Я не отказала.
Только шляпку взяла, раз уж я и вправду леди.
– Слушай. – Я прищурилась, до того ярким показалось солнце. – А почему тут так говорят?
– Как «так»?
– Ну… длинно. С завитушками. Пока договорят, уже забудешь, чего там вначале было.
– Принято так.
– Это я понимаю.
Солнце светит. Травка зеленеет. Даже бабочки вон порхают с цветка на цветок. А в саду тень и прохлада. И главное, никого нет, особенно если с дорожки сойти. А то целоваться на дорожке как-то неудобно, вдруг да увидят.
Пусть даже целовалась я с собственным мужем.
А что?
Ну не по дорожкам же нам бродить, в самом деле?
– Знаешь… – задумчиво произнес Чарльз, поправляя сбившуюся мою шляпку. – А мама говорила, что стоит садом заняться…
– Стоит, – согласилась я. – Определенно…
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Одновременно. И в этот момент стало вдруг неважно, что там было или будет.
Потому что есть здесь.
Сейчас.
И… и надо ли что-то еще? Разве что чтобы никто не пытался отнять у меня мое счастье. Но об этом я как-нибудь да позабочусь.
Глава 38,где есть место драконам и девицамЭто было сложно.
Безумно сложно. И просто безумно. Потому что приличная барышня не должна, не может, не положено ей… и еще тысяча разных «не». Вот подойти и…
Сказать.
Позвать.
Пригласить. Как еще выразиться?
– Если будешь так пялиться, дырку протрешь, – заметила Виктория, с трудом подавив зевок. – Кстати, мне тут такое приснилось!
И вовсе Эва не пялится.
А что до снов…
– Не поверишь, мне тоже, – сказала она, поежившись. – Как думаешь, он решит, что я совсем… падшая, если я попрошу его сопроводить меня?
Да, пожалуй, так будет прилично.
Сопроводить.
– Куда?
– В сад. Прогуляться.
Виктория поглядела с сомнением на Эву. На Эдди, который о чем-то мило беседовал с маменькой. Вздохнула. И сказала:
– Ладно. Только чур потом расскажешь!
– Что?
– Сон свой.
– Я дракона видела. И говорила с ним. И он со мной тоже. Наверное, это даже не совсем и сон был. Он тут где-то… в смысле, дракон. Умер. Давно. И его дети тоже умерли. Но не все. Это звучит бредом, да?
– Да, – не стала спорить Виктория. – Но любопытным. Так что ты потом все равно расскажешь. Идем!
И, за руку схватив, потянула за собой. Эва даже испугаться не успела. Хотя это потому, что она с утра самого такая вот, со сна не отошедшая.
Нет, проснулась она почти сразу.
И еще лежала в кровати, думая обо всем и сразу. А внутри тепло пряталось, будто Эве чудом удалось ухватить частицу того мира.
И драконьего огня.
Но додумать она не додумала, потому что встала Виктория. А потом и маменька заглянула, проверить и поторопить, потому что завтрак.
И лекции.
И на лекции их с Тори сопровождали и Эдди, и Бертрам, который мог бы, конечно, и не приезжать. Лекцию Эва тоже слушала. Внимательно. И профессор рассказывал интересно, но мысли то и дело соскальзывали на сон.
Или не сон.
На дракона.
Туманы. И было желание закрыть глаза. Вернуться. Это ведь несложно… теперь и не опасно совсем. Но Эва справилась.
И с лекцией. И с желанием. Еще бы с робостью своей справиться.
– Мистер Годдард. – А вот у Виктории никакой робости. – Прошу прощения, что перебиваю. Маменька, мы с Эвой хотим прогуляться, но как-то теперь одним боязно, после случившегося вчера…
– Буду рад помочь. – Эдди, кажется, с трудом сдержал улыбку.
И Эва поняла, что краснеет.
Нельзя же вот так… или можно? Она ведь не хочет ничего плохого. Просто… просто поговорить. Рассказать. Это ведь важно.
А главное, Бертрам возражать не стал. И на маменьку только глянул. И та кивнула.
– Это было бы просто чудесно… – сказала она несколько неуверенно, потому как да, Эва с Тори, но с ними ни горничной, ни компаньонки.
– Мама, а ты, кажется, собиралась в город, и тут уже я буду счастлив проводить тебя. – Берт слегка прищурился.
