И получится классически. Волк дерет барана, а охотник сидит в засаде.
В засаде будут сидеть оборотни.
Мечислав не собирается никому спускать похищение Юли. Но как добраться до ИПФовцев?
Ворваться в их штаб и поливая все свинцом из пулемета... ага, очень смешно!
Нет, пусть враг охотится на тебя, а ты будешь ловить его. Так будет быстрее.
Все уже спали. Три часа ночи, час быка, час перед рассветом, самый глухой и самый темный...
Владимир скользнул в комнату Тамары. Женщина чуть похрапывала, лежа на спине. Рот был приот-крыт, толстая светлая коса растрепалась по подушке...
Вампир осторожно коснулся ее висков - и тихо зашептал. Лучше бы без физического контакта, но так у него может не получиться...
Через десять минут лицо его стало еще бледнее, чем обычно. Он отшатнулся от кровати Тамары и выскользнул в коридор. Постоял там несколько секунд, отдышался - и скользнул в комнату к Лёле.
Некогда лениться. Надо закончить все как можно скорее - и обратно, в подвалы. В таком состоянии он не вынесет восхода солнца...
Расслабиться вампир позволил себе только за рулем, летя на скорости в двести километров по ноч-ному городу.
Завтра будет видно, как сработает ловушка. Завтра.
Все будет завтра...
Глава 7
Во имя отца, и сына, и святого духа... абзац!
- Когда начнем?
- предлагаю сразу же после пробуждения.
- а не рано?
- Зато она пока будет более податлива. Потом соберется и начнет сопротивляться. А вот если застиг-нуть ее врасплох...
- Что ж. Пусть будет так, как ты решил.
- Я думаю, что прав. Посмотрим.
- Посмотрим.
***
Утро опять началось несахарно. Во сне я как-то умудрилась подвернуть прикованную руку. И отлежа-ла ее до состояния полной нечувствительности. Кроме того ночью природа потребовала свое. И при-шлось воспользоваться горшком.
Воняло в комнате после этого омерзительно.
Я уж молчу про запах пота от меня любимой. Если муха подлетит, так точно упадет!
Покормили бы, что ли?
Ага, не успела я помечтать о горячей яичнице-глазунье и шипящих сардельках, как скрипнула дверь.
Мечты материализовались?
Закатай губки, девочка.
В дверь вошла ОНА.
Оно.
Они.
То есть первой в дверь вошла тетка средних (50-60) лет, средних размеров, даже лицо у нее было среднее. По такому мазнешь в толпе взглядом - и не зацепишься. А за ней следовал мужчина.
Но если тетка не вызвала у меня никаких эмоций то мужчина...
Как бы это сказать повежливее.
Склизни с ним и рядом не ползали. А если бы проползли - их бы стошнило. От отвращения.
Он был весь, как плесень. Серая, нечистая кожа с мириадами прыщей. Часть из них явно была ста-рой, а часть - новой и гноящейся. Серенькие, редкие волосенки. Полубесцветные глаза. Кажется, ос-новной цвет там был мутно-голубой, но я не уверена. Смотреть в них было так же приятно, как в гряз-ную лужу на асфальте. Ростом он женщине приходился примерно до плеча. Про среднее телосложение я молчу. Но почему-то казалось, что под одеждой этот человек слеплен из студня. Мерзкого и серого.
И меня просто мутило от одного взгляда на него.
Но...
Держись, Юлька! Держись!
Очень хотелось поскандалить. Выругаться. Потребовать объяснений. Но вместо этого я молчала и пристально разглядывала пришедших. Раскрыть сейчас рот, значило потерять преимущество. Пусть чисто психологическое. Но - мое!
И я молчала.
Наконец им это надоело. И соизволила заговорить женщина.
- Что ж, Юлия Евгеньевна, вот мы и встретились.
Я приподняла бровь. У деда научилась. Когда он так делал, да еще и смотрел своим фирменным взглядом в глаза собеседнику, тому становилось ясно - на него тратят бесценное время только из лю-безности. Бесило всех это до крайности.
Тетка оказалась исключением. Она улыбнулась мне.
- А ты - крепкий орешек.
Можно было бы покачать права. 'Я не давала вам права мне тыкать!'. Только вот таким не дай. Сами возьмут.
Пришлось насмешливо улыбнуться.
- А ты - заправляешь местной сворой.
