не изменился, и меняться не буду, как бы некоторым не хотелось. Кстати… — Гилл выгнул бровь — он заметил, что паромобиль направляется отнюдь не в штаб инквизиции: — И куда мы едем?
«На пристань.»
— Ты бы не мог быть более мыслечивым?
«Каким?» — Маркус не понял и даже отвлекся от руля, заглядывая Гиллу в лицо.
— Разговорчивый — тот, кто говорит. А ты мыслечивый. Так зачем едем на пристань?
«Искать два потерянных на Оленьем острове вольта. Мне нужен кто-то, кто будет вести за меня переговоры с военными. И зачем боги подарили миру телефоны?». Он быстро влил в Гилла, от боли сжавшего ладонями виски, воспоминания из морга.
— Небеса, не делай так — это неприятно в конце концов.
«Прости, зато быстро.»
— И что теперь? Что ты решил с Ренар?
«Я по-прежнему считаю, что её нельзя впускать в игру, но она сама лезет с упорством убежденного драконоборца. Ты её вчера не впечатлил — она еще не знает, стоит ли тебе доверять. Мне, однозначно, она не доверяет.»
— Я и не пытался впечатлить. Мне важнее, что она думает о Ривзе. И готова ли идти до конца…
«Она его любила. Или думала, что любит. В борьбе за память о нем пойдет на все. Зря ты рассказал о Душителе — она девушка, и весьма увлеченная!».
— Она ангел. Она может постоять за себя, а Хейг доказал, что ему плевать на короля и его мнение. Главное — понимание Хейгом справедливости.
«Она догадалась, что я менталист.»
— Ты способен совершать ошибки? Это что-то новенькое. И в чем ты прокололся?
«Я не прокололся, просто она наблюдательная. И еще раз — её нельзя втягивать в это. Зря ты так поступил.»
— Еще раз, — сказал Гилл, словно передразнивая Маркуса: — она не глупенькая нерисса, она ангел. Она своим отцом специально взращивалась для расследований — её для этого готовили. В конце концов она имеет право отомстить за смерть отца.
«Она не знает, что его убили. Ей брат ничего не сказал. Повторюсь: зря ты её втянул.»
— Ты мне отказал в помощи, — напомнил Гилл.
Маркус косо глянул на него: «Отказал? Я снял с тебя проклятье. Я помог тебе с Ривзом. Я съездил с тобой домой к Ренарам, чтобы спасти попавшего под удар Мюрая. Я вновь снял с тебя проклятье — заметь, дважды и без твоих дополнительных просьб. Это называется — я тебе отказал?»
— Ты сказал, что расследование проклятья Ривза на данным момент не является для тебя приоритетным.
«Да. На тот момент история пятерых глупцов, прогневавших короля и отправленных в Аквилиту на убой, меня не впечатлила. Особенно в твоем кривом пересказе. Прости, даже ради тебя у меня не было причин лезть в бой. Особой спешки в деле не было. С тех пор я пересмотрел свои взгляды. Чернокнижника почти можно скинуть на Ренар и Мюрая, если они научатся не смотреть в глаза бокорам, а вот твоих соратников по несчастью надо спасать.»
— Но на тот момент ты мне отказал. У меня была надежда только на Ренар. В одиночку трудновато спасать мир.
«Это ты Мюраю скажи.»
— Прости, но у него не получилось.
«Его подвела Верния, которая, вот сюрприз, тоже, как и Тальма, рвалась устроить маленькую победоносную войну.»
Паромобиль резко подрезая гербовую карету, так что лошади чуть не встали на дыбы, перестроился из второго ряда в крайний левый, паркуясь у причала.
— Кхм… Маркус, если ты не знаешь, тут правостороннее движение, не как в Тальме. Ты сейчас вылетел на встречную полосу, как бы.
Инквизитор напомнил, стремительно выходя из паромобиля: «Это теперь Тальма. Пусть привыкают!».
— Надолго ли тут Тальма…
«На сколько хватит… Пока это Тальма — тут тальмийские порядки. Ты заметил, что Блек в разговоре с Ренар сказал: потенцит, а не потенцозем?»
— Откуда бы. Менталист у нас ты, — направляясь вслед за Маркусом на пристань, сказал Гилл. Он уже привык, что у Марка бешено прыгали мысли с одного на другое. — Но ты сам сказал, что Блек ни при чем.
«Он так же попал под раздачу, как и ты, как и Ривз… Кстати… Зря ты сказал Ренар, что ты Эвирок. Ренар не поняла важность этого и рассказала остальным!».
— Я не боюсь.
«Полиция еще помнит про твоего дядю».
— И пусть. Эта сволочь заслужила смерть, даже если не убивала ту нериссу.
«И за что же?»
— Можно подумать, ты не знаешь. Шла война. Войска отступали. Тальма могла пасть. Подвиг в Серой долине — это же тогда было, когда эта тварь, мой дядюшка и двоюродный дедушка отсиживались тут в безопасности Аквилиты. Заслужили.
«Но ты-то не заслужил».
— А я-то и не собираюсь умирать. Пусть еще догонят, чтобы убить. Значит… Ищем того, кто полезет в катакомбы за самородным потенцитом?
«У нас два кандидата осталось. Фейн и Шекли. И того, и другого мне не притащить в инквизицию. Пока на них нет ничего. А устроить тотальное сканирование на бегу я не в силах. Даже ты для меня закрыт — только поверхностные мысли.»
— Ставлю на Шекли — он меня достал. А Фейн… Он слишком недалекий для этого. Да и мог попасть в переплет точно так же, как Блек.
Глава 26 Поиски или доверие?
Паровик, не вышедший на маршрут, начали искать почти сразу же — диспетчер выждал положенное время на задержку в пути и подал сигнал тревоги. Поиски были недолгими. Паровик нашелся в тупике на заброшенной Морской ветке в устье Ривеноук — власти тогда так и не дали разрешения на прокладку рельс вдоль морского побережья: и леры-землевладельцы были против, и храм запретил строительство тоннеля через Поля памяти.
В паровике были обнаружены без сознания и физических признаков нападения кочегар, машинист и кондуктор, а в салоне на задней площадке труп карфианина, предположительно седьмичной давности, а то и больше. Путеобходчики вызвали полицию — приехал сразу детективы Сыскного. Раньше бы на такое дело кто-нибудь из Особого заглянул, но Особого отдела теперь не было. О трупе, найденном в тоннеле Петлянки, никто из Сыскного не знал и связать этого мертвого карфианина с нападением на констебля Ренар никто не мог.
День был праздничный, день был семейный, так что детектив, взявшийся за дело, доложил о нем старшему инспектору, тот телефонировал суперинтенданту Сыскного управления домой, и на этом дело и остановилось — комиссару Аквилиты, человеку тоже семейному, вдобавок новобрачному, вдобавок не совсем своему, телефонировать не стали — утром узнает в общей сводке
