– Ну и что? – скривил губы Юра. – Удачное стечение обстоятельств, повезло.
Отец с сомнением покачал головой.
– Ты в лотерею часто выигрывал?
– Да нет… Вообще ни разу. Да я почти и не играл.
– Вот то-то. А тут сразу три выигрыша подряд! По шпионским делам удачных стечений не жди. Знаешь, как бывает с меченой информацией? Запустишь ее, а она нигде не выплыла. Или выплыла через пять лет. Да еще в таком виде, что и непонятно: то ли это она, то ли другая, похожая…
Отец прихлебнул чай из своей любимой подарочной кружки – со щитом и мечом на крутом боку и грозной аббревиатурой – «КГБ». Настроение у него улучшилось, в глазах появился азартный блеск.
– А уж вещдоки по таким делам – вообще большая редкость. Шпионы никогда не хранят материальных улик. И потом… Ну, подумай, зачем ему эту карточку в цветочном горшке прятать – в земле и сырости? Она ж испортится! А от кого прятал? Если от жены – нормально, а если от нас, так все равно найдем – и нашли, кстати! Глупость, короче! Ты смотрел, что там, на этой карте?
– Конечно, – Юра кивнул. – Военно-техническая информация девяностых годов, с грифами «сов. секретно» и «особой важности». Тактико-технические характеристики ракет, дислокация, передислокация стратегических частей и подразделений, ну и тому подобное…
Петр Данилович многозначительно поднял палец.
– Еще одна странность. Зачем, спрашивается, он хранил старую информацию? Обычная схема: собрал, передал, уничтожил! К чему ее в цветок-то совать? Солить-ржавить? А зачем?
Юра пожал плечами.
– И вот смотри, что получается, – отставной подполковник резко поставил кружку на стол. – С одной стороны, тема закрыта. А с другой – причастность вашего подозреваемого на сто процентов не доказана. На что это похоже?
– На что? – спросил Юра.
– На умелую, хорошо продуманную имитацию, вот на что! Настоящий шпион «перевел стрелки» на другого, создал изобличающие его доказательства и ликвидировал лжеподозреваемого! Дело закрыто, а он вне подозрений! И тогда все странности объясняются, и все становится на свои места!
Юра молчал. Принять эту версию было трудно. Но если все-таки принять… Значит, Мигунов или Семаго. Скорей, Мигунов. Но как бы то ни было, а работу нужно продолжать дальше…
– Ты «привязал» информацию из цветка к умершему подозреваемому? – неожиданно спросил Петр Данилович.
Фамилий Юра отцу не называл, а тот не спрашивал. Это как бы смягчало факт обсуждения служебных дел капитаном Евсеевым с посторонним – со своим отцом, отставным подполковником КГБ.
– Как? И зачем? Ведь и так все ясно…
Петр Данилович усмехнулся.
– Это же главное! Имел ли доступ умерший к той информации, которая накоплена на карте? И имели ли доступ к ней другие подозреваемые? Ведь учет ознакомления с секретной информацией ведется очень строго: у каждого секретоносителя имеется спецформуляр, в который вписываются все документы, с которыми он знакомится!
– Официально знакомится, – уточнил Юра.
Отец кивнул.
– Конечно. Если он прочел что-то через плечо коллеги или выкрал чертежи из чужого сейфа, то в формуляр это не записывают. Только скажу я тебе, восемьдесят пять – девяносто процентов секретной информации шпионы получают именно путем официального доступа.
– Спасибо, па! Я обязательно проверю!
Юра обошел стол, обнял и поцеловал отца, прижался к теплой широкой спине.
– Не расстраивайся из-за ерунды. Ну, ходил, сидел по ночам в каком-то подвале, получал копейки, теперь будешь лучше с Цезарем гулять, дышать свежим воздухом.
Петр Данилович вздохнул.
– Не в деньгах дело. В востребованности. Вот сейчас я сказал тебе что-нибудь дельное?
– Конечно!
– И еще мог бы много рассказать и многому научить. Но никто не спрашивает. Никому ничего не надо. А ведь профессионализм снижается везде, и в органах тоже!
Юра засмеялся.
– Перестань, папа! Не зацикливайся на ерунде! Я обязуюсь подробно тебя расспрашивать и всему учиться!
Петр Данилович улыбнулся. Он пришел в обычное расположение духа.
– Это меняет дело в корне!
Капитан и подполковник Евсеевы крепко обнялись.
* * *
На следующий день в кабинете капитана Евсеева раздался звонок дежурного:
– Юрий Петрович! Звонят из оперчасти «Матросской тишины». У них заключенный дает информацию про подземных террористов, которые пытаются проникнуть под Кремль. Это ведь ваша тема?
– Да, – насторожился Юра. – Соединяйте…
Раздался щелчок.
– Здравия желаю, – послышался в трубке уверенный мужской голос. – Начальник оперчасти майор Старцев.
