Я почти собрался с ответом, даже нашел вполне себе литературные для него слова, только мне помешали. Как будто одной джиннии мне мало, вторая тоже решила ворваться в мою жизнь. Хорошо хоть, что в этот раз по звонку, а не по факту явления на мой порог.
Взгляд долго блуждал между заразой и экраном мобильника, пока не пришло осознание, что мне не удастся избежать конфликтов. Никаких. Ни того, что мы с Кэрри начали, ни того, что будет после ответа на звонок. И мне оставалось только выбирать те, что вытянут меньше сил.
— Чего тебе, пиранья?
— Разговор есть. — Не скрывая недовольства отозвалась Джун. Сговорились они что ли?
— Вчера наговорились.
— Я по-другому вопросу.
Да за что мне все это?
— Слушаю. — Слова уже цедились сквозь зубы.
— А ты что такой недовольный? Неприятности с Кэрри? — елейно пропела мадам Морен. Издевалась, гадина.
— Джун, не тяни кота за яйца.
— Не по телефону.
Все хуже и хуже. Даже предположить страшно, что такое Джун желала обсудить лично. Но идеи у меня были.
Я смотрел на недовольную Кэрри и думал, что делать. Хотя… Она хотела Моренов в гости позвать? Будут ей Морены. В конце концов, почему только у меня должно быть плохое настроение, и почему я один обязан стараться ради нас? Вот пусть она и показывает сестре, что у нас все хорошо. Вряд ли этот день может стать еще хуже.
— Через три часа у меня. Адрес скину. — Ответил Джун и сбросил вызов, снова глядя в глаза заразе. — Радуйся, Морены приедут в гости.
— Ты же не хотел их звать?
— Передумал.
— Потому что Джун попросила?
Мобильник затрещал в ладони от давления. Еще чуть-чуть и я вполне мог выйти из себя, а зверь бы сорвался с цепи. Я был не в том расположении духа, чтобы полностью контролировать свои эмоции. И не будь дома занозы, просто плюнул и обратился, но сейчас мы оба были невероятно злы, и я боялся, что эта моя ипостась причинит девочке вред. Да, в присутствии Кэрри зверь довольно урчал, признавая джиннию нашей, но все равно он слишком опасен для окружающих. Впрочем, такова цена за то, что полностью контролирую волчью ипостась и сам не веду себя, как животное. А зверь на то и зверь, чтобы быть страшным и беспощадным. Но сейчас мы оба были невероятно злы.
— Кэрри, я тебя прошу, хватит. Я устал и меньше всего хочу выяснять отношения на пустом месте. Мне всех остальных хватает, включая твою сестру.
Чтобы закончить этот бессмысленный разговор, я вернулся в спальню и засобирался в магазин. Моренов надо чем-то кормить, а дома не особо есть из чего готовить. И поить. Ведь даже ёжику должно быть понятно, что этот вечер без алкоголя нам всем дружно не пережить. Он даже важнее еды будет.
Небольшая прогулка пошла мне на пользу. Основной негатив выветрился, оставив только неприятный осадок, я успокоился и, возвращаясь с полными пакетами домой, надеялся, что и Кэрри тоже. Конечно, я понимал, что ёжик будет обижаться, но извиняться не собирался. Я же, блядь, такой сложный мужчина.
Так все и получилось. Мы молча готовили то ли обед, то ли ужин, а для некоторых это вообще будет завтрак, то и дело бросая друг на друга косые, обиженные взгляды.
Кто-то должен быть умнее, но…
— Что ты имела в виду вчера? — едва отправил мясо в духовку, я уперся руками в стол, смотря на заразу исподлобья.
Сил терпеть и откладывать этот разговор не было. Я должен знать, что моя женщина со мной рядом и верит в меня. Хватает ее тайн и недомолвок. А не договаривала Кэрри о чем-то регулярно, то избегая некоторых тем, причем намерено, то уходя от ответов на вопросы. Я пока не настаивал, но все же мне это не нравилось, и со временем ей придется открыться.
— Ты о чем?
— Твой вопрос, когда я мыл посуду. Что и почему у нас должно быть плохо? В чем ты не уверена?
Кэрри явно не ожидала, что я вернусь к этой теме. Её выдавали растерянность и волнение, а я по-прежнему хотел услышать честный ответа.
— В том, что с нами ничего не случится. Джун считает, что я не должна находиться рядом с тобой и подвергать тебя опасности.
Час от часу не легче. Но, по крайней мере, ситуация стала проясняться. Даже гнев отступил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она и за тебя волнуется.
— Ну, конечно, — ехидным смехом прыснула ванилька. — Только спит и видит, как бы со мной ничего не случилось.
Что-то надоел мне этот конфликт между сестрами Нейвос. И я знал, что не должен вмешиваться, но уже достало. Две упрямые дуры. Стоит хоть одной из них раскрыть глаза.
