class="p1">– Уверена, Зевс не допустит, чтобы с Афродитой и её сыном что-то случилось, – попыталась утешить сына Деспина.
– Если он вообще в курсе, мама. Мы ведь ничего не знаем! Я даже не успел расспросить Афродиту, знают ли на Олимпе о её беременности! Какой же я эгоист, какие глупые вопросы задавал, пока мы были вместе!
– Но как, объясните мне, вы можете говорить одновременно об Афродите, Богине Любви, и об Архангеле Михаиле? – не унимался Лукас, пытая взглядом то друга, то Филиппа. – Разве они… не из разных… мифов?
– Лукас прав! – сказал Орест. – Думаю, мы все слишком устали и у нас помутился рассудок. Мы не можем одновременно верить в Теогонию и иудейские писания!
– Но если в них не верить, это не значит, что они не существуют, – громко заявил Филипп.
Повисла внезапная тишина. Кто-то смотрел на гипсовые статуэтки, ища в них ответы, кто-то устремил свой взгляд в окно на сгущающиеся в небе тучи.
И хотя мнения собравшихся разделились, их связывало одно – страх перед неизвестным. Страх перед будущим!
– Как бы я хотел, чтобы эта война Богов и Ангелов случилась как можно выше от Земли, – грустно, глядя в пол, вздохнул Лукас.
Глава 38.
Объединение
У Зевса был готов план возвращения на Землю. Он обдумывал его тщательно, взвешивал все «за» и «против», детально просчитывал, основательно анализировал, логически сопоставлял, решал и снова сомневался. Он сосредотачивался на своих видениях, осмысливал и переосмысливал увиденное, призывал интуицию и проницательность, прикидывал всевозможные варианты развития событий и дальнейшей судьбы Богов и людей. Наконец решение было принято, и глава Олимпийского Пантеона приготовился озвучить свой вердикт.
– Гермес! – позвал он своего сына и единственного надёжного посланника.
Тот, словно и не уходил никуда, тут же оказался перед Зевсом:
– Если ты ко мне за советом, то очень по адресу.
– Не обольщайся, Гермес, у меня к тебе дело. Ты должен разнести весть во все уголки Земли о нашем возвращении к людям. Божество каждой стихии, водной и воздушной, должно тебя услышать: нереиды, нимфы, музы, хариты, геспериды и керы. Пусть узнают о моём решении титаны и титаниды, духи, сатиры, кентавры, гарпии, пегасы и фениксы. Я хочу, чтобы об этом узнала Гея – Земля и Уран – Небо. Отправься в Царство Мёртвых и извести о новой эре Аида и Персефону, Харона и Гекату, Танатаса и уважаемых судей человеческих душ. А когда все до одного узнают о грядущих переменах, вели им бездействовать, пока я не дам знак. По возвращению на Олимп пригласи ко мне Богиню Фемиду с Мойрами и Гекату. Мне необходимо кое-что у них уточнить в моих видениях. Да, и Нику – нам нужна только победа.
– Я-то сделаю всё, что ты мне сказал, за пару движений, отец, не успеешь и моргнуть. Только сдаётся мне, что ты кое-кого упустил.
– Я знаю, на кого ты намекаешь, Гермес. Аполлон и Афродита всегда были в одной упряжке. Я чувствую, что они что-то замышляют. Провидения моего сына редко бывают мутными, и сейчас именно тот случай. Афродита от кого-то прячется вместе со своим полубогом во чреве. Она знает то, чего пока не знаю я. Только я выведу их обоих на чистую воду. Закон тайного в том, что оно обязательно станет явным. Мой закон.
– Тебе видней, ты отец Богов и людей, и ты же судья-воздаятель. В таком случае я откланиваюсь. Но, как и обещал, одна моя нога будет там, другая здесь.
После этих слов Гермеса словно ветром сдуло…
Если бы деревья и трава могли говорить, они рассказали бы о своей радости, которую испытали, услышав благую весть о возвращении их защитниц – лесных нимф.
