— Алекс очень высокого о нем мнения, — сказала Ники.
— Да, он человек кристальной честности. И что, может быть, еще важнее, добрый и отзывчивый. — Мишель поиграла своим кремовым кружевным веером, ее нежные щеки подернулись легким румянцем. — Мне кажется, я влюбляюсь в него.
— Я счастлива за тебя, — сказала Ники, хотя слова подруги и напомнили ей о собственном горестном положении.
— Он еще не сделал предложения, но я думаю, что оно скоро последует.
Ники отвернулась. Хотя она и нуждалась в помощи Мишель, но не решалась попросить о ней. И все же, когда подруга заговорила о замужестве, она почувствовала, что у нее не остается выбора.
— Сегодня так мило, — сказала Ники, — как в добрые старые времена.
— Да.
Улыбка сошла с лица Ники.
— Честно говоря, Мишель, хотя мне и бесконечно приятно общаться с тобой, я позвала тебя по важному делу.
Мишель встретила эти слова без особого изумления, видимо, ожидая их.
— Так я и полагала.
— Я хочу уехать отсюда, Мишель. Я не могу оставаться здесь после женитьбы Алекса. Ты поможешь мне?
Тонкие пальцы Мишель нежно пожали руку Николь.
— Конечно, помогу. Но что я должна делать?
— Мне нужны деньги. Не слишком много. Но достаточно, чтобы обосноваться в каком-нибудь другом месте.
— Но ведь твой контракт принадлежит Александру. Он постарается тебя отыскать.
— Я постараюсь продумать все так, чтобы это ему не удалось. Куплю билет на корабль, идущий на север. Сяду на него ночью, чтобы отплыть с приливом. Если я буду осторожна и не выдам себя, уверена, все пройдет благополучно.
Мишель колебалась.
— Не знаю, Ники. Месье дю Вильер — человек очень упорный и настойчивый. Он приложит все усилия, чтобы вернуть тебя.
— Я должна попытаться. Ты могла бы жить с Томасом, если бы он был женат на другой женщине?
Мишель вздохнула.
— Нет, конечно. Я люблю его. И не могу делить с другой женщиной.
— Тогда ты понимаешь, почему я решила бежать.
Мишель выпрямила свои худенькие плечи, ее милые глаза смотрели с пониманием.
— Я попрошу деньги у Томаса. Уверена, он мне не откажет.
— Но Томас захочет знать, для чего ты просишь у него деньги.
— Я скажу, что они для моей сестры. Не думаю, чтобы он стал задавать лишние вопросы. Томас очень бережно относится к моим чувствам. — При мысли о любимом человеке она улыбнулась.
— Я прошу тебя о большом одолжении, — сказала Ники. — У тебя нет сомнений?
— Нет. Если мы поженимся, его деньги будут моими.
Стало быть, я как бы одалживаю у самой себя. Если мы не поженимся, я сама выплачу ему эти деньги.
— Я сама их верну, — со спокойной решимостью сказала Ники. — Возможно, и не сразу, но все-таки выплачу. Обещаю тебе.
Мишель наклонилась и обняла ее.
— Деньги будут у тебя еще до конца недели.
— Спасибо тебе. — Ники смахнула набежавшие слезы.
С этого дня она занялась тщательными приготовлениями.
Алекс прислал несколько записок, в которых писал о том, что очень занят, и просил ее проявлять терпение. Хотя она ужасно скучала, думая о нем даже против своей воли и по ночам испытывая страстное желание, Ники благодарила Бога, что он задерживается.
Через три дня Мишель, как и обещала, принесла деньги.
Даниэль купила ей билет на корабль, идущий в Чарлстон, Южная Каролина. Отплытие было назначено на среду, с утренним приливом.
Во вторник ночью, если все пройдет хорошо, она будет свободна.
В понедельник, когда Даниэль играла в шахматы с Рамом, а это уже вошло у них в привычку, к Ники пожаловала неожиданная посетительница.
Ники была в вестибюле, где разговаривала с Фредериком, когда кто-то тихо постучал в парадную дверь.
Извинившись, Фредерик открыл дверь. На крыльце обозначился темный силуэт невысокой женщины, закутанной в складки плаща. Женщина, вся дрожа, удерживала подбитый шелком капюшон, который срывало ветром.
— Извините за беспокойство, — сказала женщина с сильным французским акцентом. — Не могла бы я поговорить с Александром? Он дома?
— Хозяин в Бель-Шен, — ответил Фредерик.
Прислонившись к дверному косяку, посетительница залилась слезами.
— Простите, что побеспокоила вас.
Она повернулась, чтобы уходить, но Ники перехватила ее, взяв женщину за руку.
— Входите, Лизетт. Алекса действительно нет дома. Но расскажите мне, какие у вас неприятности?
Подняв залитое слезами лицо, Лизетт покачала головой:
— Я не могу.
— Алекс будет огорчен, если вы не расскажете мне, что случилось…
— Если бы я послушалась Александра… — Она доверилась Ники и позволила ввести себя в дом. Каждый шаг давался ей с таким трудом, что Николь встревожилась.
— Вы сильно ушиблись? — спросила она, заметив, что на шум в вестибюль пришли Рам и Даниэль.
Лизетт облизнула сухие, обескровленные губы.
— Я… я… — Не успей Рам подхватить ее своими ручищами, она бы рухнула на пол. Из-под капюшона рассыпалась копна черных волос. Под глазом Лизетт лиловел огромный синяк. Рам отнес несчастную наверх в комнату для гостей.
Даниэль постелила простыни, Ники сняла с бедняги тяжелый черный плащ.
— Пожалуйста, бережнее, — без особой на то надобности попросила Ники. — А дальше я сама обо всем позабочусь.
Как только силач турок положил свою маленькую ношу на кровать и вышел из комнаты, Ники сняла с Лизетт голубое саржевое платье. Она ахнула, увидев следы побоев и издевательств на нежной смуглой коже женщины. На плече — рубцы от укусов, на ребрах, спине, бедрах, ногах — темные синяки, ссадины, кровоподтеки.
— Валькур, — прошептала Ники. — Как он смеет так обходиться с женщиной?
Даниэль перекрестилась.
— Какой жестокий человек! Должно быть, все, что о нем рассказывают, чистая правда?
— Да, — выдохнула Ники.
— Противно, что Рене работает у такого человека, — с отвращением сказала Даниэль. — Как только мы поженимся, я попрошу месье герцога, чтобы он подыскал ему какую-нибудь работу в Бель-Шен.
Николь не стала напоминать Даниэль, что она и сама вскоре может остаться без места, если Алекс дознается, какую роль она сыграла в бегстве ее госпожи.
Лизетт зашевелилась, тихо застонала и, с трудом подняв веки, открыла большие черные глаза.
— Вы можете разговаривать? — спросила Ники, пока Даниэль обрабатывала примочкой раны на теле француженки и перевязывала их.
Лизетт через силу улыбнулась. По обеим сторонам лица струились ее роскошные черные волосы.
— Спасибо за помощь. Вы очень добры. Недаром Александр так вас любит.
— Он не любит меня. Александр вообще не верит в любовь. Уж вам-то следовало это знать.
— Наверное, он и сам этого не понимает, но любовь может оказаться сильнее его.