— Золотце, ты очень плохо знаешь свою сестру. И поверь, у нее есть вполне разумные причины опасаться.
— Ей нет до меня дела. — Упрямо возразила Кэрри.
Похоже, разговор коротким не будет. Так что я сел за стол и все так же не сводил взгляда с ванильки. Она же упрямо продолжала стоять, прислонившись к кухонному гарнитуру, и всем видом показывала гордую независимость.
— Джун просто не хочет, чтобы с тобой случилось то же, что и с ней.
— Неправда. Джун интересуешь только ты.
Вот это уже стало более или менее походить на конструктивный диалог. Сейчас главное дожать. И без погружения в прошлое мне не обойтись.
— Мы оба. — Поправил я свою упрямицу. — Ты ведь ничего не знаешь о проклятии, да?
— О каком? — Широко распахнулись глаза занозы, и голос немного осип.
— О наказании Джун за связь со мной.
— Не знаю.
Тяжелый вздох вырвался из груди. В принципе на этом можно было и закончить, не вспоминать и ничего не рассказывать, но я не счел это правильным, потому приглашающим жестом указал Кэрри на место рядом со мной.
— Ты хотела понять, что нас связывает с Джун. — Начал я, едва девушка с неохотой опустилась на стул. — Не считая, что я охотился за ее даром, спас из плена маньяка, и того, что у нас завязались отношения, в первые полгода мы пережили с ней самые херовые двадцать семь часов в наших жизнях. Джун была от меня беременна.
— Что? — переспросила побледневшая джинния едва слышно.
— Мы с твоей сестрой ждали ребенка. — Спокойно повторил я. — Только узнали и радовались как сумасшедшие. Но нашлись и те, кому такой расклад событий был не по душе.
Я медленно и спокойно повел рассказ, как сначала Альфа явился к нам в квартиру, воспользовавшись тем, что я был на дежурстве, наговорил Джун всякого. Как итог скандал и Джун увезли с угрозой выкидыша. А я всю ночь просидел на ступенях больницы, пока не узнал, что с ними все в порядке. Естественно, я не мог спустить данную выходку Джону и, приехав в Лондон, бросил вызов, чтобы отстоять право строить свою собственную семью. И пока я ставил своего Альфу на место, в Кентербери явились Мерил и Стефан Нейвосы. Уж не знаю, как они прознали о положении Джун, а главное, как до неё добрались, но доподлинно известно, что их стараниями пиранью в бессознательном состоянии увезли на принудительный аборт. И самое паршивое, что они дождались окончания действия наркоза, чтобы прямо заявить: они прокляли свою собственную дочь, и она не сможет иметь детей, если не вернётся в клан и не выйдет замуж.
— Это ужасно. — Навернулись слезы на глаза ванильки, и я потянул ее к себе на колени. Будет проще рассказывать, если Кэрри будет совсем близко ко мне. — Я ничего не знала…
— Как не прискорбно, но это даже не конец. Мерил и Стефану хватило наглости явиться в стаю, чтобы лично известить о том же меня. К несчастью, я был уже не в том состоянии, чтобы протащить мордой по асфальту ещё и их. Ваши родители очень умело сыграли на моем бессилии, не прозрачно намекая, что, если ещё хоть раз вмешаюсь в дела вашей семейки, меня тихо и без шума уничтожат. — Сделав небольшую паузу, я нашел силы для легкой улыбки. Самое страшное уже рассказано, а прочие воспоминания отзывались в душе лишь легким чувством ностальгии. — Вопреки всякой логике, мы с Джун сблизились ещё сильнее. Было проще держаться друг за друга. Да и честно признаться, по одиночке вряд ли бы смогли пережить столько событий после. Я чуть не погиб, Джун постоянно в какие-то переделки влипала, пока боролась за власть в Кентербери и свою независимость. Много всего происходило. Но не это главное. Помнишь, ты в первый раз приехала к ней в Кентербери? Ты еще ушла в отрыв, сорвавшись с поводка родителей и клана? — Кэрри кивнула. Да и вряд ли бы она забыла, что именно творила. — Джун тогда в бешенстве была диком. До сих пор помню, как она металась по квартире, по двадцать раз повторяя одно и тоже: «Они и её за своеволие накажут, сделают тоже, что и со мной…» — Но и рассказать тебе тоже ничего не могла, опять же из-за ваших родителей. С Нейвосами же спорить невозможно. Что-либо родителям сделать тем более было не в силах Джун, проклятие очень сильно подорвало её здоровье. Вот и получалось, что она сходила с ума от бессилия, не зная, как поступить. В итоге, для неё стало проще от тебя отдалиться. Сделать вид, что на все плевать, а у тебя своя голова на плечах быть должна. Только как не крути, а вы сестры. И Джун старшая, и так или иначе под всей толщей бездушного льда, но твои неприятности царапают ей сердце. Иначе, она бы не говорила некоторых вещей. А уж я в случайных фразах научился разбираться за годы ведения допросов.
