— Мы нашли Рейчел Лейн, — сказал Стэффорд.
— Замечательно! Где? — На лице Уиклиффа было написано явное облегчение.
— Она взяла с нас обещание никому этого не открывать.
— Она в Штатах? — Судья забыл о своем изысканном обеде.
— Нет. Она в очень отдаленном уголке земли и вполне довольна жизнью.
— Как вы ее нашли?
— Рейчел Лейн нашел ее адвокат.
— А кто ее адвокат?
— Парень, который раньше работал в моей фирме, был одним из младших партнеров. Его зовут Нейт О'Рейли. Он уволился в августе прошлого года.
Уиклифф, прищурившись, обдумывал услышанное.
— Какое совпадение! Она нанимает адвокатом бывшего сотрудника фирмы, услугами которой пользовался ее отец.
— Это не совпадение. Как душеприказчик мистера Филана я был обязан найти ее и послал на поиски Нейта О'Рейли. Тот нашел ее, а она наняла его в адвокаты. Все очень просто.
— Когда она объявится?
— Не уверен, что она захочет присутствовать на процессе лично.
— Как насчет заявления о готовности вступить в права наследства или отказе от него?
— Они скоро прибудут. Мисс Лейн — женщина вдумчивая, и, честно говоря, я даже не знаю, каковы ее планы.
— Джош, но мы имеем иски об опротестовании завещания. Война уже развязана. Ждать больше нельзя.
— Судья, у нее есть официальный представитель. Ее интересы будут защищены. Давайте приступим: начнем и посмотрим, что предложит противоположная сторона.
— Я могу с ней поговорить?
— Это невозможно. Она миссионерка, работает у черта на рогах, в другом полушарии. Вот все, что я могу вам сообщить.
— Я хочу видеть мистера О'Рейли.
— Когда?
Уиклифф прошел к рабочему столу и открыл ежедневник.
Он ведь такой занятой человек! Вся его жизнь расписана на много недель вперед: судебные слушания, мировые соглашения, поездки… Остальные дела записывала секретарша.
— Как насчет среды?
— Отлично. Примерно во время обеда? Встретимся втроем, без протокола.
— Договорились.
Адвокат О'Рейли намеревался все утро читать и писать.
Однако все его планы нарушил звонок пастора.
— Вы заняты? — спросил отец Фил. Его громкий голос резонировал в трубке.
— Не очень, — ответил Нейт. Он сидел в глубоком кожаном кресле у камина, укрыв ноги пледом, потягивая кофе и почитывая Марка Твена.
— Я в церкви, в полуподвале, кое-что перестраиваю. Мне нужен помощник, и я подумал, что вы, быть может, скучаете, ведь в Сент-Майкле заняться почти нечем, особенно зимой. Сегодня снова ожидается снег.
Нейт вспомнил жаркое из ягненка. Там еще много осталось.
— Буду через десять минут, — сказал он.
Полуподвал находился под алтарем. Осторожно спускаясь по шатким ступенькам, Нейт слышал стук молотка. Это было длинное узкое помещение с низким сводом. Перестройка началась давно, но конца ей не было видно. Пастор хотел устроить вдоль стен несколько маленьких комнат, оставив открытое пространство в центре. Фил стоял между двумя козлами для пилки дров с рулеткой в руке. Его плечи были покрыты мелкой стружкой. Фланелевая куртка, джинсы, ботинки — в таком виде он мог сойти за плотника.
— Спасибо, что пришли, — сказал Фил, широко улыбаясь.
— Вам спасибо — я скучал, — ответил Нейт.
— Я собираюсь накладывать сухую штукатурку, — объяснил отец Фил. — Это легче делать вдвоем. Раньше мне помогал мистер Фуква, но ему уже восемьдесят лет, и спина у него уже не та.
— Что вы строите?
— Шесть классных комнат для изучающих Библию. А пространство в середине будет общей комнатой. Я начал два года назад. Наш бюджет не позволяет особо развернуться по части новых проектов, поэтому делаю все своими руками. Это позволяет держаться в форме.
Отец Фил уже давно не был в форме.
— Скажите мне, что делать, — попросил Нейт, — но не забывайте, что я всего лишь адвокат.
— Честную работу приходится делать не так уж часто? — пошутил пастор.
— Вот именно.
Они взялись за края большого облицовочного щита так называемой сухой штукатурки и положили его на полу возле классной комнаты, которую предстояло отделывать. Щит имел размеры четыре на шесть футов, и когда они поднимали его, чтобы приладить на место, Нейт понял, что это действительно работа как минимум для двоих. Фил кряхтел, морщил лоб, высовывал кончик языка и, когда щит занял наконец свое место, сказал:
— Теперь просто придерживайте его.
