Некоторые представители старой данской аристократии высказывались неодобрительно на этот счет, но канцлер, граф Гёльдерстейн- Маассэ, попросил их назвать собственные достижения, позволяющие занимать нынешние места в геральдической иерархии, не ссылаясь на заслуги предков.
- Молчите? Вот и правильно. Тем более, что баронство Мозеби – это только титул, земли у них свои, корона не тратилась и никого не ущемила в этой части, так что, господа, оставьте силы на серьезные вопросы, а не на эти «обижульки». Давайте лучше обсудим представленный на ваше рассмотрение меморандум графа Ольсена о нейтральном статусе королевства. Вам предоставляется возможность поучаствовать беспрецедентном историческом деянии: сделать наше отечество свободным от войн, нападений, гибели подданных и падения экономики, заодно получить статус независимого арбитра в политических вопросах и хранилища ценностей, что также поднимет наш авторитет на международной арене. Детали изложены в бумагах перед вами. Приступим!
* * *
Король Фредерик VIII взорвал мировую общественность заявлением о новом статусе своей монархии, вызвав бурные дебаты политиков разного уровня, как на Континенте, так и за его пределами.
Были попытки усмирить выскочку: были попытки покушений на правителя, в прибрежных водах Дански курсировали корабли соседей, прощупывая оборону и серьезность намерений элиты островного государства…
Однако, монарх не позволил усомниться в себе и своем решении: флот Дански патрулировал морскую границу, пресекая любые провокации, сухопутная граница несколько лет работала в режиме круглосуточной бдительности, грузы досматривались, миграция строго контролировалась (вернее, ее существенно ограничили), мужское население принудительно проходило подготовку на военных ежегодных сборах, но оставалось на родине, военный бюджет не давил на казну…
Короче, уже через пять лет уровень поддержки молодого дерзкого короля и его политики в обществе достиг небывалых высот: Фредерика VIII разве что не боготворили, экономика Дански рванула ввысь и вышла практически на полную самообеспеченность, стали развиваться культура, образование, наука…
В столицу нейтрального государства потянулись представители творческой интеллигенции, дав толчок книгопечатанию, живописи, театральному искусству, тоненькой струйкой потекли и благородные металлы (сейф в виде острова вселял уверенность)…
Союз со Свеей, давно не интересовавшейся делами конфликтного Континента, лишь поднял престиж Дански в глазах соседей, сделав северные государства неприкосновенными для вооруженных столкновений.
И, как и предрекал канцлер Гёльдерстейн- Маассэ, к посредническим услугам дипломатов Дански действительно стали обращаться континентальные государства, предпочитая решать спорные вопросы за столом переговоров, а не на полях кровопролитных сражений.
* * *
Граф Ольсен дождался результатов долгих споров, ругани, обсуждений, протестов и одобрений проекта о нейтралитете Дански, посчитал свою жизненную миссию выполненной и тихо покинул земную юдоль однажды летним днем 1783 года в возрасте 85 лет…
Последние годы он, проживая в окружении членов семейства Сольбергов, был спокоен, доволен и , по его словам, абсолютно счастлив. Его и, по причудливому стечению обстоятельств ставшего ему приятелем старого Клауса- пасечника, нашли Матиас и Мадсен неподалеку от монастырского хозяйственно- складского комплекса: двое пожилых мужчин сидели рядышком на скамье под кустом боярышника за рядами более полусотни ульев, с застывшими на лицах мягкими улыбками, невидяще глядя в голубое чистое небо…
* * *
Граф оставил Сольбергам парусную мануфактуру (с прилежащими землями), и пришлось Эйдану и Нинель приложить немало усилий, чтобы превратить так и не справившееся с проблемой качества предприятие в прибыльное. После тщательного изучения проблемы и обсуждения с иностранными специалистами (Сигурд списывался и со свеями, и с московитами), учитывая снижение потребности в больших объемах парусины и укрепление экономических связей между странами, было решено перевести мануфактуру на мирные рельсы, сократив и перепрофилировав производство на изготовление плотных тканей разного хозяйственного предназначения, в том числе, для пошива ноской недорогой оригинальной одежды …
* * *
Мозеби в агарном плане сделало упор на выращивание и переработку маиса и подсолнечника, присланной из Москвении медоносной гречихи, что увеличила выход меда и, соответственно, воска, из которого местные стали делать свечи – простые и ароматизированные.
