Тот вечер я помню до сих пор. Меня «казнили»… Потом еще раз «казнили», потом всем четверым это начало нравиться еще больше, и действо продолжилось… Только вот наказанием это быть уже перестало. Так родился на пару месяцев наш ГИДРОКСОНИЙ2.
Вчетвером мы встречались до конца лета, а потом – институт, работа по совместительству и… новые романы. Приятная расплата за аферу закончилась… Но я готов опять подвергнуться такой экзекуции, хоть сейчас…
СВ
И какой паразит придумал железные дороги? Ну, таскали древние греки свои корабли по каменной дороге в далёком прошлом, ну придумали немцы деревянные рельсы для вагонеток, но дальше-то зачем было изобретать? Сидели бы мы в своих городах и горя не знали, так нет, опутали металлоломом всю планету и ползают теперь червяки-поезда туда-сюда. Вы скажете: не нравится ездить на паровозе, летай самолётом. Один раз попробовал. Ничего интересного. Сел в летающий гроб, как дурак, в одном городе, и через пару-тройку часов вышел из него в другом. Только седых волос прибавилось, да молитвы новые узнал, пока дрожал на высоте с десяток тысяч метров. Увольте. По рельсам, хоть и долго, муторно и нудно, но поближе к матушке земле.
По молодости я очень любил ездить в командировки. Поколесил по Союзу знатно. Правда, за Урал не ездил, но до него и на нём побывал почти везде, и что самое приятное, всё за казенный счёт. Завод оплачивал билеты, проживание и ещё выдавал командировочные, по три пятьдесят в день. Лафа. В плацкарте нас ездить не заставляли, и мы иногда наглели, покупая билеты в СВ. Были такие вагоны, повышенной комфортности и сексуальности. Вы спросите – а причём здесь сексуальность? А представьте себе: купе на двоих и в нём мужчина и женщина. И ехать им вместе, в одном гнёздышке, сутки, а то и больше. Хорошее было время! Секса в стране не было, а СВ вагоны были. Хотя, наверно, потому и были, что правительство считало: секса в стране нет.
– Петров Сергей, зайдите к начальнику отдела, – прозвучало из динамика внутренней громкой связи. Вы спросите: – Почему отдела, а не цеха? А вот так. Почти на любом заводе есть испытательная станция, и она относится к научному отделу. Там я и работал электриком, испытателем, сопровождающим грузов и бабником. Хотя… бабник, это, скорее, призвание, но это уже из другой оперы, хотя… рассказ-то про СВ… Ну, не суть. Короче, вызвали меня к начальнику, и он направил меня в отдел сбыта для оформления груза, и потом в АХО, для оформления командировки в славный город Воткинск, что под Ижевском. Я направился сначала к администрации, дабы узнать подробности и мне сообщили: партия изделий завода должна попасть смежникам послезавтра и мне следует срочно бежать за билетами. Все документы уже оформлены. Я проверил командировочное удостоверение, предписание и документы на груз. Вспомнил прошлую свою поездку в Орехово-Зуево. Тогда мне в названии города перепутали букву «З» с буквой «Х», и получилось очень неблагозвучное: Орехово-Ху… (нет, не могу произнести), и пришлось срочно всё оформлять по новой, перепроверил два раза. Всё было в порядке. После этого я полетел на вокзал. Как и следовало ожидать, билетов в купе не было уже давно, но одно место в СВ нашлось. Я как-то особо и не возражал. Только спросил:
– Кто будет в купе ещё, мужчина или женщина? На что получил строгий ответ:
– Таких справок не даём. А могли бы, гады. Вот чего с собой брать в дорогу? Либо пару литров спирта с завода, либо несколько бутылок вина. А вдруг попаду на престарелую грымзу-антиалкоголика? Всё удовольствие от поездки коту под хвост. Лотерея.
Поезд отправлялся вечером, около девяти часов, точнее не помню. Нехитрые походные вещи были собраны всегда, а что брать с собой из спиртного… решилось само собой. Меня за пару недель до этого надоумили настоять спирт на калгане и напиток, как раз к поездке, насытился цветом и пах весьма привлекательно. Два литра серо-янтарной жидкости, в двух плоских фляжках, заняли своё законное место в дорожной, спортивной сумке, в ожидании собутыльника и попутчика.
