— Ты молодец, рядовой, — похвалила подполковник, — редко кому удаётся запомнить всю сеть коридоров и помещений дредноута сразу, обычно на это уходит дня три-четыре.
Бойд просиял.
— Тогда моё специальное задание как раз для тебя: к вечеру нарисуй своему другу схему «Заклинателя» с указанием всех отсеков и переходов. И если за сутки он её не выучит настолько, чтобы во время абордажа с первого раза попасть в нужное место даже с закрытыми глазами, отвечать будешь ты. Понял?
Сияние Бойдовой физиономии померкло, улыбка подтаяла с одного уголка и потекла вниз, превратившись в гримасу досады.
— Есть, сэр! — выдавил рядовой.
Тен удовлетворённо кивнула и вернулась к своему кофе. Ещё одной особенностью нового командира было то, что она много времени проводила среди солдат, в том числе в столовой, где все сидели за тремя длинными столами, составленными буквой «П», а она — в его главе.
Казалось, за эти пару дней Юна успела всё про всех узнать, ни разу никого ни о чём не спросив напрямую. Она читала людей, как мадам Иштар — свои гадальные карты, и знала, как использовать достоинства и слабости каждого на благо общего дела. Подполковник словно бы присутствовала всюду одновременно, была тенью каждого своего солдата, и, если что-то происходило на её дредноуте, она узнавала об этом едва ли не раньше непосредственных участников происшествия. Поначалу это немного пугало. Но солдаты быстро привыкли, распознав в Тен пусть строгого, но мудрого, проницательного и справедливого командира. Особенно их привлекали её простота в общении и готовность поддержать хорошую шутку.
Сорока по имени Точка быстро подружилась с военными 286-го полка и была уверена, что командир тут не Юна, а она. Птица вприскочку проходила по центру стола во время обеда и ужина и с инспекторским видом заглядывала в чужие тарелки, конфискуя приглянувшиеся ей кусочки еды. Развязывала солдатские ботинки, потянув клювом за шнурок, чем быстро приучила весь личный состав затягивать шнуровку на два узла. По вечерам навещала военных в их каютах, карабкалась по их брючинам на колени и выразительно наклоняла голову, подставив заднюю часть шеи, чтобы почесали. Разумеется, Точка не оставляла надежды унести с собой какой-нибудь сувенир для своей коллекции блестящих мелочей, и, стоило потерять бдительность, как из-под носа пропадали зажигалки, ключи, пуговицы, монетки и другие нужные вещи. А на утреннем построении Тен, разорив птичьи тайники в своём кабинете, раздавала краденое законным владельцам.
— Ещё был леденец в золотом фантике, — иногда сообщала она после раздачи ворованного Точкой, — но я его съела. Да простит меня его хозяин, — и улыбалась глазами.
Губы подполковника не улыбались никогда, но солдаты быстро научились распознавать улыбку её глаз. В такие моменты Вальдес смущённо опускал ресницы и тоже улыбался, чем с потрохами выдавал в себе хозяина утраченного леденца.
Разве что Винтерсблад ни разу не был ограблен птицей, так как Кукуцаполь зорко следил за порядком и не пускал её на порог, с подозрением глядя жёлтыми лунами глаз и на сороку, и на её хозяйку. С настороженным отношением кота к Юне Блад был согласен. Тень вызывала в нём смутное чувство опасности, и, пусть пока у него не было на это никаких причин, он не доверял ей. Чуял, что подполковник Тен настолько фанатично предана своему делу, что, оступись кто-то из солдат или офицеров, не простит и не даст второго шанса. Цель для неё всегда оправдает средства, даже если для её достижения придётся принести в жертву весь полк и себя в том числе. И остановить Юну сможет разве что пуля в лоб. Если, конечно, железной пуле под силу остановить Тень.
Она была ребёнком, когда империя захватила родные острова Тен, навязав там свои порядки. Маленькая девочка выросла в несгибаемую женщину, готовую на всё ради мести имперцам, и враг её врага становился её другом.
Однажды Тень сама подошла к Винтерсбладу.
— В бою ты будешь за правым моим плечом, — сказала она ему, — ты и твои солдаты.
Блад удивился.
— Так я смогу позволить себе не оглядываться, — пояснила подполковник, — а ты направишь свою саморазрушающую энергию в полезное русло: всё равно она не помогает тебе справиться с твоими демонами. Хотя я бы на твоём месте узнала этих демонов поближе и приручила их, а не махала кулаками во все стороны с закрытыми глазами, попусту тратя силы.
***
Спустя неделю патрулирования, 286-й полк был переброшен в Блайрид, находившийся в непосредственной близости от линии фронта. Шли жаркие бои за соседний Оттаридж. Имперцы остановили наступление ОНАР, нанесли серьёзный урон силам противника и теперь пытались выбить остатки распадской пехоты из города, но те упорно сопротивлялись, закрепившись в нескольких зданиях на территории бывшей фабрики.
— Наша разведка перехватила запрос бресийцев на подкрепление, — Тень присела на краешек своего письменного стола.
Сорока неуклюже спрыгнула с её плеча и заинтересованно похромала по разложенным бумагам к ручке с золотым пером. Юна предостерегающе хлопнула ладонью по столешнице перед клювом одноглазой птицы, уже навострившейся стащить блестящее, и та от неожиданности подпрыгнула. Одновременно с ней вздрогнули и офицеры, присутствовавшие на брифинге в тесном кабинете подполковника на дредноуте.
— Им в поддержку направлены три транспортника с пехотой, и этого хватит, чтобы разнести остатки наших к хренам собачьим, — металлически продолжала Тень. — Мы должны с этим разобраться.
Пауза. Острый взгляд узких чёрных глаз прощупывает каждого из присутствующих, словно ищет слабое звено. Сорока делает ещё одну попытку утащить ручку и получает несильный щелбан, — пальцы Юны в это время живут собственной жизнью, будто отдельно от остального тела, не отвлекая её глаза от участников брифинга, а мысли — от поставленной задачи.
— Десантируемся за фабрикой, узнаем, что там у наших, и пойдём в наступление, — чеканит подполковник, — тем временем господин Медина с артиллерией разберётся с имперскими транспортниками.
Андрес Медина, капитан «Заклинателя воронья», кивнул.
— Идеально — успеть туда раньше и избавиться от их дирижаблей до того, как они десантируют пехоту. Двух зайцев одним выстрелом. Справимся, господин капитан? — обратилась Тень к Медине.
— Сделаем всё возможное, сэр! — отозвался он.
Глаза Юны чуть сощурились в лёгкой улыбке.
— Может быть, кто-то не знает, — обратилась она к офицерам, — что господин Медина — виртуозный пилот. Если думаете, будто он и в бою будет летать так же, как в патруле