Последние были итогом кропотливых усилий садовника Трюгве Хольма: вдохновившись кедрами, бывший вояка убедил господ построить оранжерею (теплицу, вернее) и выращивает там лимоны, мандарины, южные розы и прочие пахучие растения для экспериментов по производству ароматов.
Зерновые не ушли с полей, но их объем сократился – только для удовлетворения внутренних потребностей жителей баронства.
Доход поместья складывается из продажи картофеля (очень успешно), костной муки, растительного масла (усовершенствовали выжимной пресс), меда, жмыха, сенажа, эксклюзивных дорогих яхт (одна в год стабильно) и, как ни странно, вязаных вещей, в изготовлении которых у островной артели «Петелька Мозеби» нет конкурентов на внутреннем рынке!
Смех смехом, но к спицам, видя явную выгоду, пристрастились и мужчины: постепенно носки, шарфы и разные модели шапок стали их сферой деятельности, в то время как женская часть команды сосредоточилась на свитерах, пуловерах и детских вещичках и мягких игрушках. Ну и на мозебикских пуховых платках, разумеется!
* * *
Из дневников Нинель Сольберг, баронессы Мозеби
Июль 1799 года, поместье Курцелитзее
Как же летит время…Вот и вторая моя жизнь клонится к закату…Могла ли я, Нинка Корзун, предположить, что проживу не только больше ста лет, но и две жизни в разных мирах? Господи, это немыслимо…Но факт…Уж не знаю, за что мне так повезло, но благодарности моей к небесам нет предела…
Всяко было, но здесь, в Данске, определенно я получила все, о чем только могла мечтать когда- то: семья, дети, любимый человек, верные друзья, близкие люди, полет фантазии, интересные дела, а главное, мирное небо над головой…
Три сына, у меня три сына! Второй раз, явно по воле божьей, я родила двойню, Эрика и Эвина, кальку с отца и деда! Как так получилось, не ведаю, но рады были все в семье: Эйдан хотел много детей, но возраст- то у меня не юный…А тут –бац, и двое разом!
Мальчики взяли от свейской родни цвет волос и глаз, лица, стать, черты характера…Упорные, рукастые, умные… Надеюсь, и от меня хоть малость тоже перепадет…Эвин, например, сочинять любит, фантазировать, а Эрик имеет склонность к морскому делу (я ж заядлая яхтсменка, ха!).
Эйдан гордится невозможно, носит меня на руках и каждый день повторяет, как он счастлив, что я приехала в Мозеби, приняла его предложение и стала его женой, подарив любовь и семью…Мне даже неловко порой, хотя чувства его взаимны – я благодарю судьбу за встречу с ним.
Надеюсь, что оставленные мной не по своей воле родные ТАМ живут спокойно – это единственное, о чем я не имею даже малейшего представления: ни снов, ни видений…Только молитва.
* * *
Столько лет я не бралась за эту тетрадь…Почему же сейчас? Грустно мне, высказаться надо, но остальным- то не слаще, чего перед ними ныть…
Жизнь такая – не обойтись без потерь. Одно утешает: я теперь знаю, что она продолжится где- то, пусть и не дано большинству об этом знать. А еще… Уход без сожалений и страданий – это ли не награда?
Да, сегодня прощались с Сигурдом, а три дня назад – с Ильзэ…Не захотел он без неё жить, по моему…Умер во сне: пришел с панихиды, лег на её подушку и заснул, чтобы не проснуться…