На вокзал меня привезли на машине. Два ящика изделий весили каждый килограмм по тридцать, и тащить их не входило в мои обязанности. Носильщик довёз груз до вагона. Предъявив билет проводнице, я разместился в кубике двухместного купе. До отправления было ещё минут двадцать и я вышел покурить. К вагону подошла симпатичная самочка, лет двадцати, и показала билет девушке в железнодорожной форме. Вероятность попадания прелестницы ко мне в попутчицы было чуть меньше десяти процентов, так как таких кабинок в вагоне всего двенадцать, но детородный орган отреагировал мгновенно, да и слюни потекли в три ручья. Господи, ну что тебе стоит направить эту красотку в мою конуру!!! Я же не похоти ради, а продолжения рода человеческого для. Ну, пожалей ты голодного до женского тела. Но… моя молитва возымела обратное действие. Стройная и желанная добыча прошла мимо и открыла дверь другого купе.
До отправления скорого оставалось всего пять минут, когда к вагону подбежала солидная, стройная дама, лет под сорок, с кучей сумок, парой чемоданов и… мужем. Господи, только не это. Не наказывай ты меня так. Хорошо, если едет муж, но это маловероятно, с таким количеством багажа может перемещаться только слабый пол. Если она зайдёт в моё купе, то больше суток воспитательной работы и нравоучений испортят всю поездку. Две ночи с ней вдвоём… я повешусь. Бог усмехнулся и дверь открылась.
Да чтоб к тебе в церковь заросла тропа, по которой верующие придурки ходят отбивать колени. Чтоб все попы и дьяконы поимели всех послушниц и зачали кучу антихристов. Чтоб… Короче, я стал полным атеистом. (Не подумайте, всё это я вслух не сказал, а только подумал, да и много чего ещё).
– Добрый вечер, молодой человек, – вымолвила, улыбаясь, мадама.
Конечно молодой, мне всего-то двадцать с хвостиком, мамаша. (Это я тоже подумал).
– Здравствуйте.
– Верочка, давай я закину багаж и побегу, поезд скоро отправляется, – торопясь сбыть супругу, заявил муж. Он посмотрел на меня сочувствующим взглядом, закинув чемоданы с сумками и под кровать, и на багажную полку, мгновенно испарился. Помахав с перрона в окно своей половинке, он со счастливым выражением лица пошёл по своим делам. Гад.
– Давайте знакомиться, меня зовут Вера, – улыбнулась мамаша.
Ну чего ты лыбишся, старушка, я в печали и настроение премерзейшее. (Это я опять подумал).
– Очень приятно, Сергей, – постарался я остаться вежливым, но получилось с натягом.
– А почему вы такой хмурый? На дворе лето, солнышко светит, жизнь прекрасна.
Вот чего бы тебе не заткнуться, обломщица? Солнышко ей светит. Той молодушке, через купе, тоже светит, но меня там нет. Придётся нажраться калгановой настойкой и спать всю дорогу. (И это я подумал).
– Да, я не хмурый просто не очень люблю ездить поездами, – соврал я самым беззастенчивым образом.
– А вот это зря, Серёженька. Можно я вас так буду называть? Купе на двоих, масса свободного времени, что может быть лучше? – в глазах женщины заиграли огоньки.
Э, подруга, ты чего? Ты на что намекаешь? Мне почему-то сразу захотелось повнимательнее рассмотреть эту слегка перезревшую фря. Скользнув взглядом снизу вверх, отметил: ножки стройные, попка на месте, талия присутствует, грудь в руке поместиться (мой любимый размер), шейка длинная, личико … ну не первой свежести, так мне не варить её, а возможно, жарить. Ежели калганки хватит, то…
– Вера, а как вы относитесь к алкоголю? – задал я наводящий вопрос. Ну, так, издалека. А вдруг?
– Да как вам сказать, – замялась дама, – если угостите, то с удовольствием.
Поезд потихоньку набирал скорость, выезжая из мегаполиса, и плавно покачивался. Одна из моих фляжек перекочевала на стол, добрая проводница ссудила пару стаканов и вечер начал казаться не таким мрачным. Если кожу не пошатаю, так хоть напьюсь в своё удовольствие.
После первой порции, когда пищевод и желудок начали петь «Лунную сонату», я посмотрел на женщину напротив с некоторой заинтересованностью. А лет ей, может и не сорок, а чуть больше тридцати пяти, да и личико … посвежело от выпитого и мило улыбается. Мы поболтали пару минут о всякой ерунде, типа женской и мужской логики и решили усилить действие первой порции. А спиртик-то чистый. А наливал-то я грамм по шестьдесят-семьдесят. Да, с калганом он пролетает со свистом, но девяносто четыре градуса никто не отменял.
Дама щебетала не умолкая. Не сильно длинная юбочка, чуть выше колена, слегка задралась, когда она положила ногу на ногу, а верхняя пуговичка блузки, как бы невзначай, сама собой расстегнулась.
Да ей и тридцати пяти-то нет, наверно. Где-то, чуть за тридцать. Вполне хороший возраст. Сейчас ещё немного выпью и надо сходить покурить.
