Она выжидала, но Гейдж молчал.
—Я услышала, как открывается входная дверь. Голос Фокса. Зрение начало возвращаться... Потом ты снова появился. — Он ее обнимал, подумала Сибил. Они поддерживали друг друга. — Где ты был, Гейдж? Мы должны знать, что случилось с каждым из нас.
—Не очень далеко. В квартире, где я когда-то жил. Над боулингом.
Раздался стук в дверь, и Кэл встал, но взгляд его не отрывался от лица Гейджа.
—Я открою.
—С тобой что-то произошло, — продолжил Гейдж. — С глазами. Радужная оболочка, зрачки — все стало белым. Нет, я никак не мог помочь. Шагнул к тебе и оказался в той квартире.
Вернулся Кэл и поставил на стол две коробки пиццы.
—Ты был один?
—Поначалу. Не мог открыть дверь и окна. Похоже, это навязчивая идея.
—Ловушка, — прошептала Лейла. — Все боятся оказаться в ловушке. Запертыми.
—Я слышал, как он приближается. Знал... Я по звуку шагов могу определить, пьян он или нет. Он был пьян, и он приближался. А потом я снова оказался на кухне.
—Это не все. Почему ты не рассказываешь? — спросила Сибил. — Всем нам пришлось несладко.
—Когда я взялся за дверную ручку, то увидел, что рука не моя. Не эта. — Гейдж поднял ладонь и повертел в воздухе. — И отражение в зеркале. Мне было лет семь или восемь. Еще до той ночи у Языческого камня. До того, как все изменилось. До того, как мы изменились. А он был пьян и приближался. Достаточно ясно?
В наступившей тишине Куин взяла диктофон, извлекла кассету, вставила новую.
—Как я понимаю, раньше такого не случалось? Со всеми одновременно?
—Сны, — ответил Кэл. — Мы трое видели сны, обычно в одну и ту же ночь, хотя и не всегда об одном и том же. За несколько недель или даже месяцев до Седмицы. Но такое происходит впервые. Во всяком случае, за пределами той июльской недели.
—Демону пришлось потрудиться, чтобы нас достать, — заметил Фокс. — Выяснить конкретные страхи каждого.
—Но почему пострадал только ты? — спросила Лейла. — Я чувствовала, как меня кусают змеи, но никаких следов не осталось. В отличие от тебя. Теперь все зажило, но раны были настоящими.
—Может, я сам виноват, и мои способности тут сыграли против меня. Сделали мой страх более реальным, ощутимым. Не знаю.
—Вполне возможно, — заключила Куин. — И не с тебя ли все началось? Если взглянуть на последовательность событий, первым был ты. И дал демону силы для остальных. Он заряжался не только твоим страхом, но и болью. Воспользовался тем, что мы связаны. Твоей связью с Кэлом или со мной — кто-то из нас стал следующим. Потом Лейла, потом Сибил и, наконец, Гейдж.
—Что-то вроде электрического тока. Энергия, — кивнула Лейла. — Перетекает от одного к другому. Освободившись, Фокс ослабил ток. Что помогло остальным. Возможно, это один из способов защиты, правда? Нам нужно взять его на вооружение.
—Наша энергия против его энергии. — Куин не выдержала и открыла коробку с пиццей. — Позитивная против негативной.
—Думаю, нам нужно что-то делать, а не только размышлять о каплях дождя на лепестках розы. — Сибил отрезала себе кусок. — Или об усах котят[17].
—Сомневаюсь, что наши парни хором споют «до-ре-ми», даже если от этого будет зависеть их жизнь, но розы и котята — хорошее начало. — Учитывая перенесенную травму, Куин позволила себе большой кусок пиццы. — Если у каждого есть личные фобии, значит, должны быть и личные радости. Да, да, сентиментальные, но не слишком. И это здорово. Понимаете, маленькие радости. Например, пицца с пеперони.
—Но Фокс освободился совсем не так, — возразила Лейла. — Не думаю, что он сосредоточился на пицце или на радуге.
