Она произнесла это так, что Эрнесто грустно вздохнул:
— Ты его все еще любишь…
Он ушел. А Роза опустилась на колени перед алтарем Девы Гвадалупе и стала горячо молиться о возвращении матушки Томасы.
И опять Томаса брела по городу, чудом и, наверно, Девой Гвадалупе, спасаемая от несущихся автомашин. Но на этот раз она знала, куда идет: в «затерянный город».
Она нашла его, Вилья-Руин, в котором прожила столько лет. Но не нашла в нем своего старого дома: он был уже снесен. Единственным, кто встретился ей, был ее старый сосед Сельсо, который вместе с некоторыми другими жителями бывшего трущобного города вцепился в свое старое жилье и ни за что не хотел покидать его.
— Донья Томаса, что вы здесь делаете? — изумился он. Из ее ответов он очень скоро понял, что она плохо соображает. Она сказала ему, что ищет свой дом.
— Разве вы забыли, что у вас теперь другой дом? Только теперь она узнала его.
— Это вы, Сельсо? — Ее стала бить дрожь. — А где же я сейчас живу?
Сельсо не знал ее нового адреса.
Томаса напряженно о чем-то думала. Потом сообразила, что ее адрес может знать Филомена, которая торгует на базаре. Куда переехала Филомена, Сельсо знал. Это было неподалеку.
Филомена очень обрадовалась Томасе. Но ее нового адреса она тоже не знала и с горьким сочувствием выслушала жалобу Томасы на то, что с ее памятью творится что-то странное: Томаса не помнила самых простых вещей.
В доме Паулетты было тревожно.
Мало того что пропала Томаса. Ночные поиски ее привели к тому, что Роке, безрезультатно объездивший чуть не весь город, внезапно почувствовал себя плохо, стал смертельно бледен, и Паулетта немедленно уложила его в постель.
В страхе глядя на него, она не отходила от постели, пока не приехал доктор Кастильо.
Он признал состояние больного очень серьезным, сказал даже, что «он плох», чем поверг Паулетту в такую тоску и тревогу, что впору было оказывать помощь ей самой.
Но доктор Кастильо объяснил ей, что Роке нуждается в тщательном уходе и абсолютном покое и что он, доктор, целиком полагается на Паулетту, поэтому ей нужно быть сильной и бодрой. Только в этом случае Роке можно будет пока не госпитализировать. И Паулетта решила, что с этой минуты она будет заниматься исключительно здоровьем мужа.
У Кандиды не укладывалось в голове, что ее сестра и лиценциат Роблес, ее Федерико, — жених и невеста.
В свою очередь Дульсина никак не могла взять в толк, почему ее сестре не нравится грядущая свадьба.
— Ну, чем мы плохая пара с Федерико Роблесом? — недоумевала она.
— Вы не можете быть женихом и невестой. Это невозможно, — удрученно качала головой Кандида.
— Но почему?
— У него слава бабника. Ты не будешь с ним счастлива.
— Холостяки-бабники становятся лучшими мужьями, — весело парировала Дульсина. — Набегаются и потом наслаждаются в объятиях жен.
— Все будут говорить: он женился на деньгах.
— Он, между прочим, приумножил эти деньги.
В отчаянии Кандида просила сестру подождать с решением. Но та возражала, напоминая, что ей уже не восемнадцать.
— Я умоляю тебя!.. — совсем потеряла голову Кандида.
— Нет, это я тебя умоляю! — перебила Дульсина рыдающую сестру. — Хорошенькое дело, я приношу добрую весть, а встречаю истерику. Я не желаю больше терпеть этого. Советую тебе принять валерьянку!
И она вышла, хлопнув дверью.
Кандида; схватив в объятия свою детскую куклу, всегда сидящую в углу кушетки, упала и, рыдая, зарылась лицом в подушки.
Рохелио в очередной раз спорил с братом, в чем-то противопоставившим Леонелу Розе.
— Как ты можешь их сравнивать! — горячился Рохелио. — Роза удивительно самоотверженная.
В эту минуту их беседу нарушила Леопольдина. С ядовитой усмешкой она обратилась к Рикардо:
— Вас к телефону… Думает, я ее голос не узнала!.. Это дикарка.
Рикардо взял трубку. Это действительно была Роза. Но что ей нужно, он не смог толком понять. Она сказала, что он может присылать адвоката с бумагами по поводу развода. Она обещала не поливать его из сифона. Сообщив все это, она повесила трубку.
Передав содержание разговора брату, Рикардо в некотором недоумении предположил:
— Она хочет либо посмеяться надо мной, либо — чтобы я переломал в доме всю мебель.
Пришла Леонела — напомнить Рикардо, что тот пригласил ее в дискотеку.
Они уже собрались выходить, когда нервным шагом в гостиную вошла Кандида и сказала Рикардо, что ей срочно
нужно поговорить с ним. Выглядела она ужасно, и он, заботливо взяв ее за руку, обещал обязательно зайти к ней, когда они с Леонелой вернутся.
— Я не усну, пока ты не придешь, — сказала она и удалилась к себе со смятенным видом.
— Странная она сегодня. Будто что-то у нее случилось, — заметила Леонела.
— У каждого свои проблемы, — хмуро ответил Рикардо.
Томаса была уверена, что у Филомены есть ее новый адрес. Она даже вспомнила, что Фило записала его в свою черную записную книжку.
— Во! — сказала Филомена. — Адреса не помнит, а книжку черную запомнила!
Однако она нашла записную книжку, оказавшуюся и впрямь черной, и заглянула в нее, бормоча:
— Книжка-то есть, да вот адреса… А! Есть и адрес.
Но хотя адрес и нашелся, она категорически отказалась отпускать Томасу на ночь глядя.
— Переночуешь у меня. Найдется уголок для старой подружки. Я рада, что ты потерялась: хоть повидались. Не было бы счастья… Ты мне расскажи, как у Розы-то дела.
— Муж попался плохонький, — сокрушенно ответила Томаса.
В дискотеке Рикардо почему-то неотрывно думал о Розе. Ему хотелось представить, как бы вела себя здесь она, как бы двигалась под музыку со свойственной ей дикой грацией.
— О чем ты задумался? — спросила его Леонела.
Он ответил, что о сложной работе, которую завтра должен представить в университет. Попросив у нее извинения за то, что и здесь несвободен от забот, он крикнул официанта.
— Зачем он тебе?
— Выпьем еще по бокалу.
Но Леонела стала настаивать на том, что лучше поехать к ней. И уж там выпить.
— Кандида меня ждет.
— Она не ляжет, пока мы не вернемся.
Они поехали к Леонеле и целовались, сидя на диване, целовались как там, на шкуре, возле камина, в загородном доме Леонелы. Она стала спрашивать его, в какой церкви он думает венчаться с ней.
— Я полагал, что это будет гражданская церемония. Она расстроилась, так как всегда мечтала о церкви, усыпанной цветами, о белом подвенечном платье!
Потом они снова целовались. Когда они вернулись домой, оказалось, что Кандида действительно не спит, поджидая его.
Рикардо пошел с ней в ее комнату, и там она рассказала ему о том, что Дульсина и Федерико Роблес заключают брачное соглашение.
