашу первую встречу.
Время шло, а я по-прежнему металась из угла в угол, в поиске ответов. Несколько раз я предпринимала попытки успокоиться и отвлечься на какое-нибудь занятие, вроде вышивания или музицирования, но все было бесполезно. Стоило мне присесть, как в моей голове, одна за другой, возникали жуткие картины: я, будучи беременной, омываю тело усопшего мужа, мы с малышом бежим на темную территорию ради его спасения, изгнание с позором, презрение и многое другое.
Нет, не этого я хочу для своего ребенка. Сейчас мне остается лишь молить о том, чтобы у нас с Дереком не получилось зачать малыша. Слишком много бед свалится на его маленькую головку, и не нам, а ему придется рассчитываться за наши ошибки. Если бы я только могла рассказать мужу о нависшей опасности и при этом не предать свою семью, я тут же использовала бы этот шанс. Но как же это сделать?
Какая ловкая у меня бабуля! Смогла обкрутить Дерека вокруг пальца! Хотя, немудрено, если он был пьян, как последняя свинья… Но, что она сделала с ним? Прокляла? Отравила? Отняла часть его души? Что?
Весь день я гуляла по дворцу, наблюдала за поведением мужа и окружающих его людей, но так и не смогла понять, что произошло. Время близилось к ужину, и мне следовало бы привести себя в порядок, поэтому я приняла решение вернуться в свои покои. По дороге я встретила свою бабушку, которая усердно намывала полы в дворцовом коридоре. Выглядела она совсем не так, как тогда, когда нанесла мне визит. Седовласая старушка превратилась в настоящую красавицу: точеная фигура, пышная грудь, длинные каштановые волосы, ниспадающие вниз по ее спине и плечам, а также весьма привлекательное лицо и пронзительный, призывающий взгляд серых как пепел глаз.
Не многие знают, но Калдвиндские ведьмы были такими же сероглазыми, как и другие жители королевства, чего не скажешь об их Эммерландских сестрах-магичках, которые обладали желтым цветом глаз. Когда король Юрис принял решение об их истреблении, большой проблемой стало то, что их практически невозможно было отличить от других жителей, тех, что не имели к магии никакого отношения. Понадобилось много времени на разоблачение темных ведьм. Но все же найти различия Юрису помогла старая городская легенда, в которой говорилось, что каждое полнолуние на теле всех Калдвиндских магичек проступал знак Дьявола. Легенда оказалась правдивой, и с тех пор каждое полнолуние пойманных ведьм сжигали на кострах в центре главных площадей королевства. Те, кто застал эти времена, говорят, что до сих пор каждое полнолуние, люди, проходя неподалеку от мест, в которых пылали костры, отчетливо слышат истошные вопли сгорающих заживо женщин, уличенных в колдовстве.
— Мы можем поговорить? — не сдержавшись, обратилась я к своей прародительнице.
— Можем, — спокойно ответила Хунд и, кинув тряпку в деревянное ведро с водой, вытерла со лба пот, а затем поднялась с колен и направилась в пустые покои для прислуги.
Проследовав за моей бабушкой, я переступила порог комнаты и огляделась: к счастью, комната была пуста. Закрыв за собой дверь, я отошла немного в сторону и еще раз окинула это маленькое помещение пристальным взглядом.
— Вижу, ты удивлена, дитя мое. Обычное заклинание омоложения, не более того. Когда-то давно не только демоны могли проживать множество жизней. Юрис… — Отведя от меня взгляд, Хунд устремила его в сторону окна, которое выходило как раз в сторону дворцовой площади, на которой, как я знала, моя бабушка убила себя, чтобы король Юрис перестал охотиться за ее дитем.
— Я слышала эту жуткую историю от своей матери. Тебе не обязательно рассказывать ее снова. — Перебив Хунд, я проследила за ее взглядом и поежилась, обхватив себя руками. Не дай Бог, чтобы кого-то постигла та же участь.
— Тебе стоит поучиться терпению и манерам, Сильвия, — отметила длинноволосая красавица, хмуро взглянув на меня. — Ты хотела
