— Нуо, — сказал он громко, — где моё время? — вопрос был задан неоднозначно, но Нуо должен был понять.
В ответ — тишина. Ладно. Виктор снял Нуо с шеи, поднёс к губам и прошептал: — Давай миленький, ускоряй время, как было.
В ответ — опять тишина. Вот непослушный зверёк! Виктор представил на циферблате деление в пять секунд, мысленно сжал его до одной — ничего не произошло.
— Да что же такое! — в сердцах сказал он.
Взял циферблат, весь круг в шестьдесят секунд, и сложил его, как веер. Затем сжал что есть силы в кулак. Что-то щёлкнуло, послышался лёгкий писк, потом — слабая вибрация, и у Виктора закружилась голова и зарябило в глазах. Он посмотрел в окно и увидел там Настю. Мельком, буквально на какое-то мгновение, потом она пропала. Озноб прошёл по всему телу. Он почувствовал гусиную кожу от макушки до пят. Сверкание в глазах усилилось до нестерпимой боли. От неожиданности он закрыл глаза рукой, забыв про Нуо. Тот вылетел из руки и провалился в щель между окном и старинной чугунной батареей. Открыл глаза и тут же снова закрыл от яркого света. Как будто кто-то включал и выключал яркий фонарь прямо у него перед лицом и делал это раз по десять в секунду. Виктор упал на колени и с закрытыми глазами стал шарить по полу в поисках Нуо. Тщетно, его нигде не было.
— Да япона мать! — выругался он.
Попробовал чуть-чуть приоткрыть глаза. Получилось. Через маленькие щёлки можно было хоть что-то разглядеть. Посмотрел на батарею сверху и увидел Нуо. Он лежал внизу, и достать рукой его, невозможно. Надо было придумать какой-нибудь крючок из проволоки. Огляделся вокруг. В комнате стало светлее, и глаза начали привыкать к этой ряби. Виктор случайно бросил взгляд в окно и обалдел. Всё вокруг было зелёное: трава, деревья, кусты. Он не мог оторвать взгляд и прошептал: «Да что же такое происходит, в конце концов?!». Потом зелень постепенно посерела, и всё стало каким-то чёрно-белым. А затем совсем белым. Рябить в глазах почти перестало, и Виктор вдруг понял: — Да это же снег! Это же настоящая зима! Его «Нивы» не было там, где он её оставил. Только ровные белые сугробы. Да ёшкин кот! Он, кажется, начинал понимать, что происходит. Боясь поверить в свою догадку, Виктор забегал по комнате в поисках из чего бы сделать крючок. Глянул в окно — там опять всё зеленело яркими красками. Опять лето. В конце концов он нашёл, что искал. Дёрнул что есть силы за пружину от ветхого дивана. Она подалась, но не оторвалась. Собрал всю силу и дёрнул ещё раз. Есть! Пружина лопнула и оказалась у него в руке. Выпрямил как смог, сделал крючок из кривой ржавой проволоки. Глянул за окно — опять всё белым-бело.
Долго мучился с крючком, но всё-таки подцепил и аккуратно, чтобы не уронить, вытащил.
— Здравствуй, дорогой, — улыбнулся Виктор, прижал Нуо к губам, потом поднял его вверх на вытянутой руке и громко и властно крикнул: — Нуо, ты знаешь, что делать. Я приказываю тебе. Верни всё на место. Дай мне реальное время.
Опять тот же, уже знакомый, щелчок, и Виктор услышал, как звонко, на разные голоса запели птицы. Вроде получилось. Он увидел маленьких птичек, летающих стайками. Было нехолодно. Это походило на раннее летнее утро. Трава только начинала зеленеть. Осмотрелся вокруг. Странно, диван, которым он подпирал дверь, стоял в стороне, дверь была полуоткрыта. В другой комнате всё было разбросано, дверь полностью открыта. Кто-то раскидал весь хлам и открыл дверь. Виктор уже понимал, что произошло, но не хотел в это верить. Видимо, за те несколько секунд, пока он доставал Нуо, здесь прошло гораздо больше времени. Сколько, даже страшно было предположить. Выглянул наружу — волков, конечно же, уже не было. Вышел на улицу. Прохладно, но не холодно. Этак середина мая. Потихоньку потопал по утренней росе в сторону, где оставил «Ниву». Естественно, там не было ни «Нивы», ни следов от неё. Долго брёл, пока не вышел на дорогу. Накатанная, ровная грунтовка, вокруг ни машин и никаких домов. Виктор смутно помнил, когда сегодня ехал, что до Вологодской трассы не так далеко, не больше пяти километров. Повернул наугад направо и пошёл быстрым шагом. Осеннюю куртку пришлось снять, так как почти сразу же вспотел. Шёл около получаса, дорога стала шире и слева вдалеке появилась деревенька. Всё, это место он уже помнил, где-то здесь за поворотом уже бетонка. Оставалось не больше километра. Метрах в трёхстах впереди заметил машину, выезжавшую из деревни на дорогу. Она подняла столб пыли и начала ускоряться. Виктор побежал, замахав курткой над головой, и закричал. Машина, не останавливаясь, набрала скорость и скрылась за поворотом, но, когда Виктор прошёл ещё метров пятьсот, он снова её увидел. Два мужика стояли около машины и разговаривали. На поле возле дороги мерно тарахтел трактор, старенький МТЗ-82. Виктор посмотрел на машину. Похоже, иномарка, но написано «Лада». Странно, он такой ещё не видел. Подошёл поближе, поздоровался. Мужики кивнули.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— До города подбросите? — спросил Виктор.
