– Она любит тебя, Саймон, а ты отвергаешь ее чувство без всякой видимой причины.
Саймон заморгал, очевидно, не ожидая подобного выпада со стороны Глори, а потом прищурил глаза.
– Я сделал ей предложение, но она отвергла его.
– А ты знаешь, почему так произошло? – Голос Ребекки звенел от гнева. – Ты едва не потерял Джорджию, но тебе по-прежнему не хватает мужества признаться, что ты ее любишь. – Слезы обожгли глаза Ребекки, и она в сердцах выругалась: – Черт возьми, Саймон, не позволяй своей гордости свернуть тебя с правильного пути.
На лестнице заскрипели ступени. Скорее всего Джорджия решила спуститься в зал.
– Думаю, это она. Хватит тебе храбрости воспользоваться предоставленной возможностью, или же ты снова струсишь и упустишь ее?
Ноздри Саймона затрепетали, и Ребекка пожалела, что высказалась слишком прямолинейно. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из кабинета. Ребекка услышала, как он спускался по лестнице, а потом наступила тишина.
Сгорая от любопытства, она на цыпочках подошла к двери, ведущей в зал, но остановилась, когда до нее донесся голос Джорджии:
– Не ожидала увидеть тебя здесь в такой час.
– Слейтер попросил меня присмотреть за салуном в его отсутствие. – Саймон говорил так, словно защищался.
Ребекка почти физически ощущала разочарование Джорджии, когда за этими словами Саймона последовала пауза. Затем снова раздались шаги.
– Нет, подожди, – произнес Саймон, и Ребекка затаила дыхание.
– В чем дело? – Джорджия не могла поступиться принципами, поэтому и голос ее даже против ее воли звучал высокомерно.
– Потому что…
«Ну, давай же, Саймон, скажи ей», – мысленно взмолилась Ребекка.
– Если это все, что ты можешь сказать… – Джорджия была определенно раздражена и, как догадывалась Ребекка, уязвлена.
– Это не так-то просто, – пробормотал Саймон.
– Что непросто? – резко переспросила Джорджия.
– Я родился рабом и оставался таковым до тех пор, пока нам не дали вольную. А ты всегда была свободна.
Ребекке показалось, что она услышала раздраженный вздох Джорджии.
– Я почти не знал свою мать, а моего отца продали, когда я только родился, – продолжал между тем Саймон. – Мы не говорили о любви. Я даже не знал, верю ли я в нее… пока не встретил тебя.
– Что ты пытаешься мне сказать, Саймон? – спросила Джорджия так тихо, что Ребекка едва расслышала ее слова.
– Я… я люблю тебя, Джорджия, и хочу на тебе жениться. Я хочу воспитывать наших детей и любить их так сильно, как никто еще не любил.
– О, Саймон. Мне тоже этого очень хочется.
В голосе Джорджии слышались слезы, и в глазах у Ребекки защипало. Теперь она не сомневалась, что скоро будет свадьба.
Ребекка собралась было вернуться в кабинет и продолжить работу, но мысли о Слейтере не отпускали ее ни на минуту. Несмотря на то, что она очень переживала за Саймона и Джорджию, их со Слейтером отношения вряд ли завершатся столь же счастливо. Ребекке ужасно хотелось сдедать вид, что Бенджамина не существует, но она никогда не сможет забыть о Дэниеле.
Ребекка тряхнула головой, гоня прочь грустные мысли. Через пару часов нужно готовиться к вечерней смене. Всего две ночи – и она покинет Оуктри и… постель Слейтера.
Но даже если бы у нее оставалась в запасе тысяча ночей, Ребекке все равно было бы мало.
Давно уже минула полночь, а в салуне все еще толпились посетители. После того как Слейтер выпроводил последних, все, как обычно, принялись за уборку.
Касси, Молли и Роуз отправились наверх, держа в руках туфли. Поставив на стол последний стул, Саймон последовал за ними. Джорджия сегодня спускалась в зал. Правда, она не танцевала, но все равно было приятно видеть, как она беседует с посетителями. От внимания Ребекки не ускользнуло отсутствие нот на пианино, и она не удивилась, увидев Саймона возле Джорджии. А взгляд Ребекки то и дело останавливался на Слейтере, играющем в покер.
Данте, закончивший мыть посуду, подошел к Ребекке.
– Спокойной ночи, мисс Глори, – произнес он, отвесив легкий поклон.
Она улыбнулась коротышке-бармену.
– Спокойной ночи, Данте. Увидимся завтра.
Бармен улыбнулся в ответ и махнул на прощание рукой. В груди Ребекки разлилась боль. Никто, кроме Слейтера, не знал о том, что она уезжает, и Ребекка с содроганием ждала момента, когда ей придется сообщить об этом остальным. Труднее всего было прощаться с Данте, потому что Ребекка очень полюбила этого необычного человека.
Вскоре и Фрэнк отправился домой, и в зале остались лишь Ребекка со Слейтером. Слейтер выгреб деньги из коробки, стоящей под стойкой, и сложил их в конверт, чтобы пересчитать позже вместе с деньгами, вырученными от продажи напитков для девушек. Ребекка пошла за ним в кабинет, где Слейтер запер деньги в сейф.
– С кем ты встречался сегодня после обеда? – спросила Ребекка.
Слейтер выпрямился.
– С Лео Гэвином, владельцем «Медной пули». Он был единственным, с кем я еще не беседовал.
– Он что-нибудь знает?
Лицо Слейтера помрачнело.
– Возможно… Но ничего не сказал.
– Ты считаешь, что ему что-то известно?
Слейтер скрестил руки на груди, и белая рубашка натянулась на его плечах.
– Я ни в чем не уверен. Он признался в том, что тоже платит, но… – Слейтер пожал плечами.
– Что?
– Мне показалось, что я где-то видел его раньше, только вот где…
– Может, он просто кого-то тебе напоминает?
Лоб Слейтера прорезала складка.
– Может быть. Но у него есть одна особенность, привычка… Что-то подобное я видел раньше.
– Может, ты когда-то играл с ним в покер?
– Не исключено… – Слейтер тряхнул головой, пытаясь прогнать одолевавшие его мысли. – Рано или поздно я вспомню, где его видел.
Слушая Слейтера, Ребекка ощутила растущее в груди беспокойство. Может, ей просто передалось его настроение?
– Не отправиться ли нам в постель? – с наигранной беззаботностью спросила она.
Глаза Слейтера подернулись поволокой, и тревога Ребекки переросла в нечто другое.
– А может, снова воспользуемся столом? – Слейтер провел пальцами по столешнице, и в его глазах возник знакомый чувственный блеск.
Жар разлился по всему телу Ребекки, а груди напряглись, моля о прикосновении.
– Я не помешал?
Ребекка в ужасе развернулась и увидела вымогателя, стоящего в дверном проеме. Его сопровождали два незнакомца. Пистолет вымогателя был направлен на Слейтера и Ребекку.
– Подойди к нему.
У Ребекки подгибались ноги, но она сделала так, как требовал негодяй.
– Неделя еще не закончилась, – спокойно произнес Слейтер, что никак не вязалось с гневным блеском его глаз.