Если бы реки и озёра, моря и океаны смогли устроить бурный праздник с волнами и танцующими в них рыбами, то они непременно бы сделали это, узнав о том, что к ним вернутся нереиды и тритоны, чтобы очистить дно и водную гладь от губительных нечистот.
Если бы атмосфера могла набрать в себя весь воздух и закричать от переполняющего её счастья, узнав о том, что к ней летят Борей и Аура, чтобы вернуть ей девственную прозрачность, то её голос отозвался бы во Вселенной.
Посланник Зевса не оставил в неведении ни одно живое существо, ни одну дышащую клетку, ни одного камня, ни одну каплю, ни одну искру огня. Всё на Земле и на Небе замерло в долгожданном предвкушении. Гермес посмотрел на свою работу, довольно улыбнулся, потом вытянулся в стрелу и со свистом пронзил подземелье.
Закрыв нос от смердящей вони, а уши от стенающих воплей, он остановился у реки Стикс, по которой медленно плыл мрачный Харон, стоя на наполненной душами лодке. Ему было всё равно, что меняется там, наверху, и уж тем более не было дела до решений, принимаемых Зевсом. Поэтому Гермес не стал утруждать себя бессмысленной тратой энергии и времени, несмотря на то что и того и другого у него было в избытке.
– Эй, Харон, хозяин у себя? – спросил Зевсов посланник гнусавым из-за зажатого носа голосом.
– А где ему ещё быть? – недовольно проворчал паромщик преисподней.
– Фиалок, что ли, тебе в другой раз принести, чтобы разнообразить твои зловония.
Харон не отреагировал на слова Олимпийского Бога и равнодушно проплыл мимо него, хлюпая по кровавой воде веслом.
Гермес проник в Царство Аида, покружив сначала несколько раз вокруг трёхглавого Цербера, который ещё долго потом крутился, клацая зубами и хватая свой змеиный хвост. Эак, Радамант и Минос сидели на тронах и жарко спорили о судьбе чьей-то души.
– Всё суетитесь, судите, – вместо приветствия сказал неожиданный гость, – а лучше бы отдохнуть, вот вам мой совет, скоро дел наберётся, хоть отбавляй. Зевс спускается на Землю, и будет жарко. Не так, конечно, как у вас тут, но всё же.
– На Землю ведь, а не под Землю, – ответил ему Эак.– Нам-то что от этого?
– Вот если бы Владыка Неба решил почтить нас своим визитом прямо здесь, в Преисподней, вот это была бы новость, – добавил Радамант.
– Что верно, то верно, – согласился Гермес. – Только вряд ли это когда-то случится. Дел, видите ли, у Зевса теперь на Небе и на Земле будет невпроворот. Скоро души полетят к вам, как снег на голову, с пламенным приветом от нашего Небесного Владыки. Многие из смертных могут не выдержать такого «молниеносного» счастья.
Гермес кружил вокруг сгорбленных старцев, пока те пытались уловить логику в его словах.
– Хватит болтать, глашатай, и прекрати свою свистопляску. Говори, зачем ты здесь?
– Во-первых, чтобы развеселить ваши мрачные лица, почтенные судьи. А во-вторых, мне нужно встретиться кое с кем из вашей нечисти. Не окажете ли мне любезность и не подскажете, где мне найти Гекату? Ну, и Аида, разумеется.
– Неужели ты думал, что я не знала о твоём визите, Гермес? – раздался из темноты тройной голос.
Геката возникла перед Гермесом во всей своей таинственной красе: трёхликая, черноволосая, облачённая в длинное, развевающееся, несмотря на отсутствие ветра, платье. Она парила в воздухе, словно привидение, излучая вокруг себя лунный свет. Геката была древним, очень древним божеством и кроме дара ясновидения обладала колдовской силой. Когда-то её обителью была Атмосфера, где Богиня имела власть над ночным небом, луной и звёздами, но потом ей пришлась по нраву Земля. Геката обожала наблюдать за живыми существами в момент их перехода от жизни к смерти, попутно помогая им на перекрёстке Млечного Пути. Предпочитая ночь и таинственность, постепенно она
