— Испытание ты мое, — вздохнув, обнял меня еще крепче парень. — Когда у эльфов происходит что-то значительное и неотвратимое, беда или несчастье какое, то в знак скорби или смирения с судьбой эльфы обрезают свои волосы. Это означает, что он смирился с судьбой и готов начать новый путь.
— Ты так расстроился из-за моей свадьбы?
— Мне было больно — я терял самое дорогое, что у меня есть и ничего с этим не мог поделать. В тот момент я был готов своими руками придушить твоего жениха. И если бы не мой отец, я бы так и поступил. Ты даже не представляешь, каких сил и сдержанности потребовалось от меня, что бы отдать тебя ДРУГОМУ. Я думал сойду с ума!
И тут ты приходишь с заявлением, что не хочешь меня видеть. Для меня мир в этот момент перестал существовать. Понимаешь? — я кивнула, проведя щекой по его плечу. — Я прошу прощения за недостойное еламинай поведение.
— Да что уж там! Но напугал ты меня тогда! Я думала, что ты… что я тебе больше не нравлюсь, — вздохнула я.
— Как такое вообще могло прийти тебе в голову. Хотя я тоже хорош! Это же надо было сорваться при тебе.
Я так и сидела у него на руках, крепко обнимая моего Лайя. Луна давно уже не глядела на землю, прячась за облаками. Вспомнив Созидателя, в голову пришла незваная мысль: «Зачем нужны были Боги, если от них никакого толку?» Но тут же себя отдернула, ведь если бы не они, Танн был бы мертв.
— Вот опять ты грустишь и сопишь, как обиженный ежик. А я соскучился по твоей улыбке, ямочкам на щеках, золотистому блеску в карих глазах. Идем, — поднялся вместе со мной эльф.
— Куда?! Ночь на дворе, я не одета.
— Хм… — меня оценивающе окинули взглядом. — А может никуда и не пойдем, — облизнул губы эльф, не сводя взгляда от моих.
— Лай?
— Сейчас…
И этот наглый белобрысый залез в мой шкаф, вытащил оттуда плащ с капюшоном и накинул на меня. Затем взял за руку и потянул к тайному входу. В нашем случае выходу.
Без луны было темно, но мы продолжали идти. На все вопросы, где конечный пункт нашего шествия, получала или загадочную улыбку, или «сейчас узнаешь».
Мы дошли до старого дуба, что рос возле реки и где всегда любила играть малышня, и остановились.
— Мы пришли! — указывая на дуб, улыбнулся во все тридцать два зуба эльф.
— Мы должны на него залезть?
— Нет! Смотри, — он указал мне на веревку, что концами была привязана к ветке.
— Ты вытащил меня среди ночи, что бы покататься на качелях?
— Не капризничай, лучше расслабься и получи удовольствие.
Я еще раз критически оглядела конструкцию.
— А если мне не хочется? — уточнила я.
— Хочется, хочется! — заверил меня эльф.
Вздохнув, я устроилась на веревочке, а Лай стал меня раскачивать. Ветер сорвал с меня капюшон и стал трепать волосы. Пришла запоздалая мысль, что стоило их хоть в косичку заплести, но оторвать руки от качели я не решилась.
— Долго мне еще тут болтаться? — спросила я у парня, очередной раз, пролетая мимо него.
— Пока я не увижу улыбку на твоих устах.
— Мне что, вечно тут летать? — пробурчала я себе под нос.
— Что? — уточнил эльф.
— Улыбаюсь уже, говорю.
— Это хорошо!
Ветер ласкал то лицо, то спину, эльф улыбался, а звезды мигали на небосклоне. Ночь была мягкой и приятной. Может просто атмосфера вокруг была такой располагающей, может это все дурное влияние эльфа, но благостное настроение стало потихоньку ко мне возвращаться, словно ветер выветрил из моей головы все грустные мысли оставив только осознание моей ничтожности в этом огромном мире. В теле возникла необыкновенная легкость и одухотворение. От неприятностей никто не застрахован, но жизнь продолжается. Мама всегда будет жить в моем сердце, и Нару я буду должна жизнь. Поэтому стоит остаток ее прожить так, что бы не жалеть ни об одном прожитом дне.
— Сегодня Али искала Трома. Кажется у мальчика появилась первая обожательница, — улыбнулся Лай, нарушая царившую до этого тишину.
— Теперь ему придется на ней жениться, иначе она не отстанет.
