—Не уходи далеко. Не выгоняй меня. Позволь остаться с тобой.
—Лейла. — Он обхватил ладонями ее лицо, отстранился, и их взгляды встретились. — Все, что я хочу в конце каждого дня, — чтобы ты была со мной.
—Я здесь. День заканчивается, и я здесь. Там, где хочу быть.
Губы Лейлы были нежными и щедрыми. Она прижалась к нему всем телом, и ее вздох прозвучал, как музыка. Он подхватил и закружил ее по спальне, а ее пальцы гладили его лицо, волосы. В полной темноте они опустились на кровать, лицом друг к другу. Их ноги переплелись. От долгих, страстных поцелуев вскипала кровь. Фокс видел, как блестят в темноте глаза Лейлы, видел изгиб ее шеи, чувствовал нежный напор губ, биение ее сердца.
Она встала на колени и принялась расстегивать на нем рубашку. Потом склонилась, прижалась губами к его груди, прямо напротив сердца. Кончики пальцев впились в его тело, язык скользил по коже, возбуждая и дразня. Нежные поцелуи спустились ниже, к животу, и Лейла, расстегнув пуговицу джинсов, почувствовала, как затрепетали его мышцы.
Она хотела, чтобы он трепетал.
Лейла расстегнула молнию — темноту прорезал резкий, свистящий звук — и спустила джинсы с его узких бедер. Он застонал.
Теперь его телом владела она. Ее губы и руки медленно и неотвратимо погружали его в океан страсти, полностью поглотивший его. А когда кровь вскипела у него в жилах, Лейла отодвинулась. Фокс услышал шелест снимаемой одежды.
—Я хочу тебя кое о чем попросить. — Она наклонилась над ним, и у него пересохло во рту.
—Пожалуй, самое подходящее время просить об одолжении.
Дразнящим движением она коснулась губами его губ, отстранилась. Он обхватил ладонью ее затылок, собираясь снова притянуть к себе, но Лейла взяла его руку и прижала к груди.
—Ты можешь сделать так, чтобы чувствовать то, что чувствую я, когда ты прикасаешься ко мне, когда любишь меня, когда ты во мне? И чтобы я чувствовала то же, что ты? Я хочу разделить это с тобой. Хочу знать, что значит быть вместе.
Дар, подумал Фокс. Полное доверие, с обеих сторон. Он сел на кровати, посмотрел ей прямо в глаза.
—Раскройся, — прошептал он. — Просто раскройся.
Он чувствовал ее волнение, желания и мысли, пятнами света пульсировавшие в ее мозгу. Она хотела быть желанной, любимой. Им. Ладони Лейлы скользнули по его спине, и он почувствовал ее наслаждение, ее согласие. Ощутил, как прижимаются друг к другу тела, как бьются сердца.
Потом опустил ее на постель, поцеловал долгим, страстным поцелуем. И сам раскрылся перед ней.
Сначала это было похоже на вздох. Восхитительно, подумала она. Восхитительно. Ее охватило волнение. Она повернула голову, подставляя губам Фокса шею — почувствовала его желание.
У нее перехватило дыхание и замерло сердце, когда губы Фокса сомкнулись на ее груди. Чувства захлестнули ее. Она трепетала от каждого нового ощущения, проникавшего внутрь, окружавшего ее. Его руки, его кожа, его губы, ее вкус. Их желания сплелись в один клубок. Это было похоже на свободное падение, на прыжок в пустоту.
Неутолимая страсть, его или ее, заставляла их отчаянно кататься по кровати, пробуждая все новые и новые необузданные желания. Его руки стали настойчивее, отвечая на невысказанные фантазии. Еще, еще, еще. Наслаждение ширилось и разрасталось, затем взорвалось ослепительной вспышкой.
Ее ногти и зубы впивались в него, а когда его плоть погрузилась в нее, Лейла словно обезумела под напором их обоюдной страсти.
—Останься со мной, останься со мной. — Она в отчаянии обвила его ногами, словно приковывая к себе, почувствовав, что он приближается к разрядке.
Наслаждение, этот обоюдоострый меч, было неумолимо, словно смерть. Они вместе сжали рукоять клинка.
Она вбирала в себя его тело, мысли, душу, пока все вокруг не исчезло...
Фокс лежал ничком на кровати; голова кружилась, дыхание с шумом вырывалось из груди. У него не было сил даже спросить, как она, не говоря уже о том, чтобы установить мысленную связь и самому убедиться, что все в порядке.
Он словно распался на части и никак не мог собрать разлетевшиеся осколки. Мысли путались. Фокс даже не был уверен, его это мысли или эхо мыслей Лейлы.
Прошло несколько минут, и Фокс понял, что просто умирает от жажды.
—Воды, — прохрипел он.
—Боже. Пожалуйста.
Он перекатился, нечаянно задев Лейлу, лежавшую поперек кровати.
—Прости.
Застонав, он спустил ноги на пол и поковылял на кухню. Лампочка в холодильнике показалась ему ярче солнца. Прикрыв одной рукой глаза, Фокс принялся ощупывать полки, ища бутылку воды.
Крепко зажмурившись, чтобы защитить глаза от света, он выпил половину прямо перед холодильником. Почувствовал облегчение, слегка приоткрыл глаза, схватил вторую бутылку и вернулся в спальню.
Лейла даже не шевельнулась.
—Ты как? Может, я...
—Воды. — Ее рука взметнулась вверх. — Воды.
Фокс открыл бутылку, затем просунул руку под голову Лейлы, приподнял. Опираясь на него, она пила с такой же жадностью, как и он.
—У тебя звенит в ушах? — спросила она. — У меня звенит. И мне кажется, я ослепла.
Он усадил ее, подложил под спину подушки, потом включил ночник.
Вскрикнув, Лейла прикрыла рукой глаза.
—Ага. Я не ослепла, но теперь могу. — Она осторожно раздвинула пальцы. — Ты когда-нибудь...
—Нет. Такое со мной впервые. — Ноги еще дрожали, и Фокс опустился на кровать. Зря, подумал он, потому что хотел видеть ее всю. — Потрясающе.
—Потрясающе — это слишком слабо сказано. В нашем языке нет такого слова, чтобы это описать. Нужно изобрести новое. Не думаю, что мы выдержим такое каждый раз.
—Оставим для особых случаев.
Лейла улыбнулась и, почувствовав, что силы возвращаются к ней, выпрямилась и положила голову ему на плечо.
—Скоро «день древонасаждения». Думаю, это как раз особый случай.
Засмеявшись, Фокс потерся щекой о ее щеку. «Я люблю тебя», — подумал он, но не стал произносить это вслух.
Фокс уехал на встречу с клиентом, и Лейла воспользовалась свободным временем, чтобы после обеда заняться третьим дневником Энн. Вопреки их надеждам там не оказалось заклинания, формулы или подробной инструкции, объясняющей, как убить древнего демона. Лейла решила, что Дент просто не открыл любимой женщине ответ на этот вопрос. Сибил придерживалась иной точки зрения. Если Энн знала ответ, то должна была понимать: оружие против Твисса может быть ослабленно или вообще потерять эффективность, если о нем просто рассказать.
Для Лейлы это звучало слишком загадочно и немного раздражало; поэтому она потратила довольно много времени, пытаясь читать между строк дневника. Результатом стали разочарование и головная боль. Почему люди не выражаются прямо? Она предпочитает пошаговые указания. И если посчастливится их найти, применить и добиться успеха, она обязательно запишет эти инструкции — на тот случай, если будущие поколения столкнутся с похожей проблемой.