—Не сказал бы, — не выдержав исполненного любви взгляда Лэмпа, Фокс отломил кусочек пиццы и скормил собаке. — Я подумал о том, что происходящее — это бред. Не так-то легко, когда по тебе ползают голодные пауки-мутанты.
—Эй, не за столом, — напомнил Кэл.
—А главное, думал о том, как мы надерем задницу этому Большому Злому Ублюдку. Как мы его прикончим. Думал и говорил вслух. Сквернословил. Крыл его последними словами. Своего рода маленькая радость. А когда эти твари начали падать с меня на пол, я совсем осатанел. Нет, так просто меня не возьмешь. Мы еще повеселимся. Не так уж плохо, если подумать.
—Тебе это всегда помогало. Когда ты разбирался, — прибавил Кэл. — Нам с Гейджем тоже. Мы всегда могли развеять иллюзии — если они были иллюзиями. В этот раз я тоже пытался, но ничего не вышло.
—Значит, ты поверил.
—Я...
—Поверил, по крайней мере, на несколько минут. Потому что видеть это было выше твоих сил. Ты лишился всего, Кэл: Куин, семьи, нас, города. Остался один. Не смог остановить зло, и все исчезло: люди погибли, город разрушен. Все исчезло, кроме тебя. Это было слишком, — повторил Фокс. — Пауки не были настоящими, во всяком случае, не совсем настоящими. Но я видел свою руку после укусов — раздулась до размеров дыни и кровоточила. Раны были настоящими, и я смею утверждать, что Твисс дорого за это заплатил.
—С последнего инцидента прошло больше недели. Кстати, тоже с твоим участием, Фокс. — Сибил положила кусок пиццы на тарелку, отнесла Гейджу. — Твисс питался ревностью Блока, его злостью, а может, и чувством вины, использовал их, чтобы заразить его, заставить наброситься на тебя.
—Думаешь, именно так он получил необходимую энергию? — Гейдж пожал плечами. — Если дело в этом, то в городе полным полно негативных эмоций, как и в любом другом месте.
—Тут особый случай, — возразил Кэл. — Для Блока. И для нас.
Сибил покосилась на Лейлу, но промолчала и вернулась на свое место.
—Я была расстроена и сердита. Ты тоже. — Лейла обращалась к Фоксу. — Мы... поспорили.
—Если бы такое происходило каждый раз, когда кто-то из нас злится, нам всем давно бы пришел конец, — сказал Гейдж.
—Они оба были расстроены. — Куин пыталась выразиться как можно деликатнее. — Злились друг на друга. Может, в этом все дело. Или когда затронута сексуальность, эмоции особенно сильные.
Гейдж отсалютовал бокалом пива.
—Это ничего не меняет.
—Мне кажется, сильные человеческие чувства, основой которых служит любовь, — сказала Сибил, — и здоровый секс обладают гораздо большей силой, чем все, что может обрушить на нас этот сукин сын. И это не ритуальные танцы первобытных людей на вершине горы. Это результат изучения человеческих отношений и их силы, а также конкретной ситуации и ее влияния на нас. Сколько раз вы трое ссорились, как сегодня на кухне?
—Как это? — полюбопытствовала Куин.
—Ерунда, — пробормотал Кэл.
—Вы орали друг на друга, оскорбляли и едва не подрались. Зрелище... — Сибил хитро улыбнулась своей кошачьей улыбкой. — Возбуждающее. Думаю, такое случалось не раз. Хочешь возразить? — Она повернулась к Гейджу. — Довольно часто. Готова поспорить, несколько раз дело заканчивалось потасовкой. Но вы здесь вместе, потому что любите друг друга. Это основа, и ничто не в силах ее изменить. Поколебать. Демон разобьет кулаки — если они у него есть — о преграду, которую не способен преодолеть. Нам нужна эта основа, нужны наши чувства — особенно если мы окажемся настолько безрассудными, что решимся на кровавый ритуал.
