- Это потому, - сказал Миро, - что мы такие тупые.
- Самообличение нам сейчас не поможет, - вставила Квара, - даже если в твоем случае окажется, что это правда.
- Квара! - резко сказала Эла.
- Это была шутка, черт возьми! - воскликнула Квара. - Разве не может девочка поддразнить своего большого брата?
- О да, - согласился Миро сухо. - Ты действительно меня поддела.
- Что ты имел в виду, когда говорил, что мы тупые? - спросил Огнетушитель, - Мы никогда не дешифруем их язык, - ответил Миро, - потому что это и не язык вовсе. Это последовательность биологических команд. Они не говорят. И не рассуждают. Они просто делают молекулы, которые, в свою очередь, что-то делают со всеми остальными. Ну, как если бы человеческий словарь состоял из кирпичей и сандвичей. Бросить кирпич или дать сандвич - наказать или поощрить. Если у них есть абстрактные мысли, мы не сможем их обнаружить, изучая эти молекулы.
- Ни за что не поверю, что существа, у которых нет абстрактного языка, могут производить звездолеты, - презрительно заявила Квара. - Между прочим, они передавали нам эти молекулы тем же способом, каким мы передаем изображения и звуки.
- А что, если у них имеются специализированные органы, которые прямо переводят молекулярные сообщения в химические и физические структуры? Тогда они могли бы…
- Ты потерял мою мысль, - настаивала Квара. - Нельзя построить основу общего знания, кидаясь кирпичами и делясь сандвичами. Им нужен язык ради сохранения информации, чтобы можно было делиться знаниями, передавать от личности к личности, поколению за поколением. Нельзя выйти в космос или создать передатчик, использующий электромагнитный спектр, только на основании того, что отдельная личность склонна делать с кирпичом.
- Она, вероятно, права, - согласилась Эла.
- Поэтому, вероятно, части молекулярных сообщений, которые они посылают, являются участками памяти, - сказал Миро. - Не язык, конечно, но стимулирует мозг "вспомнить" то, что отправитель уже испытывал, а получатель нет.
- Послушайте! - привлек всеобщее внимание Огнетушитель. - Правы вы или нет, мы все равно должны продолжать пытаться декодировать язык.
- Если я прав, то мы зря тратим время, - сказал Миро.
- Верно, - спокойно согласился Огнетушитель.
- О-о, - протянул Миро.
Позиция Огнетушителя была верна. Если Миро прав, их общая миссия все равно бессмысленна - "они уже проиграли.
Поэтому они должны продолжать действовать так, как если бы Миро ошибался и язык поддавался дешифровке, потому что если его нельзя расшифровать, им вообще нечего делать.
И все же…
- Мы кое-что забыли, - произнес Миро.
- Не я, - заявила Квара.
- Джейн. Она была создана потому, что королевы ульев построили мост между видами.
- Между людьми и королевами ульев, а не между неведомыми вирусоизрыгающими чужаками и людьми, - язвительно заметила Квара.
Но Эла заинтересовалась.
- Человеческий способ общения - речь - оказался в свое время таким же чуждым для королев улья, как этот молекулярный язык для нас. Может быть, Джейн сможет найти какой-то способ связаться с ними филотически?
- Чтением мыслей на расстоянии? - спросила Квара. - Вспомни, моста-то у нас нет.
- Все зависит от того, - сказал Миро, - как использовать филотическую связь. Королева Улья все время говорит с Человеком, правильно? Потому что и отцы, и королевы ульев используют филотические связи для общения. Они говорят от разума к разуму, без вмешательства языка. И они не более биологически сходны, чем королевы ульев и люди.
Эла задумчиво кивнула:
- Пока не разрешится вопрос с флотом Конгресса, Джейн ничего не может сделать. Но как только она освободится и обратит на нас свое внимание, она сможет попытаться по крайней мере связаться с этим…, народом напрямую.
- Если бы эти чужаки общались филотически, - сказала Квара, - им были бы не нужны всякие молекулы.
- Возможно, этими молекулами, - предположил Миро, - они общаются с животными?
***
Адмирал Лэндс не мог поверить в то, что ему передали. Над его терминалом появились первый спикер Звездного Конгресса и советник адмиралтейства Звездного Флота, и их приказание было тем же.
- Только карантин, - повторил советник. - Вы не имеете права использовать Молекулярный Дезинтегратор.
- Карантин невозможен, - заявил Лэндс. - Мы идем слишком быстро. Вы знаете план сражения, который я предложил в начале путешествия. Нам потребуются недели, чтобы затормозиться. А что с людьми? Одно дело провести релятивистский полет и затем вернуться в родной мир. Да, друзей и семьи уже не будет, но по крайней мере они не завязнут на бесконечной службе внутри звездного корабля! Поддерживая нашу скорость на околорелятивистских рубежах, я пытаюсь сохранить им месяцы жизни, проведенные в ускорении и торможении. А вы говорите об многолетнем ожидании!