Хороший он.
И жаль, что так с невестой получилось.
– Тогда мы сейчас! – Тори опять потянула за собой. – Зонтики только возьмем.
И уже в доме сказала:
– Одну бы она тебя точно не пустила, а я мешать не стану. Отойду в стороночку.
– Да ладно, – отмахнулась Эва. – Все равно тебе рассказывать. И ему тоже это важно.
Правда, сперва они все равно гуляли.
По парку.
Неспешно. По дорожке. И Тори что-то спросила. Эдди ответил. А она спросила снова, отчего появилось желание огреть излишне любопытную сестрицу зонтиком по макушке. Но Эва поймала ее насмешливый взгляд и разом успокоилась.
Дразнится.
Ведьма.
И Эдди смотрит не на нее. Нет, отвечать отвечает, но как-то не слишком охотно. А отходят они все дальше и дальше…
– Я провалилась сегодня ночью, – сказала Эва, когда впереди показалась беседка. Вид она имела мрачноватый. Столпы-опоры, низкая чешуйчатая крыша и плющ, свисающий с нее зелеными патлами. Внутри сыро и прохладно и пахнет плесенью.
– Почему не позвала? – Эдди нахмурился и посмотрел на Викторию.
– А я что? Я, между прочим, спала… и тоже видела. Странное такое… – Тори прикусила губу. – Но давай сперва ты. Рассказывай уже.
Если бы это было так просто!
Вот как рассказать, какой из себя дракон? Что он огромен? И великолепен? И ужасен тоже. Ужасно великолепен. И про небо. Крылья. Землю внизу. Про людей и не только… Эва сама не заметила, как увлеклась, и даже руками махать стала, за что маменька всегда выговаривала, но теперь ее рядом не было.
Зато был Эдди.
И еще Виктория, которая устроилась на не слишком чистой лавке и тоже слушала.
– Вот так. Он хочет с тобой встретиться, – сказала Эва.
А Эдди вздохнул этак тягостно:
– Драконы… опять драконы, а?
– У меня нет. – Тори качнула ногой, и из-под юбки выглянула не только туфелька, но и щиколотка показалась. – Я бал видела. И платье. То, которое мы выбрали. То есть там был бальный зал. А потом другой, под ним. Такой, как пещера. И я там. И ты тоже. И все мы. А еще я играю… на дудке. Той, которую ты мне подарил. Я играю для человека из сна… того, который был в доме. Играю, потому что он попросил. И все умирают.
Эва открыла рот.
И закрыла.
– Я вот и подумала. – Тори разжала ладонь, на которой лежало что-то маленькое и уродливое, черного цвета. – Может, ты заберешь ее? Я не хочу, чтобы все умирали.
– А ты сможешь отдать?
– Я… попытаюсь.
Эдди покачал головой. И сказал:
– Так судьбу не обманешь.
– А как обманешь? И это ведь может быть просто сном? Маменька говорит, что от нервов случаются дурные сны. А нервничали мы много. И вот…
– Сама-то веришь?
– Нет. – Тори сжала кулак. – Это казалось таким реальным, что я… слышала музыку. И хотела остановиться. Честно. Но не могла. Что мне теперь делать?
– Не знаю. – Эдди огляделся. А потом пробормотал: – Может, и вправду спросить мудрого совета? Только сперва вас домой отведу…
– Мы с тобой. – Эва поняла, что не отступится. А для убедительности добавила: – Не возьмешь, сами найдем!
Пусть это совсем неблагоразумно. И неправильно, наверное. Но она совершенно точно не собирается отпускать его к дракону одного.
В конце концов, они ведь даже не представлены!
И…
Эдди усмехнулся. Вытащил дудочку и сказал:
– Тогда чего тянуть?
От низкого вибрирующего звука сердце в груди забилось сильнее. А потом мир качнулся. И Эва только и успела, что схватить сестру за руку.
Дернуть.
И выдернуть.
На ту сторону. На ней тоже была беседка, точнее, в первое мгновенье она показалась именно беседкой, и уже потом Эва поняла, что это совершенно иное что-то.
Столпы не из дерева, но из камня. И каменные же плиты лежат поверху. А потолка нет, зато есть черное-черное небо с белыми звездами. При этом вокруг светло.
Трава тоже черная.
