и душа твоя наполняется ликованием. Это тебе за то, мол, что девушку увел. Или подсидел, занял мою ступеньку на карьерной лестнице. Да за любую обиду или оскорбление. Среди людей же живем, всякое видели…
Но, честно сказать, очередь такую — никогда. Даже в мавзолей меньше шли. В лучшие годы. Люди шли сплошным потоком. Брали открытки быстро и деловито, чтоб не задерживать позади стоящих. Вопросы задавали редко, предупредили же — секретная история, лучше особо не болтать.
Впрочем, и скептики были.
«Объясните, как же так? — возмущалась крашенная тетка-челночница. Она прямо в центр Москвы приехала с клетчатой сумкой, набитой шмотками. Вроде как по дороге со склада на рынок. — Мне подруга четко сказала: деньги вкладываем в золото. Оно резко дорожает и нам капает нехилый процент. А здесь в очереди отставной полковник, — вон тот, с усами, видите?! — утверждает, что все средства пойдут на оборонные предприятия. Кто же из нас прав?»
«Оба правы, — успокаивал я, ласково поглаживая ее загрубевшие руки, — у нас же демократия. Кто куда хочет, туда и вкладывает. Но скажу вам по секрету, золото гораздо выгоднее. Так что вы через месяц получите процентов на двадцать больше, чем он».
Коммерсантка посмотрела на усача с жалостью и чуть заметным презрением. Пошарила в сумке и достала пачку, перетянутую резинками для волос.
«Тогда давайте… На тридцать тысяч рублей!»
Деньги я сбрасывал в большой рюкзак под прилавком. Раньше ходил с ним в туристические походы. Эльбрус штурмовал. Внутрь помещалось столько полезного. Теперь вот набивал под завязку сотенными и тысячными. Купюры меньшего достоинства просто не давали.
Конечно, рекордная очередь вскоре привлекла внимание органов. Капитан милиции протиснулся к моему балагану. Сразу все понял. Засвистел. Смотрю — через толпу пробираются два дюжих сержанта. Все, приплыли. Или нет? Зачерпнул из рюкзака, не глядя. Сую в руку милиционеру. Тот аж свистком подавился. Но карман оттопырил, типа, давай сюда денежки.
А подмога-то подбежала, стоят, тяжко дышат краснорожие. Капитан отреагировал гениально. Говорит: «Так, вы двое. Стойте и охраняйте. Здесь куча денег и куча народа. Наша задача не допустить беспорядков!»
Понятно, делиться не захотел. Ушел, родимый. Но какую услугу мне оказал. Теперь и скептики уверились, абы кого милиция охранять не будет. Правда?
Для совсем подозрительных у меня был припасен настольный календарь. Я открывал следующий месяц и спрашивал: «А вам когда удобнее получить деньги — в пятницу 25 декабря или в понедельник 28-го?» Этот психологический прием ломал даже самых упертых. Они начинали буквально видеть, как скоро на них свалится счастье. Прикидывали, сколько подарков успеют накупить к праздникам и главное, — как начнут они новый год богатыми людьми…
— Не стыдно?
— Ни капельки. Ты же читал Карла Маркса? Все состояния нажиты бесчестным путем. Мое — однозначно. Но и эти люди, скажем прямо, не были пионерами-героями. Никто ко мне не приходил покупать по одной открытке. Минимум брали двадцать. Максимум — пятьсот. Ты представляешь? Это какие запасы надо иметь, чтоб такими деньжищами швыряться. Так что последний грош я у безутешной вдовы или сироток каких не отнимал. Не обкрадывал ветеранов войны и пенсионеров. А знаешь почему? Они слишком честные, бедные и скучные. Где уж таким недоброжелателей наживать. А мне сотни соучастников поставляли своих богатых и обеспеченных врагов на блюдечке…
Под занавес приехали бандиты с распиской. Сказали, что готовы взять открытками — раз народ их так активно скупает, значит и нам надо. Так что долг в десять тысяч рублей я покрыл кусочками цветного картона. Да еще предложить купить оставшиеся за наличные доллары.
Надо сказать, что «зелень» мне приносили многие. Хотели обжулить, округляя курс в свою пользу. Рубль-другой сэкономить. Конечно, я не возражал. Хитрецы эти, уходили с загадочными улыбками и, наверное, целый месяц потом всем рассказывали, как ловко провели дурака…
А дурак-то с рюкзаком за плечами рванул сразу в Шереметьево. Там уже ждал частный самолет, владельцу которого был на месте выдан килограмм денег. За аренду. Провели меня по отдельному коридору, минуя таможню. Три часа в небе и… Бонжур, дом а Париже!
Авантюрист подошел к столику, взял бокал и медленно выпил все до капли. Оно и понятно, в горле пересохло.
Но ведь и у меня дыхание перехватило. Я поднялся с золоченого кресла, дрожа от ненависти.
— Вспоминаю другую историю, — кое-как выдавил несколько слов. Дальше пошло полегче. — Из того же 1998-го. Мой отец, узнав о беспроигрышной лотерее, занял три тысячи — по всей округе собирал. Потом он принес три новенькие открытки с чуть смазанными печатями на обороте. Мы ждали конца декабря… Не передать как сильно мы его ждали. Папа ушел в ГУМ самым счастливым человеком на свете. А вернулся самым несчастным. Родители умерли в нищете, а я скитался по интернатам. И все эти годы мечтал наказать негодяя, который разрушил мою семью. Теперь я нашел тебя!!!
Дальше я выхватил пистолет из внутреннего кармана смокинга и выстрелил в самодовольное лицо толстяка. Тот с громким всхлипом рухнул в воду, прямо на лунную дорожку, которая бежит к горизонту…
Вот тут вы, конечно, удивлены — откуда взялся смокинг, и тем более пистолет. Не понимаете почему зажглась Луна в три часа пополудни. Да-да. Но это я уже сценарий озвучил. История-то и сама по себе очень кинематографичная. Тем более, что «Оскаров» сейчас дают как раз за фильмы-биографии. С такими вот финальными сценами в стиле экшн…
— А что, мне нравится, — миллионер даже похлопал в ладоши. — Сильно получится. Только одно условие: пусть главного героя, то есть меня, сыграет Де Ниро!
И видя, как поползли вниз мои плечи, уголки губ, большие надежды, вдруг подмигнул.
— Не волнуйся, с Робиком я договорюсь. Не зря же давеча ради него в моем казино три раза подряд зеро выкидывали?!
Слеза ребенка
Ангел сел на верхушку новогодней елки, рядом с пластиковой фигуркой. Безвкусная, да. С изрядно потертых крыльев местами облупилась позолота. Две голубые бусины, губы-бантик. Неужели теперь люди изображают небесных посланцев именно так?! Хотя чему удивляться… Ангелы давно не приходят на землю в истинном обличье. Вот и этот явился невидимкой, тихо — еловые лапы даже не дрогнули.
Не хотел напугать девочку. Лет четырех. Она стояла на коленях и шептала молитву. Не важно, что обращалась к Деду Морозу, единственному чудотворцу, в которого верила. Главное — верила. Поэтому ангел услышал и поспешил на зов.
— Дедушка, здравствуй! Меня зовут Анечка. Целый год я вела себя хорошо…
Конечно, это не совсем правда: всего неделю назад девочка два