- Уверен, что вы не хотите предложить нам, - сказал первый спикер, - чтобы мы взорвали Лузитанию и уничтожили всех пеквенинос и тысячи людей только для того, чтобы ваша команда не впала в уныние.
- Я говорю о другом - не хотите взрывать планету? Ладно, но позвольте нам вернуться домой.
- Мы не может этого сделать, - ответил советник адмиралтейства. - Десколада слишком опасна, чтобы оставить без надзора восставшую планету.
- Вы хотите сказать, что отказываетесь от использования Маленького Доктора, несмотря на то что не сделано ровным счетом ничего, чтобы обуздать Десколаду?
- Мы пошлем наземную команду с предписанием убедиться в точных условиях, сложившихся на планете к настоящему времени, - объяснил советник.
- Другими словами, вы подвергнете людей смертельной опасности без малейшего понимания ситуации, хотя существует средство уничтожить опасность, не подвергая риску никого из неинфицированных людей?
- К такому решению пришел Конгресс, - заявил первый Спикер холодно. - Мы не совершим ксеноцида, пока остается хоть какая-то законная альтернатива. Все приказы получены и поняты?
- Да, сэр, - ответил Лэндс.
- Вы будете подчиняться им? - спросил первый спикер.
Советник адмиралтейства потерял дар речи. Нельзя оскорблять адмирала флота, интересуясь у него, будет ли он подчиняться приказам.
Но первый спикер не взял назад свое оскорбление:
- Ну?
- Сэр, я всегда жил и всегда буду жить в соответствии со своей присягой.
С этими словами Лэндс прервал связь. И сразу повернулся к. Косо, своему офицеру по особым поручениям (ООП) и единственному человеку, который находился вместе с ним в изолированном переговорном отсеке.
- Вы арестованы, сэр, - сказал Лэндс.
Брови Косо поползли вверх.
- Так вы не намереваетесь выполнять приказ?
- Не говорите мне о своих личных чувствах по этому поводу, - попросил Лэндс. - Я знаю, что ваши предки были португальцами, как и люди с Лузитании…
- Они бразильцы, - поправил ООП.
Лэндс не обратил внимания на слова Косо.
- Я укажу в бортовом журнале, что вам не было предоставлено возможности высказаться и что вы совершенно не причастны к любым действиям, которые я могу предпринять.
- А как же ваша присяга, сэр? - тихо спросил Косо.
- Моя присяга состоит в том, чтобы совершать все предписанные мне действия на службе лучшим интересам человечества. Я буду ссылаться на закон о военных преступлениях. - Они не приказывали вам совершать военных преступлений, сэр. Они приказали вам не делать этого.
- Напротив, - возразил Лэндс. - Отказаться от уничтожения этой планеты и подвергнуть смертельной угрозе всех остальных будет гораздо худшим преступлением против человечества, чем осуществление взрыва.
Лэндс вытащил саблю.
- Вы под арестом, сэр.
ООП обхватил руками голову и отвернулся.
- Сэр, вы, возможно, правы, а может быть, ошибаетесь.
Но любое ваше решение может оказаться чудовищной, роковой ошибкой. Я не понимаю, как можно принять такое решение в одиночку.
Лэндс приклеил пластырь послушания на шею Косо и, когда лекарство начало действовать, сказал ему:
- У меня был помощник в принятии решения, мой друг. Я спросил себя, что сделал бы Эндер Виггин, человек, который спас человечество от жукеров, если бы внезапно, в последнюю минуту, ему сказали, что это не игра, а реальность. Я спрашивал себя, что если бы за мгновение до того, как он убил мальчика Стилсона или мальчика Мадрида в его незнаменитых Первом и Втором убийствах, какой-то взрослый вмешался бы и приказал ему остановиться. Подчинился бы он, понимая, что у взрослого нет ни малейшей возможности защитить его впредь, когда его враг снова пойдет в атаку? Понимая, что другого случая может не представиться? А если бы взрослые в Боевой Школе сказали ему:
"Мы думаем, существует вероятность того, что жукеры не намереваются уничтожать человечество, поэтому не убивай их", - ты думаешь, Эндер Виггин мог бы подчиниться? Нет. Он сделал бы - он всегда так делал - то, что было необходимо, чтобы уничтожить опасность и остаться в уверенности, что не осталось никого, кто мог бы в будущем представлять угрозу. Вот с кем я советовался. Вот чьей мудрости я следую сейчас.
