— Я не рыцарь.
— Ну это дело поправимое, я полагаю.
Она села на его койку, уперлась ладонями и слегка отклонилась назад. А затем закинула ногу на ногу и начала ей покачивать. Это подействовало на Ивора гипнотически, точно пресловутые карманные часы психоаналитика на клиента или голова змеи на тушканчика.
В детские годы Ивора среди мальчишек Соппеля ходила байка, будто в эльфийском генетическом моде содержится возможность выпускать флюиды обольщения. Что стоит девице с примесью королевской крови только взглянуть на парня, и он теряет разум, становится домашней собачкой, с единственным желанием получить хотя бы намек на взаимность.
Принцесса и правда выглядела соблазнительной. К ней тянуло. Но это конечно были не флюиды, не гипноз, а природная красота вкупе с выработанным годами умением подать себя. В конце концов, чем ещё заниматься аристократам, тем более членам королевской фамилии на досуге, как не оттачивать мастерство манипуляции людьми?
Ивор давно не был мальчишкой. Он умел подавлять желания.
— Отлично, капитан, — с капризными нотками в голосе произнесла Грай. — Похоже вы отдали свое сердце другой, так кажется пишут в куртуазных романах? Но знаете что? Я не претендую на ваше сердце. Мои мысли попроще, как у пастушки на лужайке.
Она с какой-то особой изящностью протянула руки вперед, навстречу ему. Ивор машинально принял их. А потом «дзиньк!» струна его внутренних запретов лопнула и вот он уже обнимает принцессу, притягивает к себе. Она разумеется поддалась, но не сразу, а так чтобы он почувствовал её гибкость, силу, возможности.
Потом он ощутил её дыхание и чуть влажные губы. Его повело. Это можно было сравнить с ощущениями от первых опытов с невесомостью. Грай тихо охнула, перехватила его руку, ищущую дорогу к груди через складки одежды, и положила себе на бедро.
Смена вектора не обескуражила космического волка. Он быстро добрался до трусиков и потянул их вниз.
— Ну вот, другое дело, — прошептала она касаясь губами уха.
Тут лопнула еще одна струна и Ивор перестал ощущать время и пространство. Лишь прикосновение к обнаженному телу грубого флотского одеяла на мгновение вернуло его в реальность. Но как раз в этот момент Грай сжала бедрами его бедро, и он вновь поплыл.
Точно два голодных зверя они набросились друг на друга. Ивор увидел кровь на простыне и осознал, что это его кровь капает с исцарапанной спины, но вместо боли или неудобства он чувствовал сейчас только негу.
Чувство вины принялось его грызть только через час после того, как принцесса ушла.
Он изменил графине? Строго говоря, нет. Ивор по-прежнему любил Аду Демир, а мелкие интрижки на стороне у аристократов не считались чем-то дурным. С другой стороны, он-то аристократом не являлся. А стыд штука индивидуальная и не подчиняется общим правилам. Он проявил слабость. Вот в чем дело. В слабости. Это, похоже, раздражало Ивора больше, чем измена.
* * *
— Как вам принцесса? — спросил Маскариль за завтраком, который, к счастью, не включал традиционное норвежское блюдо.
— Что? — Ивор покраснел.
— О нет, не ищите подвоха в вопросе, — поднял обе ладони Маскариль. — Хотя мне, как королевскому шуту, позволительно комментировать личную жизнь королевской фамилии, но лишь пред самой королевской фамилией, к коей вы пока не относитесь.
— Пока? — Ивор покраснел. — Я смотрю вы всегда найдете лазейку, чтобы обойти запреты. Принцесса интересная девушка.
— Упрямая, — сказал Маскариль.– И избалованная. Всегда получает, что хочет.
— Я думал, все принцессы такие, — пожал Ивор плечами. — Они могут себе это позволить.
— Вы стали более философски относиться к жизни, — заметил Маскариль.
Глава двадцать пятая. Перемирие
Возвращение принцессы Грай стало настоящим праздником. И для всего королевства и лично для Фроди. Он уже мысленно попрощался с родными и то, что Грай уцелела воспринял как чудо. Впервые наверное, он совершенно искренне и без сожаления или брезгливости отрубил голову курице на жертвенном камне.