– Слушаю, товарищ Старцев!
– У нас находится следственно-заключенный Кульбаш. Лилипут из цирка.
– Из цирка? – Где-то Юра уже слышал про лилипута из цирка.
– В смысле, работал в цирке, недавно его уволили. А у нас он за то, что по пьянке искалечил двоих собутыльников…
– А какое отношение все это имеет к нам? – деликатно поторопил собеседника Евсеев, но тот спокойно продолжил:
– …Так вот, в камере он болтает, что спускался в спецтоннели КГБ, прошел их все и знает, как свои пять пальцев, рассказывает про автоматические пулеметы и сводящий с ума неслышный вой, про каких-то своих знакомых-диггеров, которые хотят пробраться в Кремль, чтобы то ли взорвать его, то ли вынести оттуда золото…
– Вы же знаете, сколько сейчас сумасшедших, – вяло ответил Юра. – Болтают всякую чушь!
На другом конце провода выжидающе молчали.
– Он похож на человека, который ходил по спецтоннелям? – спросил Юра для очистки совести.
– Понятия не имею, – ответил майор Старцев. – Но его рассказы о диггерах-террористах я, как и полагается, занес в протокол и обязан проинформировать Федеральную службу безопасности, что сейчас и делаю.
Юра хотел завершить разговор и уже приготовился сказать, чтобы материалы выслали по почте, но что-то его удержало.
– А что он делал в цирке, этот Кульбаш? – неизвестно зачем спросил он.
– Работал в номере «Человек-ядро» под псевдонимом Бруно Аллегро. Он считает, что его знает весь мир…
– Бруно Аллегро?! – воскликнул Юра. Он сразу вспомнил показания лилипуток.
– И вы его знаете? – изумился майор Старцев.
– Конечно. Это известный цирковой артист. И мне нужно с ним поговорить. Я сейчас к вам подъеду.
Через полтора часа Юра уже был в СИЗО, познакомился с кряжистым и хмурым майором Старцевым, прочел сообщения агентов о том, что болтает Кульбаш в камере, и протокол допроса самого Кульбаша, в котором он охотно подтверждал свою болтовню. Кульминацией визита стала встреча с самим Бруно Аллегро.
Нечесаный бородатый карлик зашел в следственный кабинет с видом триумфатора, вскарабкался на привинченную к полу табуретку, оперся локтями на стол, открыл рот и не закрывал его добрых четверть часа.
За это время капитан ФСБ Евсеев узнал, что имеет дело с человеком, в двадцать раз умнее, сильнее и полезнее для общества, чем он; со звездой мирового масштаба, единственным в мире человеком-ядром и метателем ножей, покорителем подземных глубин, самым высокооплачиваемым специалистом столицы, которого какие-то хрены наняли за три тысячи долларов и сто порций кокса для того, чтобы раскрыть тайну подземных коридоров КГБ и по ним пройти под Кремль. Однако порученная работа стоила гораздо больших денег, потому что в тех тоннелях стояли автоматические пулеметы, которые поворачивались вслед за Бруно, но ему на них было наплевать, и он уже почти прошел под Кремль, но тут какие-то гады включили неслышный голос, который испугал даже самого великого Бруно, да, да, неустрашимый Бруно Аллегро испугался и пробкой вылетел на поверхность, но после этого уже не смог залазить в пушку, а борьбу с орангутангом и метание ножей ему перекрыли завистники, и они же уволили из цирка, хотя ему на это, конечно, наплевать, ибо без работы специалист такого уровня не останется. Правда, в одном ресторане на него напали наемные убийцы, он легко отбился, но благодаря подкупу недругов его не наградили орденом или, на худой конец, медалью, а посадили в грязную вонючую камеру с несколькими десятками больших дебилов, да еще грозят припаять восемь лет, на что ему, естественно, наплевать.
Евсеев попытался расспросить, с кем человек-звезда покорял те самые глубины. Карлик их знать не знал, да и не понимал, по большому счету, кого могут интересовать личности столь микроскопического масштаба, когда рядом такая величина, как Бруно Аллегро…
Только когда Юра упомянул имена лилипуток, гражданок Бубновой и Качуро, Бруно вспомнил, что тех отморозков-диггеров, которые вовлекли его в авантюру, из-за которой он потерял работу и оказался в тюрьме, зовут Леший и Хорь. А с ними был еще один, здоровенный и глупый большой, он даже не знал, что такое «мент», хотя это любой дурак знает, он из Керчи, где накупил много невиданного снаряжения для подземных путешествий, Леший и Хорь очень удивлялись, что там такое продается. И они называли его Терминатором и каким-то там партизаном, потому что тот якобы перестрелял из автомата пятерых бандитов, которые рэкетировали этих самых Лешего и Хоря, но Бруно Аллегро не верит в эту историю и чуть не разделался с керченской каланчой за непочтительное поведение…
