до прочего, то мы уже сказали о сем при рассуждении о естественных произведениях Персии, выключая только того, что ветви сего кустарника употребляют здесь при печении хлеба или на дрова. Из хлопчатой бумаги ткут чадры (холсты), миткаль[358], бязь, пестредь, выбойку, фаты, бурмети (у нас из нее делают кумачи[359]). Травы, употребляемой на корм скоту, мало; в некотором количестве она находится около Самарканда, где есть луга, поля и степи, в прочих местах оную сеют и потом жнут или косят в одно лето раза три (ибо все растения достигают там зрелости весьма скоро); таковая трава называется юрунчка, вышиною бывает в аршин и родится потом без всякого посева лет пять. Запасаясь сеемою травою, вьют ее веревками и кладут на вольном воздухе; тоща называют ее беда. Пуд оной продается копеек по десяти. Травою сеют, смешав с соломою (саман) пополам, кормят лошадей.
Лошади бухарские быстрее на бегу и красивее русских; их содержат весьма много, но почти только для одной верховой езды или конницы; они не могут сносить такой тяжести, какую несут наши лошади. Для возки чего-либо бухарцы употребляют покупаемых у киргизов лошадей, также волов (особенно при возделывании земли), в большом количестве водимых там, почти всегда одногорбых верблюдов (преимущественно для возки товаров как внутри Бухарии, так и в отдаленнейшие страны; впрочем, иногда они нанимают для сего киргизцев с их верблюдами) и ишаков или лошаков, обыкновенно для возки воды в кожаных мешках.
Коров держат только для удовлетворения своих домашних нужд.
Живущий постоянно в Бухарии и Хиве народ, называемый белые арапы[360], содержит весьма много овец: часто попадаются стада, имеющие до тысячи и более голов. Бараны и овцы весьма велики и более не только русских, но и киргизских, имеют плоские курдюки, долгие хвосты и довольно мягкую шерсть; стригут их два раза в лето; барашки цветом черны или серы, белы, буры и курчавы; их убивают двух- или трехнедельных и мерлушки отправляют в большом количестве в Россию: каждая из оных в самой Бухарии, во время пребывания там Ефремова, продавалась около 10 копеек; также делают из них околыши к шапкам и тулупы. Коз мало; шерсть их также довольно мягка. Из шерсти овечьей делают ткани, войлоки и другие материи, кои употребляют бухарцы почти только сами; козья же шерсть идет на седла и тому подобные не столь важные потребности. Впрочем, поелику бухарцы употребляют в пищу более мясо (лошадиное, особенно же коровье в баранье), для чего по городам многие даже сим промышляют, также молоко, масло, сметану, то и содержат по сему уже одному множество скотины. Зверей диких, как-то, например, волков, медведей и других, равно как и слонов, здесь не находится. Рыба ловится в небольшом количестве; в Аму и Куряк попадается щука, которую только жарят (варение оной неупотребительно) в кунжутном масле.
Мы же упомянули, что в Бухарии растет много тутовых дерев; ягоды на оных подобны ежевике и двух родов, белые сладкие и черные сладко-кислые. Известно уже, что листом сего дерева питаются шелк доставляющие черви, из коего ткут там полосатые парчи с золотыми и серебряными узорами, атласы, бархат, полосатые и с травками жутни (у нас идут они на наволочки, у татар же на холсты); изделия сии, однако ж, не самой высокой доброты. Присовокупим здесь краткое замечание о сих червячках и получаемом от них шелке. Оный добывается вскоре после зимнего солнечного поворота, когда на тутовых деревьях появятся листья. Яйцы шелковичных червей в кожуринах выставляются тогда на солнце и раскладываются на камышевых рогожах; по утрам нагревают их бережно; коль скоро переменят они от сего цвет свой в пепельный, то в полуденное время около часа или менее оставляют их лежать на солнце и потом вносят в покои или под кровли сараев. Через полчаса из кожурины выходят черные цветом червячки, коих тотчас питают тутовыми мелко изрубленными листьями. Дни через четыре или пять от корму сего они выростают, принимают на себя цвет белый и в девятый или десятый день желтый и, подняв вверх головы, засыпают на сутки и более; проснувшись, начинают вить гнезды и изо рта выпускают нить, обвивая около себя беспрерывно в течение четырех или пяти суток; присматривающие за ними отбирают тогда нужные червячки для распложения и относят их в прохладное место.
Чрез неделю червячки превращаются в бабочки и, не отлетая прочь от своего места, совокупляются попарно, попархивают невысоко и живут не более пяти или шести суток; приносимые яички подобны маку и цветом желты. От пары бабочек родится червей весом с золотник, а из золотника червей получается шелку фунта с два. Гнезды имеют вид продолговатых птичьих яиц; величиною они с большой дубовый желудбк; их пересыпают несколько солью и, обвернув тутовым листом, для замаривания кладут дней на восемь и на девять в корчаги. Коль скоро сверху окажется плена, а в средине желтоватость, тогда варят сие в котлах, и потом человека четыре или более вьют на колеса очень тонко чистый изжелта-серый шелк и варят его в разных красках. Бухарцы наблюдают прилежно, чтобы во время появления червей было великое тепло, во время сна их — малое, а после холодновато; притом сохраняют чистоту и сухость, сколь возможно избегают сырости, дурного запаху, дыму, копоти и всего того, что может вредить червям, имеющим весьма тонкое обоняние. Черви, будучи черны, едят много, побелев — менее, став желтыми, означают сытость свою и зрелость.
Что касается до корма, то смотрят также тщательно, чтоб листья не были ни слишком сухи, сыры, холодны или теплы и не имели бы худого запаху. Почему вышеупомянутые рогожки и расстилают на местах, где нет сырых паров; если червям на оных будет тесно, то берут их с рогож на лопатки и раскладывают на другие. Таким же образом кладут их и в клетки, составленные из таловых прутьев, когда они созреют и для витья гнезд начнут искать места. Клетки сии ставят на возвышенных местах под тенью. Белые гнезда почитаются лучшими; смотря на оные, узнают, из которых должны выйти бабочки мужского пола и из каких женского; в тонкокожных и островатых на конце заключаются первые, а в толстокожных и кругловатых последние. Перед выходом червей гнезды всегда шевелятся; расположенные на рогожках не должны стеснять одни других; негодные из них, равно как и трупы бабочек, по причине вредности их для птиц и скота, зарывают в землю.
Солью Бухария не достаточна; ее привозят из земель, обитаемых калмыками, трухменцами, киргизами, также
