— А вы придумайте такую гадость, что оно само удавиться захотело! — ехидно предложил я. — Это просто зверь! Опасный, быстрый и сильный, но — зверь.
Я подобрал два деревянных кола, одежду и встал у выхода из-под навеса. Позади построились мои спутники. Я не знал, как всё произойдёт, но на деле вопрос решился просто: когда системный таймер закончил отсчёт, навес просто рассыпался пылью — вместе со всеми вещами внутри и факелом в моей руке. Факел-то зачем забрали?.. Для пущей атмосферности, что ли? Мы оказались на тёмной поляне, посреди мрачного леса с единственным источником света — местной луной, от которой лично нам не было ни холодно, ни жарко, а вот нашему врагу — очень хорошо.
И тот не заставил себя долго ждать… Серо-жёлтый бок мелькнул на границе света и тени. Всего на секунду сверкнули жёлтые глаза, глядящие на нас с интересом и аппетитом. И снова вокруг воцарилась темнота.
— Он где-то здесь… — тихо прошептала Мадна.
— Боишься, что снова доберётся? — подначил её Толстый.
— До командирского тела? — закончил Вислый.
— А ну тихо!.. — приказал я.
Мы замерли в полной тишине, внимательно вслушиваясь в происходящее вокруг. К сожалению, лес всегда наполнен звуками. Ночью или днём — неважно, здесь круглые сутки хватает, чему и кому шуметь. Ветер сбросит ветку, что хрустнет подозрительно в темноте… Птица во сне хлопнет крыльями, потревожив листву… Если ты не умеешь слушать лес, то и не поймёшь, о чём он тебе нашёптывает.
А вот зверь в лесу чувствовал себя распрекрасно. Тринадцать человек жались в плотной толпе, выставив оружие, а он ходил вокруг, бесшумной тенью, блёклым пятном, жёлтым отблеском в глазах — и облизывался… Наверняка облизывался! Точно говорю, ведь так по жанру полагается!..
— Так и будем стоять? — спросил Ваня, который, похоже, начинал страдать даже в случае минутного бездействия.
— Так и будем! — кивнул я. — Нас намного больше, у нас удобная позиция, и мы вооружены. Пускай сам нападает, раз такой хищный…
— А может, будем двигаться и искать более удобное место? — спросил Ваня, вызвав у меня острый приступ желания засветить ему по физиономии.
— Слушай, если ты хочешь выкинуть какую-нибудь глупость… — заметил я, продолжая наблюдать за лесом впереди, — … то сейчас самое время! Делай два шага вперёд из строя и получай от зверюги по полной…
Оказывается, за лесом наблюдал только я. Забыв про инструкции, все, кроме Мадны, Ины и близнецов, отвлеклись на меня и на Ваню. Чем и воспользовался зверь, выбрав для атаки Бура, стоявшего слева от меня. Я даже не успел дёрнуться, когда из леса вырвалось бледное пятно, в прыжке преодолело не слишком большое расстояние, отделявшее нас от первых деревьев — а потом Бур забулькал и захрипел у меня за спиной. Оборачивался я с одним вопросом:
— Какого хрена?..
Бур лежал на земле, суча ногами. Одной рукой он пытался зажать горло, из которого хлестала кровь, а другой — разодранный бок, через который вываливались внутренности. Данил, Гоги и Арти пытались догнать зверя, который грациозной рысью уходил в лес — а остальные уставились на происходящее, силясь понять, что вообще происходит.
— Стоять! Назад! — заорал я Данилу и ополченцам. — Назад в строй!..
Те обернулись — и не успел я выкрикнуть «Не поворачивайтесь к нему спиной!», как зверь, не успевший скрыться за деревьями, развернулся и атаковал Данила. Один прыжок — и из лап вылетают острые когти, вцепляющиеся в кожаную броню, а челюсти раскрываются под каким-то фантастическим углом, обнажая кривые длинные зубы… А потом смыкаются на шее Данила и с противным хрустом сводятся…
Я только и успел увидеть удивление на лице начальника ополченцев, а потом его голова завалилась набок, из шеи хлынула кровь, а зверь уже устремился к Гоги.
— Ах ты, шкура драная! — взревел я, кидаясь твари наперерез.
