Назара. Тот тоже прицелился.
— Никому не стрелять! – крикнул Панкрат окружающим его людям. – Сами разберутся.
— Дедуля, а ты видишь четко? – противно заржал Назар. – А то зрение подвести может. Рука дрогнет. Я обычно стариков не трогаю, но сам понимаешь.
— Да, ты только женщин и детей мучаешь, – отрезал Степаныч. – А я всю жизнь прослужил родине, воевал, чтобы всем жилось спокойно. Даже таким мразям как ты. А ты мою дочь убил. Обидно, – дед прищурился, глядя на истекающего потом Назара, который, кажется, только сейчас понял, что ему не отвертеться. Степаныч успел первым. Уверенно нажал на курок и выстрелил гниде прямо в грудь. Тот упал навзничь, а дедуля подошел к нему и плюнул в рожу. – Это тебе за Нину, сволочь! – дед поднял полные слез глаза на окружающих и кинул ружье на землю. – Давайте, сажайте! – он отошел к краю крыши, оперся на ограждение и, отворачиваясь от всех, завыл в голос.
— Товарищ генерал, а кого сажать? – вдруг раздался голос одного из полицейских.
— За что?
— Все ж видели, мужики? Подозреваемый кинулся с оружием на товарища генерала-подполковника в отставке!
— Да, – вторили остальные. – Товарищ генерал, ваш тесть защищался!
— Чистой воды самооборона!
— Где подписать показания? – поддакивали люди Панкрата. – Любую фицуйку суйте! Все подпишем!
— Оборона, оборона! Все, что угодно, но не зона!
Панкрат переглянулся с усмехающимся генералом полиции. Беспечно пожал плечами и подошел к Степанычу. Говорить что-либо было бессмысленно. Старик наконец-то получил право на отмщение. Он похлопал его по плечу и тот, вытирая глаза, прошептал:
— Спасибо, чертяка. Вот услужил на старости лет!
Вдруг, краем глаза Панкрат заметил шевеление неподалеку. Все вокруг громко разговаривали, некоторые смеялись, думали, что все позади. Рано расслабились. Панкрат повернул голову, и увидел, как слабой рукой раненый, но все еще живой Назар поднял пистолет и навел на Михеева, который переговаривался с одним из полицейских и стоял к нему спиной. Панкрат дернулся, стремительно кинулся к генералу и закрыл его. Раздался выстрел. В грудь Панкрату резко ударило, протыкая насквозь. Михеев среагировал быстро. Выхватил пистолет и наградил Назара контрольным в голову. Панкрат же медленно стал опускаться на землю, словно стекаясь лужей к ногам генерала.
— Эй, уголовник?! Ты чего?! – всполошился Михеев и заорал во все горло. – К вертолету его быстро! В больницу!
Панкрат почувствовал, что изо рта что-то потекло. Кажется, это была кровь. А плевать! Главное, Света жива и невредима. С ребенком тоже должно быть все в порядке. Панкрат успел. Всех защитил. Бабки, оставленные для Светы с сыном, она найдет. Взял слово с Витьки Глухого и Вадика Северова. Ей помогут. По любому все у Красивой будет хорошо. Видимо, уже не с ним… Кто-то куда-то потащил Панкрата, перед глазами все плыло, резкая боль разрывало грудную клетку в щепки.
— Уголовник? Панкрат? Ваня, слышь меня? – откуда-то издалека доносился голос генерала. – Не умирай, парень! Я как в глаза дочери смотреть буду?! Она ж меня потом заживо закопает! Держись, давай! Довезем быстро! Ну, ты чего? Ты ж отцом скоро станешь!
— Нет, генерал, – еле слышно прошептал дрожащими губами Панкрат. – Это ты… станешь… дедом…
Его веки опустились сами собой. Последнее, что видел в затуманенном сознании криминальный авторитет по кличке Панкрат голубое яркое пламя в глазах самой красивой женщины, которую он когда-либо знал… женщины, которую так мало… но так искренне… до безумия… любил…
ЭПИЛОГ
ДВА ГОДА СПУСТЯ
— Так, мужики, по домам! – сказала старший следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам, устало потирая виски. Вот уже третьи сутки Михеева и сотрудники специального отдела не спали. В области объявился маньяк, который издевался и убивал пятилетних мальчиков. Дело активно освещалось в СМИ, родители паниковали и возмущались бессилием органов. Все стояли на ушах, полиция не справлялась, поэтому три дня назад генеральный прокурор приказал Михеевой лично заняться расследованием. Вдобавок, действующий губернатор тут же заявился в ее кабинет. Нормальный глава области сказал бы, к примеру:
— Светлана Михайловна, обратите особое внимание на это дело. Результат требуется немедленно!
Но бывший криминальный авторитет, нынешний губернатор области, Вадим Северов, дверь прокуратуры открыл ногой и рявкнул с порога:
— Я не понял, что вы столько времени кота за яйца тянете?! Органы, блядь! Прокуратура херова! Падлу мне найти и завалить!
— Вадим Андреевич, – обратилась к нему Света, пряча ухмылку. – Вы хотели сказать «посадить»?!
— Из-под земли мне эту мразь поганую выкопать! – орал злой как черт губернатор. – И яйца ему отрезать! В моей области педофилы шастать не будут! Совсем озверели, падлы! – Северов вынес свой личный приговор маньяку и удалился.
— Света, ты поняла? – спросил ее ошарашенный Кузьмич. – Даже если мы виновного поймаем, он до суда не доживет.
— Наше дело найти, предъявить обвинение и доказать вину.
Отдел, в котором служила Михеева, был создан год назад. Хотя Света по своей сути являлась превосходнейшим обвинителем, со своей новой ролью она справилась отлично. Она уже раскрыла несколько жестоких дел и засадила за решетку парочку серийных маньяков. Ее теперешняя работа Михеевой очень нравилась. Она занимала свое законное, правильное место. Свете даже погоны вернули, и теперь она гордо носила звание подполковника. А главное, ее новая должность НИКАК не пересекалась и не мешала деятельности ее любимого мужа.
К себе в только сформировавшийся отдел она взяла перспективного и шустрого опера Антона Рябинова, а также Кузьмича, бывшего сослуживца отца, мужчину хоть и в возрасте, но достаточно бойкого, сообразительного и цепкого умом. Вот они втроем и взялись за громкое дело, ужасающее своей жестокостью. Обидно, что оно к ним только недавно попало. Они упорно искали зацепки, свидетелей, хоть что-нибудь, но пока никаких следов убийцы не было. Света землю носом рыла, чтобы выкопать хоть какие-то улики. Но бессонные ночи сказывались на производительности. Поэтому Михеева решила дать