Нейт прижал две стороны щита, а Фил быстро приколотил две другие гвоздями. Теперь, когда щит держался сам, он последовательно приладил к соответствующим отверстиям еще шесть гвоздей и, забив их, полюбовался результатами своего труда. Потом взял рулетку и стал измерять участок для следующего щита.
— Где вы этому научились? — спросил Нейт, с интересом наблюдая за его работой.
— Это у меня в крови. Иосиф ведь был плотником.
— Кто это?
— Отец Иисуса.
— Ах, тот Иосиф.
— Нейт, вы читали Библию?
— Немного.
— Вы должны ее читать.
— Я бы очень хотел.
— Если не возражаете, я могу вам помочь.
— Благодарю.
Фил нацарапал нужные размеры на щите, который предстояло приладить следующим. Он измерял его тщательно, несколько раз перепроверяя результат. Вскоре Нейт понял, почему работа движется так медленно: Фил не спешил и очень верил в бодрящий эффект перерывов на кофе.
Через час они поднялись наверх, прошли в кабинет пастора, где было градусов на десять теплее, чем в полуподвале. Фил сварил кофе на спиртовке, налил две чашки и стал просматривать книги на полках.
— Вот замечательное руководство для молящихся, мое любимое, — сказал он, осторожно снимая книгу с полки и передавая Нейту.
Это было скромное издание в твердом, хорошо сохранившемся переплете. Фил обращался с книгами очень аккуратно. Потом он отобрал еще одну и тоже вручил Нейту.
— А это путеводитель по Библии для занятых людей. Тоже очень хороший.
— А почему вы решили, что я занятой человек?
— Но вы же вашингтонский адвокат, не так ли?
— В прошлом — да, но теперь решил отойти от дел.
Фил сложил пальцы подушечка к подушечке и посмотрел на Нейта так, как умеют смотреть только священники.
Его взгляд говорил: «Ну-ну, продолжайте. Я слушаю вас и готов помочь».
И Нейт поведал ему о некоторых своих невзгодах, прошлых и настоящих, сделав особый упор на следствии по делу об уклонении от налогов и вероятности утраты лицензии.
Тюрьмы, похоже, удастся избежать, но придется заплатить огромный штраф, на который у него нет денег.
Тем не менее, когда говорил о будущем, Нейт не казался несчастным. В сущности, он чувствовал облегчение от того, что расстается со своей профессией.
— И чем вы собираетесь заняться? — спросил Фил.
— Понятия не имею.
— Вы верите в Бога?
— Думаю, да.
— Тогда не волнуйтесь. Он укажет вам путь.
Они проговорили долго, подошло время обеда, так что можно было снова насладиться жарким из ягненка. Лора присоединилась к ним позже. Она вела занятия в детском саду и на обеденный перерыв имела всего минут тридцать.
Часа в два они вернулись в полуподвал и снова приступили к работе. Наблюдая за тем, как работает Фил, Нейт пришел к выводу, что тот не сможет закончить свой труд до конца жизни. Иосиф, наверное, действительно был прекрасным плотником, но место отца Фила — на кафедре проповедника. Он по нескольку раз измерял каждый участок стены, размышлял, потом принимался измерять снова. Каждый отделочный щит подвергался той же процедуре. Наконец, сделав столько карандашных пометок, что они могли бы свести с ума любого архитектора, Фил с огромным волнением брал в руки электропилу и обрезал щит, после чего они переносили его на свободное место, поднимали и прикрепляли. Щит всегда оказывался идеально пригнанным, и каждый раз Фил испытывал огромное облегчение.
Две классные комнаты, похоже, были полностью облицованы, и их можно было красить. К концу дня Нейт решил, что завтра станет маляром.
Глава 41
Два дня приятных трудовых усилий мало что изменили в облике холодного полуподвала церкви Святой Троицы. Но кое-какая отделка и покраска все же была выполнена, выпито немало кофе, съедено наконец жаркое из ягненка, а главное — заложен фундамент дружбы.
Во вторник вечером, когда зазвонил телефон, Нейт как раз отскребал краску с пальцев. Это был Джош, возвестивший возвращение в реальный мир.
— Судья Уиклифф желает видеть тебя завтра, — сказал он. — Я уже давно пытаюсь с тобой связаться.
— Чего он хочет? — спросил Нейт. В предвкушении неприятностей его голос звучал нарочито бесцветно.
— Наверняка у него есть вопросы о твоей новой клиентке.
— Джош, я очень занят: перестраиваю, крашу и покрываю сухой штукатуркой стены — словом, работы по горло.
