– Так-то оно будет разумнее, – добавил Кагыр, поглаживая рукоять меча. – Будешь волокитить, переправимся сами, без тебя, паром останется на том берегу, и чтобы его вернуть, придется тебе плыть по-лягушачьи, брассом, стало быть. А так – переправишь нас и вернешься. Часок страха – и забудешь.
– А станешь упираться, стервь, – снова пригрозила Мильва, – так приложу, до зимы не забудешь!
Перед лицом суровых, не подлежащих обсуждению аргументов паромщик отступил, и вскоре уже вся команда была на пароме. Некоторые лошади, особенно Плотва, упирались и не хотели грузиться, но паромщик и его придурковатый помощник, видимо, сталкивались с такой ситуацией не раз, что доказывала ловкость, с которой они управились с упирающимися лошадьми. Дурачок-гигант на пару с паромщиком принялся крутить ворот, приводящий в движение посудину, и переправа началась.
Когда выплыли на открытую воду и их охватил ветер, настроение улучшилось. Переправа через Яругу была чем-то новым, иным этапом, указывающим на прогресс в движении. Впереди был нильфгаардский берег, рубеж, граница. Все вдруг оживились. Это передалось даже глуповатому помощнику паромщика, который ни с того ни с сего принялся насвистывать какую-то кретинскую мелодийку. Геральт тоже чувствовал странную эйфорию, словно из ольховника на левом берегу вот-вот выглянет Цири и радостно крикнет, увидев его.
Вместо Цири крикнул паромщик. И отнюдь не радостно.
– О боги! Мы пропали! Гляньте туды!
Геральт взглянул в указанном направлении и выругался. Меж ольховин на высоком берегу сверкнули доспехи, загудели копыта. Еще мгновение, и левобережная паромная пристань почернела от конников.
– Черные! – взвизгнул паромщик, бледнея и отпуская ворот. – Нильфгаардцы! Смерть! Спасите, боги!
– Держи коней, Лютик! – заорала Мильва, пытаясь одной рукой вытащить лук из луба. – Держи коней!
– Это не имперские, – сказал Кагыр. – Мне кажется…
Его голос заглушили крики конников на пристани. И крик паромщика. Подгоняемый его криком придурковатый помощник схватился за топор, размахнулся и с силой опустил острие на канат. Паромщик помог вторым топором. Конники на пристани это увидели и тоже принялись орать. Несколько человек въехали в воду, схватили канат. Некоторые бросились к парому вплавь.
– Оставьте канат в покое! – крикнул Лютик. – Это не нильфгаардцы! Не перерубайте…
Однако было уже поздно. Перерубленный канат тяжело плюхнулся в воду, паром развернулся, и его подхватило течение. Конники на берегу подняли страшный крик.
– Лютик прав, – угрюмо сказал Кагыр. – Это не имперские… Они на нильфгаардском берегу, но это не нильфгаардцы.
– Конечно ж, нет! – закричал Лютик. – Я узнаю знаки! Орлы и ромбы! Знаки Лирии! Это лирийские герильясы! Эй, люди…
– Прячься за борт, дурень!
Поэт, как всегда, вместо того чтобы послушаться, пожелал узнать, в чем дело. И тут в воздухе засвистели стрелы. Часть со стуком врезалась в борт парома, часть пролетела выше и хлопнулась в воду. Две летели прямо на Лютика, но ведьмак уже выхватил свой меч, прыгнул, быстрыми ударами отбил обе.
– Великое Солнце, – ахнул Кагыр. – Отбил… Отбил две стрелы! Невероятно! Ничего подобного я не видел…
– И не увидишь! Впервые в жизни мне удалось такое! Прячьтесь за борт!
Однако солдаты с пристани прекратили обстрел, видя, что течение несет паром прямо к их берегу. Вода вспенилась у боков лошадей, загоняемых в воду. Паромная пристань заполнилась новыми конниками. Их было никак не меньше двух сотен.
– Подмогайтя! – закричал паромщик. – А ну, за шесты, милсдари, мать вашу! К берегу нас несет!
Они поняли сразу, а шестов, к счастью, было достаточно. Регис и Лютик держали лошадей. Мильва, Кагыр и ведьмак помогали паромщику и его придурковатому прислужнику. Паром, который оттолкнули сразу пятью шестами, развернулся и пошел быстрее, явно направляясь к середине реки. Солдаты на берегу снова подняли крик, опять схватились за луки. Просвистело несколько стрел, одна из лошадей дико заржала. К счастью, подхваченный течением паром плыл быстро и все больше удалялся от берега, за пределы прицельных выстрелов.
Они уже были на середине реки. Паром крутился, словно дерьмо в проруби. Кони топали и ржали, вырывались от вцепившихся в поводья Лютика и вампира. Конники на берегу орали и грозились кулаками. Геральт вдруг заметил среди них наездника на белом коне, размахивавшего мечом и, кажется, отдававшего приказы. Спустя минуту кавалькада отступила к опушке леса и галопом помчалась краем высокого берега. Латы посверкивали в прибрежных зарослях.