Гоги, ещё не понимая, что происходит, с удивлением указал на себя, остановился, в последний момент отшатнулся — и именно это его и спасло. Зубы клацнули, но сомкнулись на волосах, лапа чиркнула по боку, оставляя пять длинных порезов, а здоровенная туша уже летела на меня, не успевая затормозить. Забыв про топорик и нож, оставленные за поясом, я выставил перед собой оба деревянных кола, прежде чем зверь обрушился на меня всей своей массой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вы нанесли млекопитающему — зверь сумчатый земной 810 урона
Жизнь зверя сумчатого 99190/100000
Вы нанесли млекопитающему — зверь сумчатый земной 972 урона
Жизнь зверя сумчатого 98218/100000
Получен урон — 490
Жизнь 26010/26500
Громкий треск дерева, обиженный вой врага и короткий полёт на землю — всё смешалось в кучу на доли секунды… Снова треск, но в этот раз — моей левой ноги, принявшей на себя весь вес зверюги. А потом острая вспышка боли и темнота в глазах.
Критический удар!
Получен совокупный урон — 2331
Жизнь 23679/26500
Левая нога сломана!
Всё это заняло так мало времени, что никто больше не успел отреагировать. Когда зрение прояснилось — зверь уже бежал к лесу.
— Сука тупая! — в сердцах рявкнул я и, дёрнувшись, застонал. Нога отозвалась на неосторожное движение дикой болью.
— Живой? — подбежал Толстый.
— Целый? — не отставал Вислый.
— Встали по своим местам! Встали все в круг!!! — заревел я раненой белугой.
— У него нога сломана! — голос Мадны за спиной.
— Встали! В круг! Дебилы!!! — заорал я, не понимая, почему все резко поглупели.
Я просто ещё не знал, что на самом деле не реву, а скорее, хриплю. Для остальных это были нечленораздельные и почти непонятные звуки. При падении я получил целый букет каких-то повреждений в придачу к сломанной ноге, из-за одного из которых перестал контролировать голосовые связки. Спутники меня не понимали, а про приказы — в панике забыли. Зверю хватило минуты, чтобы успеть сделать полукруг вокруг нас и атаковать выбранную жертву. В этот раз Машу. Она не успела даже вскрикнуть и не смогла нас предупредить. А Ина, обернувшаяся на странные звуки — стала следующей жертвой. Я даже всего этого не видел, всё это время я пытался достучаться до бойцов…
— Строй! В строй! Встать! — наконец, я выдал хоть что-то членораздельное. И сразу началась суета.
— Да толку от строя?.. — это снова Ваня решил воду помутить, но не договорил.
— Вот она! Вот!..
— Ваня!..
Я слышал крики спутников и понимал, что происходит, но ничем не мог им помочь. Со сломанной ногой побегать не получится. Всё, что мне оставалось — ползти. И я полз, цепляясь за траву, за землю — к ближайшим деревьям. Точнее, к одному из них, с широким стволом, в который можно было вжаться и защитить хотя бы спину. И я почти дополз. Когда до спасительного ствола оставалось несколько метров, я внезапно понял, что больше не слышу криков за спиной.
Я ткнулся лицом в землю, схватился за нож и, собравшись с силами, резко развернулся. Нога стрельнула болью, на которую я постарался не обращать внимания, но позади была лишь пустая поляна с кучками вещей и оружия. Ни моих спутников, ни твари — ничего…
За спиной хрустнула ветка под тяжёлой лапой… Я попытался развернуться снова, но уже не успел. В шею словно вонзили тысячи раскалённых игл, а всё тело будто свело конвульсией, отчего нога заболела ещё сильнее. Я попытался кричать, но из горла ничего, естественно, выдавить не удалось. На меня посыпались сообщения о повреждениях, от которых я отмахивался, а в глазах потемнело…
Секунда темноты… И я слышу свой крик — злой, полный страданий. Да что там, боль ещё терзала ногу и шею, но мозг уже говорил о том, что тело лежит на земле, целое и невредимое — руки-ноги-голова на месте. И вообще не нужно зря кричать… И левая нога больше не болит… Открыв глаза, я увидел, что лежу в траве на незнакомой поляне — совершенно голый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вы погибли! Попробуйте снова!
Вокруг были мои спутники — растерянные, без одежды и оружия. Они смотрели на меня, а я — на них. А потом я медленно поднялся, всмотрелся в их лица, нашёл глазами Ваню, шагнул к нему — и как можно резче врезал ему в челюсть, чтобы не успел увернуться. Костяшки противно заныли, намекая, что к такому их жизнь не готовила. Ваня упал, взвыв и схватившись за нижнюю часть лица.