— Ты должен сделать Гарру как минимум капитаном и возвести его в дворянское достоинство! — заявила Грай чуть ли не в первую минуту встречи.
— Но, милая моя, я всё ещё принц, — со вздохом заметил Фроди. — А у нас, как ты знаешь, в некотором смысле абсолютизм, и без свидетельства о смерти родителя и брата, я не могу почти ничего. Даже наградить коммандера орденом.
— Дерьмо! — сказала Грай. — Я собственными глазами видела, как королевская яхта превратилась в огненный шар! Ну то есть на тактической схеме, конечно. Прежде чем они разнесли голову моему жениху и уволокли меня с мостика.
— Сенат считает, что этого недостаточно. Ты не военная и могла неправильно истолковать данные на тактической схеме.
— Генерал передал через Гарру полную запись того, что он называет Первым Сражением.
— Сенаторы считают, что противник нарочно вводит нас в заблуждение.
— Чтобы что?
— Чтобы создать кризис престолонаследия.
— Этих сенаторов нужно повесить, — сказала Грай. — Это они и создают кризис.
— Целиком с тобой согласен, — ещё раз вздохнул Фроди. — Но я не хочу ввергать королевство еще и в гражданскую войну.
Принцесса подумала и сказала:
— Теперь тебе нужна супруга. И к сожалению, я не знаю ни одной выжившей дамы королевских кровей, чтобы она подходила тебе по возрасту и не была ближайшей родственницей. За исключением этой твари Хельги.
— Я вовсе не собирался жениться. Тем более на Хельге.
— Если ты хочешь сохранить королевство, то женишься.
— А что на счет тебя? — перешел принц в контратаку. — Ты теперь ближайшая наследница. Дофинка, дофина или дофинесса, как там правильно? Давай выдадим тебя замуж.
— Вот ещё! Ты не забыл, что моего жениха не так давно убили у меня на глазах. Полагается как минимум год выдержать траур.
Несмотря на скорбную причину их разговора, Фроди улыбнулся. Это была всё та же Грай. Взбалмошная сестренка, которую он очень любил.
* * *
Отправляясь на Корт Роу Фроди неожиданно обнаружил, что мрачный образ организации воздействует на него. Ему даже в голову не пришло отказаться от приглашения. И не фигура маркиза являлась тому причиной, хотя в детстве, когда тот был ментором, Фроди его немного побаивался.
Конечно Горский не потащит его в пыточные подвалы, все же он принц как-никак. Но сама мысль о том, что какие-то важные дела могут обсуждать тайно за его спиной, показалась ему крайне неприятной. А ведь Фроди фактически являлся главой государства. Что же ощущают лица облеченные меньшей властью, когда слышат название переулка? Что ж, в конце концов рядом с ним всегда находился верный барон Лойтхард.
Барон лично вёл аэрокар, не доверяя жизнь принца никому другому. Слишком много в последнее время выявилось предателей и странных событий. Возможно, Горский назовёт прямо сейчас ещё пару имен.
В отличие от тех, кого волокли в пыточные подвалы, соратников маркиза принимали на Корт Роу по высшему разряду. Вот и теперь слуга проводил принца с бароном в обеденный зал, декорированный в лучших традициях викторианской эпохи. Книжные шкафы с архаичными томами в кожаных переплетах, мебель из красного дерева с дрогой инкрустацией, резьбой и изогнутыми ножками. Наверняка часть из них привезли с самой Земли. На стенах висели картины, главным образом копии работ фламандских живописцев. Обеденный стол был уставлен фарфором и серебром, за которыми едва виднелась скатерть.
Маркиз любил превращать посиделки на Корт роу в обеды или ужины, считая, что так проще разговаривать без формальностей.
Принц поздоровался с Гарру, который, похоже, пришёл первым. Несмотря на всеобщую радость, коммандер выглядел мрачным. Фроди понимал его. Изощренная и даже гениальная задумка поймать генерала Марбаса в ловушку сорвалась. Вернее ловушка захлопнулась, но у генерала нашелся ключик к дверце в виде принцессы Грай. Фроди при личной встрече заверил коммандера, что тот поступил абсолютно правильно, что жизнь сестры является для него важнее, чем пленение какого-то генерала. И если кто-то посмеет предъявить претензию, то будет иметь дело с ним, с Фроди.
