всем, что связано с авиацией и космосом. Частный пилот в третьем поколении, он должен был стать первым журналистом, который полетит на шаттле, но лишился этой возможности с гибелью «Колумбии». Базовый лагерь едва ли компенсирует ему утрату шанса слетать в космос, но Эверест станет невероятным приключением, ощущениями от которого следует поделиться.
Я знаю, что буду вечно благодарен за появление и звездную мощь Майлза, которая приведет к спонсорской поддержке SPOT, спутникового мессенджера для отслеживания моего продвижения на высочайшую гору планеты. Меня также попросили выступить в качестве врача команды в третьем сезоне телесериала «Дискавери» под названием «Эверест: за гранью возможного»[341]. На этот раз мне каким-то образом удалось найти способ поехать на Эверест фактически зарабатывать деньги, а не тратить их.
Наш друг Кит Коуинг, астробиолог и бывший сотрудник NASA, является голосом популярного во всем мире интернет-блога NASA Watch. Хотя иногда он критикует руководство NASA, он страстный сторонник космических полетов, и часто способен привлечь агентство к ответственности за свою миссию. Кит также стал катализатором заговора по доставке на вершину Эвереста совершенно особого предмета: лунного камня из миссии «Аполлон-11».
Образцы лунного грунта достались с очень большим трудом и находятся в тщательно охраняемых хранилищах, где доступны весьма ограниченному кругу научных специалистов. Иногда, подав заявление с действительно веской причиной, камень с Луны получить можно. Технически он не должен быть вывезен из страны или доставлен в такое место, как гора Эверест, где может быть потерян, конфискован, упадет в трещину, или попадет в Китай. Но мы с Китом решили попробовать. Подаем заявку в комитет высокопоставленных геологов и специалистов по метеоритам, и, так или иначе, получаем разрешение. Мы обещали NASA, что камень будет возвращен. Возможно, я даже что-то подписал кровью, но не могу вспомнить (в чем буду винить долгое пребывание на большой высоте).
Я уезжаю в Катманду в конце марта еще без лунного камня, но мы с Китом надеемся, что он прибудет как раз к его отъезду, спустя несколько недель. За день до отъезда Кит выходит в 5 утра, чтобы забрать свою воскресную газету, и спотыкается о коробку почтовой службы FedEx, лежащую на крыльце. Он хватает коробку, открывает ее, и вот он – кусочек Луны.
На самом деле, это 4 крошечных скальных фрагмента, впаянных в маленький купол из оргстекла, как миниатюрный сувенир – снежный шар. В восторге, он сразу же называет его «самородок» и прячет в свой карман на время долгого путешествия в Катманду и Базовый лагерь.
Тем временем работа Майлза как независимого продюсера получила развитие, и он не сможет поехать в Непал, как все мы надеялись. Вместо этого он устроит в своей прачечной на Манхэттене своего рода Центр управления, распространяя потоковое видео с Эвереста через веб-сайт и сервис подписки Hulu, а также другие средства для огромного числа школьников и альпинистов, сидящих перед мониторами по всему миру. Кит будет работать из базового лагеря и называть себя резидентом «News Sherpa»; подход группы с таким тегом обещает быть невероятно успешным.
Мое путешествие обратно в долину Кхумбу в Непале похоже на огромную встречу выпускников: это и воссоединение со многими шерпами и скалолазами с Запада, с которыми я познакомился в прошлом году, и возвращение к культуре и суровой красоте этого места. Я рассказываю всем о том, как «пошел под нож», когда мне вырезали межпозвоночный диск; думаю, что они не ожидали меня обратно так скоро.
Начинаю хорошо известную рутинную циклическую процедуру «подняться-высоко-спать-низко»: для того, чтобы иметь шанс на победу при восхождении, надо потратить более 6 недель на подготовку в горах. Это похоже на возвращение в космос во время второго полета, когда многие неизвестности и неопределенности, свойственные первому полету, заменяются знаниями и уверенностью. Только восхождение на вершину для меня по-прежнему загадка, но я знаю, что перед этим последним днем придется пролить много пота и пережить немало страданий.
Через 12 дней пешего похода по долине Кхумбу Кит с самородком благополучно прибывает в Базовый лагерь. Первое, что мы делаем вместе – посещаем палатку, где шерпы принимают пищу. Мы показываем им камень с Луны и раздаем фотографии Эвереста, которые я сделал с орбиты во время своей первой миссии STS-66. Хочется выказать знаки внимания и поблагодарить шерпов за их необычайную смелость и выносливость. Их глаза загораются при виде снимков, и каждый с почтением прижимает образец лунного грунта ко лбу. Сила, смирение и характер шерпов поражают меня.
Однажды днем на ланче в палатке-столовой сообщаю Киту о своих страхах по поводу возможной потери лунного камня и последующих судебных разбирательств. Что если я случайно уроню самородок на вершине? Вполне возможно, добравшись до вершины полностью истощенный, случайно уроню его – он покатится вниз по вертикальным склонам и я совершенно точно не смогу его найти. У меня будет тяжкая задача – объяснить NASA, что случилось с их бесценным образцом лунного грунта. Внезапно замечаю разбросанные вокруг нас упаковки насыщенного углеводами «джанк-фуда», который едят покорители Эвереста: многочисленные банки картофельных чипсов «Принглс»[342]. По какой-то причине это повсеместное зрелище – такой мусор в Непале остается везде, где собираются альпинисты.
В одно мгновение беру две крышки от упаковок «Принглс», свой нож (точнее, многофункциональный инструмент) фирмы Leatherman и рулон клейкой ленты. Вырезаю небольшое отверстие в центре одной из прозрачных, гибких пластиковых крышек, а затем помещаю лунный камень между двумя крышками, скрепив все это вместе кольцом из клейкой ленты, пока Кит удерживает крышки вместе. На расстоянии это выглядит как надлежащим образом хорошо спроектированный девайс, который будет намного легче удерживать в больших скалолазных перчатках. Той ночью – и каждой из следующих – когда поднимаюсь на гору, я сплю с «Контейнером для самородков» NCD (Nugget Containment Device) во флисовом кармане на молнии прямо над моим сердцем: самое безопасное место в таких суровых условиях.
После прибытия Кита мы начинаем передачи с Майлзом, находящимся в своей прачечной. С головой ухожу в привычные акклиматизационные подъемы и спуски на горе, проводя много ночей на стоянках, которые находятся на все большей и большей высоте, сбрасывая нервную энергию при установке и складывании палатки. Частые лавины, сильные морозы и физические нагрузки на грани человеческих возможностей напоминают о прошлогодней болезненной попытке. Однако я уже забыл, как завывает над головой восходящий поток. Бурлящее турбулентное течение воздуха часто опускается, чтобы поприветствовать нас в «Долине Молчания»[343], грохоча нашими палатками, как сходящий с рельсов грузовой поезд.
Прошло больше месяца с начала экспедиции,