— Да, конечно, подвезу, садись, — показал на машину один из них. Потом сказал своему приятелю: — Ладно, Андюх, давай, погнал я.
Виктор подождал, пока парень сядет на водительское сиденье, затем сел рядом. Внутри всё достойно, неплохой дизайн салона, модные приборы. Неужели наши тоже научились машины делать? Виктор достал деньги, положил пятьсот рублей.
— Спасибо, щедро. Тебе куда в городе? – спросил водитель.
— Юбилейная, — ответил Виктор.
— Не вопрос, довезу. — Парень включил передачу и плавно тронулся с места.
— Благодарю, — кивнул Виктор.
Машинка тем временем вырулила на трассу и резво набрала скорость, сразу что-то под сто сорок, мягко и непринуждённо.
— Чего-то я не видел этой модели, новая, походу? — поинтересовался Виктор. — Вроде «Лада» написано, а выглядит, как иномарка.
— Да брось ты, — засмеялся водитель. — Их с 2007-го года уже выпускают. Ведро и ведро. Но вроде бегает, пока свежая.
— Да она у тебя вроде новая совсем? — опять спросил Виктор.
— Да, эта новая, 2009-го. Вообще, неплохая машина, мне нравится, ну, если нашу рассматривать.
— В смысле 2009-го? — округлил глаза Виктор.
— Я зимой брал, новую, — пояснил парень.
Виктор замолчал. Сердце бешено колотилось, как будто хотело выпрыгнуть наружу. Значит, не зря рябило в глазах — это мелькали дни, и то, что он видел за окном, было не просто картинкой. Это менялись времена года. То, что он понимал, но во что не хотел верить, случилось. Он промотал несколько лет. Кстати, а чего сегодня, интересно?
— Слушай, а я что-то потерялся, — он посмотрел на водителя, — какое сегодня число?
— Сегодня тридцать первое мая, завтра лето, — бодро сказал тот.
Виктор кивнул. Для него прошло не больше двух часов, а здесь — почти четыре года. И тут Виктор вспомнил про Настю. Его охватил ужас. Она ждала его домой вот сейчас, но это «сейчас» было четыре года назад. Он закрыл глаза и откинулся на спинку. Мозг отказывался в это верить. Нуо, что же ты со мной сделал? За что мне всё это?
Тем временем подъезжали к городу. Виктор безучастно смотрел в окно. Город заметно изменился. Стало больше рекламных плакатов. Больше машин, в основном, всё иномарки. Не заметил, как приехали в заречье.
— Дом какой? — спросил паренёк.
— А, чего? — Виктор отрешённо посмотрел на него, не сразу понимая, что тот спрашивает. — А, да, шестнадцатый номер, вот здесь направо, да, можешь тут и остановиться, в любом месте.
Он поблагодарил водителя, и тот сразу уехал, вероятно, подумав, что пассажир немного того, чокнутый. Виктор побрёл по улице, безразлично смотря по сторонам. Везде были запаркованы машины. Пустого места не было. В другой раз всё это его, конечно, заинтересовало бы, но не сегодня. Сейчас ему было страшно. Возможно, так страшно не было ещё никогда в жизни. Подошёл к своему подъезду. Новая железная дверь с кнопочным замком. А, это не замок — это домофон. Виктор помедлил немного и дрожащей рукой набрал номер своей квартиры. Что-то щёлкнуло, и послышались гудки. Слушал долго, но так никто и не ответил. Постоял немного, собрался с духом и набрал номер квартиры отца Романа. Опять гудки. Наверное, с десяток длинных гудков и потом отключилось. Немудрено, они редко когда бывают дома, всё время в разъездах. Набрал ещё насколько квартир, в конце концов взяли трубку.
