Из статьи В.И.Даля видно, что в его времена понятия «жид» и «еврей» в русской культуре различались и в определённой мере противопоставлялись: «Еврей, не видал ли ты жида? — дразнят жидов», а не евреев. Если мирянин — член деревенского общества — мира, то пословица «на каждого мирянина по семи жидовинов» перекликается с пословицей «один с сошкой — семеро с ложкой».
Т.е. утверждение эксперта о том, что употребление слова «жид» вместо нормативного этнонима «еврей» в работе «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…» является синонимической заменой, не соответствует действительности, поскольку слова «жид» и «еврей» соответственно стандарту языка, имевшему место в период достижения им наивысшей точности выражения смысла, не были синонимами. Это — выражение того, что эксперт не обладает достаточной компетенцией даже в области русского языка, хотя официально является профессиональным филологом с учёной степенью кандидата наук.
В последующие времена языковая культура русского языка «развивалась» путём размывания понятийных границ в направлении языкового стандарта, осмеянного И.Ильфом и Е.Петровым в «Двенадцати стульях» в эпизодах с «Людоедкой Эллочкой».
Эта тема более обстоятельно освещена в материалах КОБ в работе «Язык наш: как объективная данность и как культура речи». В ней частности говорится:
* * *
«Каждый человек, будучи носителем языка, несёт в себе свой «толковый словарь», а кроме него — и свои нормы грамматики, определяющие возможности построения им в изустной и в письменной речи «порядка слов» — порядка словарно-нормативных лексических образований, регистрируемых в толковых словарях. Другое дело, что подавляющее большинство носит такого рода «толковые словари» и «грамматические таблицы»[472] в себе, не считая необходимым сделать их общим достоянием.
Толковые словари в большинстве своём создаются профессиональной наукой. Вследствие этого они изначально «подцензурны»[473], что хорошо видно на примере «Толкового словаря русского языка» под редакцией С.И.Ожегова: в нём представлен преимущественно «канцелярский» стандарт словоупотребления, во многом предназначенный для того, чтобы скрывать мысли и их отсутствие, а не выражать их однозначно понимаемо для всех.
Но есть и толковые словари, не являющиеся подцензурным порождением официальной науки. Именно таков «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И.Даля, который представляет собой уникальное явление в Русской многонациональной культуре: он — выражение искреннего неподдельного интереса В.И.Даля к языку его Родины (предки В.И.Даля — выходцы из Дании) и он не принадлежит ни одной из научных школ языкознания тех лет. А после своего появления (и особенно в результате многократных переизданий, имевших место ещё до 1917 г.) для многих легитимных научных школ языкознания он стал объективной данностью, — неприятной и не всегда удобной[474] в обращении».
* * *
Соответственно изложенному в материалах КОБ языковой стандарт «Словаря» В.И.Даля является отправной точкой для дальнейшего развития культуры миропонимания, а словари и нормы словоупотребления последующих времён игнорируются в тех случаях, когда они допускают регресс по отношению к точности словоупотребления языкового стандарта «Словаря» В.И.Даля или извращают миропонимание, навязывая искусственно созданный смысл слов.
В частности, изъятие из «Словаря» В.И.Даля в его переизданиях после 1955 г. статьи «Жид» представляет собой идеологическую диверсию с целью разжигания «антисемитизма» путём отождествления всех евреев без исключения с жидами. К сожалению эксперт — профессиональный филолог — сам поддерживает эту тенденцию по разжиганию антисемитизма в официальном экспертном заключении.
При более широком взгляде КОБ в настоящее время — не только тексты, но она является одной из живых субкультур нашего общества. Субкультуры в каждую историческую эпоху характеризуются своими особенностями, отличающими их от интегральной культуры. В том числе субкультуры обладают и своей спецификой словоупотребления: в частности, слово «тендер» в экономической субкультуре имеет один смысл (обозначает проведение конкурса среди потенциальных поставщиков услуг или продукции), а в железнодорожной — другой (обозначает прицеп к паровозу, в котором находятся запасы топлива и воды). Соответственно употребление слова «жид» в смысле, определяемом в «Словаре» В.И.Даля в материалах КОБ, является особенностью субкультуры КОБ, в которой оно не является синонимом этнонима «евреи», и в материалах КОБ причина такого словоупотребления неоднократно поясняется.