Представила мелкую, в фате бегающую за пытающимся скрыться Тромом, приговаривающую: «Жених и невеста — тили-тили тесто», и не смогла сдержать улыбку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Наконец-то мои любимые ямочки от улыбки.
— Ты мне так и не рассказал, как ты мою дверь открыл, — напомнила я.
— Все очень просто, я давно накинул на твой замок заклинание подчинения. Для неживых предметов оно очень легкое, — пояснил белобрысый. — А когда заходил, просто воздействием магии активировал заклинание.
— Покажи!
— Хм… На чем бы тебе продемонстрировать? А давай на качели! Я буду раскачивать тебя магией.
— Здорово!
Лайел сделал пасс рукой, выворачивая кисть, и что-то прошептал себе под нос. Качели не остановились и я ничего не почувствовала, раскачиваясь себе дальше, как ни в чем не бывало.
— А теперь смотри!
И он стал раскачивать меня движением рук, не прикасаясь к веревке. Я взлетала все ближе и ближе к облакам, засмеявшись от восторга и ощущения полета!
— Тебе нравиться?
— Да! Это волшебно! Научишь?
— Конечно, — улыбка не сходила с лица эльфа.
И он снова стал меня раскачивать. Но тут мне в голову пришла одна непутевая мысль и я решила не откладывать ее в долгий ящик реализовав сейчас. Качели, как и ожидалось, несмотря на старания остроухого, стали замедляться. И чем медленнее раскачивалась я на веревке, тем круглее становились глаза у эльфа и он усерднее работал руками. В темноте не видно, но кажется, он даже покраснел от натуги.
— Я такая тяжелая, что меня магия не берет? — невинно уточнила я, хотя после всех злоключений у меня торчат ребра, и я стала похожа на угловатого подростка.
— Я не понимаю… Нет, понимаю! Это ты что-то сделала! И что это было?
— Где? — я невинно оглянулась по сторонам.
Но эльф в мою непричастность не поверил и стал приближаться ко мне. Я поспешно соскочила с веревки и попыталась удрать, от рассерженного эльфа. И чего он так завелся? Это же невинная шутка! Убежать мне не дали. Он воспользовался тем, что я запуталась в полах плаща, поймал меня и прижал к шершавой коре дуба, нависнув надомной.
— Что это было? — строго спросили у меня.
— А тебе идут короткие волосы, — ответила я.
Лай растерялся, явно не ожидая такого поворота событий. Он внимательно посмотрел на меня, явно оценивая степень искренности сказанного. Не удастся ему найти подвоха, ибо я — сама искренность. Ну, почти всегда, ага.
— Ты так и не сказала, что ты сделала с моей магией, — не поддался на провокацию остроухий.
Я ответила чистую правду:
— Ничего.
— Я буду тебя пытать! — как-то не слишком грозно заявил парень.
— Но я не воздействовала на твою магию, честно!
Лай перестал меня гипнотизировать взглядом и опусти взор ниже, туда, где был вырез ночной рубашки. Хоть это место было прикрыто плащом, казалось, что он видит сквозь ткань. От такого пристального внимания у меня зарделись щеки и участилось дыхание. А еще посторонние и совершенно неприличные мысли полезли в голову. И словно вторя моим мыслям, его взгляд снова поймал мое сознание в свои коварные сети. Его руки мягко опустились на плечи, затем на ворот плаща и под него. Обогнув грудь, руки опустились почти до самой талии. Я же боялась сразу двух вещей: спугнуть мгновение и результата поползновения эльфийских рук.
Мир замер и растворился. Он придвинулся ближе, прижимая меня к шершавой коре. Я непроизвольно сглотнула, готовая к новым ощущения и впечатлениям. Мне показалось, что реальность потеряла значение, когда он коснулся губами моего ушка. А потом он горячо выдохнул:
— Может признаешься? Пытка будет страшной!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И тут я разозлись. Я ждала чего угодно — страстного поцелуя, нежных объятий, пылких речей, но только не этого вопроса! Я про него уже успела забыть и теперь в моей голове билась только одна мысль — моим состоянием воспользовались! Все мое существо возмутилось, и я попыталась оттолкнуть этого наглеца. Но меня держали крепко. Тогда я уперлась спиной в дерево, а в грудь эльфа руками. Но, несмотря на кажущуюся эльфийскую легкость и стройность, я не смогла сдвинуть эту скалу и на полпальца.