– Они не отстанут, – застонал паромщик. – Знают, что за заворотом быстрина снова нас к ихнему берегу прибьет… Держитя палки наготове, милсдари! Как нас к правому берегу повернет, надыть барке подмогнуть перебороть течение и выскакивать. Иначей нам горе…
Паром плыл, понемногу дрейфуя к правому берегу, к высокому, крутому, ощетинившемуся кривыми соснами откосу. Левый берег, от которого они сейчас удалялись, сделался плоским, вдавался в реку полукруглой песчаной косой. На косу галопом вылетели наездники, с разгона въезжая в воду. Рядом с косой явно была мелина, застружина, и прежде чем вода дошла лошадям до брюха, конники вошли в реку довольно далеко.
– Дойдут на выстрел, – угрюмо оценила Мильва. – Прячьтесь.
Снова засвистели стрелы, некоторые попали в доски. Но отбивающееся от застружины течение быстро понесло паром в сторону крутого поворота на правом берегу.
– Таперича за шесты! – приказал трясущийся паромщик. – Живо, пристаем, пока быстрина не ухватит!
Однако сделать это оказалось не так просто. Течение было быстрым, вода глубокой, а паром большим, тяжелым и неповоротливым. Вначале он вообще не реагировал на их усилия, наконец шесты сильнее уперлись в дно. Походило на то, что у них получится, когда Мильва вдруг упустила шест и молча указала на правый берег.
– А вот теперь… – Кагыр смахнул пот со лба. – Теперь – точно нильфгаардцы.
Геральт тоже видел это. У наездников, неожиданно появившихся на правом берегу, были черные и зеленые плащи, у коней – характерные узды, набранные из колец. Наездников была по меньшей мере сотня.
– Пропали мы таперича вконец… – заныл паромщик. – Ох, маменька родная, это ж Черные!
– К шестам! – рявкнул ведьмак. – К шестам – и на быстрину! Дальше от берега.
Задача опять оказалась не из легких. Течение у правого берега было сильное, паром несло прямо к высокому обрыву, с которого уже слышались крики нильфгаардцев. Когда через минуту упершийся в шест Геральт поднял голову, то увидел над собой ветки сосен. Выпущенная с края обрыва стрела врезалась в палубу почти отвесно в двух ступнях от него. Вторую, метившую в Кагыра, он отбил ударом меча.
Мильва, Кагыр, паромщик и его помощник отталкивались уже не от дна, а от берега, от обрыва. Геральт бросил меч, схватил шест и помог им, а паром начало снова сносить на стрежень. Однако они все еще были в опасной близости от правого берега, а по берегу мчалась погоня. Не успели отдалиться, как обрыв кончился, и на плоский, заросший камышом берег вылетели нильфгаардцы. В воздухе завыли перья стрел.
– Прячьтесь!
Помощник паромщика вдруг как-то странно выругался и упустил шест в воду. Геральт увидел окровавленный наконечник и четыре вершка стрелы, торчащие из его спины. Гнедой конь Кагыра встал на дыбы, заржал, мотая простреленной шеей, повалил Лютика и выпрыгнул за борт. Остальные лошади тоже ржали и метались, паром трясся от ударов копыт.
– Держите коней! – крикнул вампир. – Дер…
Он вдруг осекся, навалился спиной на борт, осел, наклонил голову. Из груди у него торчала черноперая стрела.
Мильва увидела это. Она дико вскрикнула, схватила лук, высыпала под ноги стрелы из колчана и начала шить. Быстро. Стрела за стрелой. Ни одна не прошла мимо цели.
На берегу закипело. Нильфгаардцы отступали к лесу, оставляя в камышах воющих раненых и убитых. Укрывшиеся в лесу продолжали стрелять, но стрелы уже едва долетали, быстрое течение несло паром к середине реки. Расстояние было слишком велико для прицельной стрельбы нильфгаардских луков. Но не для лука Мильвы.
Среди нильфгаардцев вдруг возник офицер в черном плаще, в шлеме, на котором раскачивались черные крылья. Он кричал, размахивал булавой, указывал на реку ниже по течению. Мильва шире расставила ноги, подтянула тетиву к уголку рта, быстро прицелилась. Стрела зашумела в воздухе, офицер выгнулся дугой назад в седле, повис в руках подхвативших его солдат. Мильва снова натянула лук, выпустила тетиву из пальцев. Один из поддерживавших офицера нильфгаардцев душераздирающе крикнул и свалился с лошади. Остальные скрылись в лесу.
– Мастерские выстрелы, – спокойно сказал Регис из-за спины ведьмака. – Но лучше беритесь-ка за шесты. Мы все еще слишком близко от берега, а несет нас на мель!
