Я рухнула на землю, чувствуя себя такой же выжатой, как растоптанный по неосторожности бумажный фонарик. Тело сотрясала дрожь, но не от холода, а от озноба, расползавшегося по конечностям. Веки отяжелели, мне хотелось закрыть глаза и отдаться окутывающей меня тьме. Да и в голове затуманилось, пока я не перестала понимать, жива я или попала в объятия бесконечного сна.
Вокруг закружились ярко-золотистые огоньки: это Ливей вливал свои силы в мое сломленное тело. Они плясали в темноте, но не исчезали, как солнечный луч над ночным морем. Свет пробивался к средоточию жизненной энергии, похороненному глубоко внутри меня, чтобы окружить каплю серебра. Вскоре холод растаял, и ко мне вернулись силы. Я открыла глаза и увидела, что мы с Ливеем лежим на полу, а наши пальцы переплетены.
Глаза госпожи Хуалин начали стекленеть от боли, а рот открылся в беззвучном крике. Тело бессмертной дергалось, пока лозы все сильнее сжимали ее в своей удушающей хватке. Шелк платья трещал и рвался, а плоть выпирала над светящимися побегами, пока кожа не покраснела до багрово-малинового цвета. С накатывающей тошнотой я наблюдала, как сопротивление богини ослабевало, камелии на талии склоняли свои некогда гордые бутоны, а шелковые пионы на платье темнели и выцветали. В ее зрачках померк свет, а злоба больше не искажала черты… Она застыла на полу холодным изваянием.
Мне совершенно не хотелось шевелиться, и я бы так и лежала там до самого рассвета, но своды пещеры задрожали сильнее, чем прежде. Когда с потолка посыпались камни, Ливей помог мне подняться, и мы из последних сил бросились к выходу. Один из осколков ударил меня по спине, сбивая с ног. Потолок треснул и посыпался вниз, окутывая нас облаком пыли… Но в последний момент Ливей смог призвать ветер — и нас вынесло через проход за мгновение до того, как гора с оглушительным грохотом обрушилась.
Упав на твердую землю, я почувствовала облегчение. Не в силах пошевелить и пальцем, я лежала в грязи, словно меня что-то придавило сверху. С трудом мне удалось сделать вдох, а затем еще один. Ливей лежал рядом и пристально смотрел мне в глаза. Когда на его лицо вернулся румянец, мои последние страхи отступили. Он медленно потянулся ко мне и прижал ладонь к моей мокрой от слез щеке, хотя я даже не осознавала, что плачу.
Я улыбнулась, радуясь его теплу. Но не собиралась нарушать тишину, ведь уже сказала все, что хранила в сердце.
Яркое сияние луны освещало лес. В бледном свете мертвые деревья напоминали полированные колонны из серебра и нефрита. Ночной ветер рассеял туман, и от него не осталось и следа. Неужели его поддерживала госпожа Хуалин, чтобы прятаться здесь от всего мира?
Неподалеку раздался шелест листьев и треск веток. Мы обернулись и увидели выходящую из леса принцессу Фэнмэй. С радостным криком она бросилась к Ливею и сжала его в объятиях. Принц неловко застыл, покосился на меня, но затем обхватил ее плечи.
Я старалась не смотреть на них и не прислушиваться к тихому разговору, просто собиралась с силами, чтобы сесть. Через несколько секунд принцесса Фэнмэй коснулась моей руки.
— Я пряталась там, где ты сказала, пока не услышала грохот. — Внимательно осмотрев меня, она испуганно прижала руку ко рту. — Ты в порядке?
Наверное, покрытая кровью, синяками и грязью, я выглядела просто ужасно. Но все же ее забота меня тронула.
— Буду, как только Ваше Высочество доставит нас в Небесную империю.
На лице принцессы Фэнмэй появилась робкая улыбка, и она посмотрела на Ливея. На его лице не отражалось ни единой эмоции, глаза казались глубокими озерами, в которых я бы точно утонула, если бы решилась засмотреться в них слишком долго. Взгляд Фэнмэй упал на Небесную каплю, висевшую на поясе принца. А затем скользнул к ее двойнику, который покоился на моей ноге. Драгоценный камень вновь стал прозрачным как слеза.
— Так они парные. — Ее голос звучал так же слабо, как дуновение ветерка на лугу.