Для нас удивительно, что эксперт филолог этого не понимает и вместо того, чтобы бороться за чистоту русского языка в направлении предельно точного выражения смысла работает на развитие тенденций, направленных на превращение его — великого и могучего (определение И.С.Тургенева) — в «пиджин инглиш»: «вау», «й-ес-с!!» и т.п. заимствования и примитивизмы типа «озвучить», ставшие нормой повседневной, в том числе и официальной культуры словоупотребления. Как следствие господства этой тенденции СМИ ежегодно приводят факты, когда чиновники допускают в официальных бумагах не только грамматические ошибки в неимоверном количестве, но и неспособны выразить свою мысль однозначно понимаемым образом даже на родном языке в том числе и в законах и юридически обязывающих документах. См. фото слева[475].
Что касается исторических сведений, приводимых авторским коллективом в работе «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…», то повторим ещё раз: историческое прошлое — объективная данность. И соответственно:
• Если Владимир-креститель был рождён от дочери хазарского раввина, то соответственно иудейской традиции ведения рода династию следует именовать Рабиновичи либо Малковичи, и упоминание этого факта не является ни экстремизмом ни пропагандой неполноценности евреев и превосходства русских либо наоборот — превосходства над русскими евреев, сумевших посадить на Руси свою династию.
• Если Библия содержит доктрину скупки мира со всеми его обитателями и их собственностью на основе предписанной Ветхим заветом иудеям монополии на транснациональное ростовщичество, то проведение этой доктрины в жизнь на протяжении многих веков выражается в том, что банковское дело срослось с ростовщичеством и находится в руках лиц, которые по своему происхождению являются иудеями. И этих банкиров никто не избирал, но под их финансовой властью на положении заложников находятся все остальные жители стран, где традиции и законодательство допускают ростовщичество. Так же неопровержимым историческим фактом является и то, что так называемые христианские церкви (включая и православие на Руси), признавая Ветхий завет боговдохновенной книгой и пропагандируя эту идею в обществах, являются проводниками расистской ветхозаветно-талмудической концепции осуществления глобализации.
При этом следует отметить, что в материалах КОБ нигде вина за это не возлагается на евреев. В силу этого утверждение Е.М.Крадожён-Мазуровой: «Автор(-ы) текстов возлагают на иудеев ответственность за беды России от момента принятия христианства до наших дней» (с. 9 экспертного заключения), — также является предоставлением суду заведомо ложных сведений, т.е. лжесвидетельством — преступлением, предусмотренным ст. 307 УК РФ, а так же деянием, за которое предусмотрена ответственность в соответствии со ст. 152 ГК РФ.
Вопреки этому клеветническому утверждению эксперта в работе «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…» (в частности) высказано мнение, что многовековой кризис развития Русской многонациональной цивилизации начался задолго до крещения Руси Византией — ориентировочно в конце первого века нашей эры. Его причиной стала неадекватная реакция древнерусского жречества на сообщение апостола Андрея Первозванного о событиях в Палестине, когда тогдашние заправилы синедриона отвергли вероучение Христа и обрекли его на смерть. Какая может быть тут «вина евреев», которые сами стали первой жертвой заправил библейского проекта порабощения человечества от имени Бога?
Если эксперт не знает этих и других исторических фактов, то это говорит только о том, что эксперт некомпетентен в области предложенной ему экспертизы. Но кроме того эксперт, как явствует из текста заключения, не знает и содержания предложенной ему для экспертизы работы, либо по злому умыслу со ссылками на неё лжесвидетельствует о высказывании в ней мнений, которые в анализируемом тексте не только не высказаны прямо, но и противоречат духу — смыслу общего контекста — работы.