Это был не вопрос. Утверждение.
Глаза тетки сверкнули.
- Я настоятельница монастыря святой... хотя тебе это ни о чем не скажет. Так что обойдешься без имени нашей покровительницы.
Ой-ой-ой, я так расстроилась... сейчас обрыдаюсь от огорчения!
- Я и без вашего монастыря прекрасно обойдусь.
- О да. Я думаю, ты догадываешься, почему ты здесь?
- Отец Павел? - предположила я.
- Почти. После уничтожения демона, мы поняли, что ты стала сильна. Еще немного - и ты станешь слишком сильной. А отец Павел составил твой психологический портрет. Из него ясно, что ты никогда не проявишь желания сотрудничать с Церковью.
- А вдруг он поторопился с выводами? - язвительно поинтересовалась я. - Глядишь, лет через два-дцать - тридцать... или пятьдесят - семьдесят я бы и вызвала кого... исповедаться.
Глаза тетки сверкнули.
- Понимаешь, Юленька, этого совершенно недостаточно.
Это потому что мне тебя пока не достать, глиста в рясе.
- Нам редко попадаются такие таланты. И сначала вопрос пытались решить по-хорошему. Но ты упорно не шла ни на какие контакты.
- Видимо, из-за избытка ума...
- или его недостатка, - отбрила тетка. - Ты уже догадалась, где находишься, не так ли?
- В жопе, - коротко отозвалась я. - И два самых больших куска навоза находятся передо мной.
Сказано было некрасиво, но от души. Тетку перекосило.
- придержи язык, дрянь! Ты сейчас в моей полной власти...
- Это ненадолго...
- и я могу сделать с тобой все, что захочу. Например, лишить тебя твоих способностей...
Я фыркнула. Знай эта швабра про мое общение с Мечиславом - молчала бы в тряпочку. Моя сила ос-талась при мне. Но на всякий случай я на миг нырнула в привычный мне мир.
Нет, мои способности никуда не исчезли. Я отлично видела ауры - и вокруг посетителей колыхалось что-то грязно-буро-серо-красное размытых и весьма неприятных очертаний.
А вот воздействовать...
Я задумалась. Хорошо бы устроить им несварение желудка часиков на двенадцать...
Но моя попытка дотронуться до ауры привела только к вспышке головной боли.
Как так?
Я сосредоточилась и попробовала еще раз.
Больно, черт!
Глубоко в душе начало разгораться тяжелое нутряное бешенство. Взрычал мой зверь с человеческими глазами. И вдруг - изумленно замолк.
Я ощутила себя одинокой. Мой внутренний зверь словно бы... не погас, нет! Но оказался заключен в прочную клетку. И как я ни старалась, не могла выпустить его наружу.
Чудовище с человеческими глазами ходило совсем рядом взрыкивало за крепкой решеткой, но ниче-го не могло сказать.
Это ее угроза?
Или?...
Я отлично знала, что на освященной земле вампиры и оборотни чувствуют себя нехорошо. Если мой внутренний зверь сродни вампирской силе... а он сродни, это точно. Стоит только вспомнить Годвина и Глорианну. Вывод - вопрос монастыря. Или мне что-то давали?
Я вспомнила вареную траву, которая была в кувшине на тумбочке. Напилась я ее ночью от всей ду-ши. А вы бы попробовали не напиться!
Но что характерно, после нее меня почти сразу потянуло на горшок. То есть - прочищающее?
Я так и подумала.
Теперь вопрос... мои блокированные способности - это результат действия наркотиков, травы или святой земли? Или всего вместе? Ложка сахара в чашке чая - не так много. Но три - уже весьма ощути-мо. Может так быть?
Технически - да. Практически же...
Тётка внимательно наблюдала за моим лицом и оказалась неплохой физиономисткой.
- Не выходит?
- А не надо было вчера по пьянке каменным цветком закусывать, - автоматически огрызнулась я.
Судя по лицу монашки - анекдот она не слышала. Рассказать?
Перебьется.
- Чтобы ты знала - я теперь хозяйка...
- Медной горы? - тут же перебила я. Хамить! И только хамить! Пока по морде не бьют! - Или нет! На гору ты не тянешь. Та на человека похожа была. А ты - крыса помоечная. Значит так. Крысиной дыры хозяйка. Вот это твое. Чего тебе от меня надо, крысомордие?