Безотчетное желание объяснить ей все охватило меня, хотя принцесса ничего не спрашивала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дружеский подарок, — сказала я.
Она ничего не ответила и молча смотрела, как Ливей подал мне руку. Я обхватила его ладонь и медленно поднялась на дрожащие ноги, борясь с желанием прижаться к нему, насладиться прикосновением его кожи к своей. Когда он повернулся к принцессе Фэнмэй, чтобы помочь встать и ей, я направилась вперед. Не хотелось мешать им, к тому же вряд ли бы мне удалось сдержать эмоции. Ведь сердце все еще болело после того, что нам довелось пережить. После всех признаний, ошарашивших не только его, но и меня.
Шагая на север, я прокладывала путь между деревьями навстречу аромату сочной травы и полевых цветов. И как только мы оказались за пределами леса, сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом. Принцесса Фэнмэй призвала свою магию — и тут же перед нами опустилось большое облако. Я взобралась на него, стремясь как можно скорее покинуть это кладбище разбитых надежд. Сейчас, когда все закончилось, во мне проснулась жалость к госпоже Хуалин, прославленной бессмертной, жизнь которой завершилась так трагично. Я вспомнила, как мама тосковала по отцу… потратив половину своей жизни на воспоминания и сожаления.
Нет, я бы ни за что не поступила так же. Я бы не стала тосковать по тому, чего лишилась и что уже невозможно вернуть. А смотрела бы в будущее, на счастье, которое ждет меня впереди… И постаралась бы набраться смелости и уверенности, чтобы его достичь.
Часть III
Глава 27
Солнечный свет струился сквозь хрустальные колонны, отбрасывая сотни крошечных радуг на резные плитки. А прохладный ветерок, проносившийся по залу Восточного света, играл с занавесом из нефритовых бусин за троном, отчего они издавали лиричный перезвон. Сегодня здесь собрались все придворные, и их взгляды не отрывались от меня. Опустившись на колени, я согнулась и прижала лоб с ладонями к полу в официальном поклоне Небесным императору и императрице.
— Встань, — нараспев произнес правитель.
Я медленно разогнула ноги и подняла голову. Сегодня Их Небесные Величества выбрали наряды из желтой парчи. Нити блестящего жемчуга каскадом спадали с короны императора, а волосы императрицы прикрывал головной убор из золота и рубинов в форме крыльев феникса. Рядом с ними стоял Ливей. Его халат с высоким воротником из темно-синей парчи украшали вышитые золотистые цапли, кружащиеся среди белых облаков. Пояс из нефритовых звеньев обхватывал талию, а собранные в пучок волосы скрывались под короной с сапфирами.
Я обвела взглядом его лицо и вздохнула с облегчением когда поняла, что на нем нет ни следа от травм, полученных в лесу Вечной весны. Я не отыскала принца раньше потому, что слишком нервничала. Скорее, даже боялась. В той сырой пещере, где нас обоих пыталась заманить к себе смерть, я обнажила перед ним свое сердце. И хотя не задумываясь подтвердила бы каждое слово при свете дня и без нависшей над нами опасности, даже воспоминание о подобной смелости выбивало из колеи. Но я ни о чем не жалела. Для того чтобы шагнуть в будущее, мне требовалось освободиться от оков прошлого.
Мой взгляд скользнул к стоящему в стороне Вэньчжи. Он ободряюще кивнул мне, и я улыбнулась в ответ, согретая воспоминаниями о той заботе, которой капитан окутал меня после возвращения. Как приказывал целителям заглядывать чаще и как приносил редкие травы и лекарства, чтобы ускорить мое выздоровление. Его постоянное нахождение в моей комнате распалило ходившие о нас слухи до температуры солнца. Но после пережитого в лесу Вечной весны меня совершенно не заботило, что говорят обо мне досужие люди. К тому же я не стала бы утверждать, что у них нет на то оснований.
Небесная императрица поджимала губы, словно откусила недозрелый кумкват. А вот глаза Ливея горели так ярко, что мне с трудом удавалось отвести взгляд. Позади меня воздух наполнился шепотками придворных, в которых отчетливо слышалось мое имя. Видимо, не только я задавалась вопросом, зачем меня сегодня пригласили сюда.
