«Тристан, ты свое дело сделал, позволь ей сделать свое! Когда ты ходишь вокруг с видом грозовой тучи, Имоджен больше беспокоится о тебе, чем о том, что ей нужно копить силы для родов!» Такой была отповедь тетушки Рут, когда он отказался уйти из комнаты жены. Разумеется, она с пониманием отнеслась ко всем его страхам, но ни угрозы, ни мольбы не заставили ее изменить решение.
— Давайте подождем хороших новостей в библиотеке, Блекберн, — предложил ему тесть. — Когда моя герцогиня производила на свет дочерей, я оба раза уезжал из дома в клуб и отвлекал себя вистом.
Зная, что Имоджен скоро рожать, Тристан несколько недель не уезжал из дома. И вот сегодня, около полуночи, он проснулся и увидел Имоджен стоящей у кровати. Она не сразу смогла зажечь свечу. Когда в комнате стало светло, оказалось, что ее ночная сорочка вся мокрая от пота, а руками она держится за свой круглый живот, на ощупь казавшийся твердым и непроницаемым, как раковина.
— Тристан, твой сын на подходе, — сказала она ему.
Двенадцать часов прошло с этого категоричного заявления.
— У вас крепче нервы, Треветт, — проговорил он, глядя на закрытую дверь, в то время как лакей собирал с пола осколки и вытирал лужу. — Я бы проиграл все состояние, если бы вздумал сейчас сесть за карточный стол!
— А почему вы решили, будто я вам это посоветовал? Вас давно надо бы наказать! — Отец Имоджен отвесил зятю ласковую затрещину.
— За что? — недовольным тоном откликнулся Тристан.
— Я не сумасшедший, Блекберн, и умею считать. — Пожилой джентльмен погрозил зятю пальцем. — Если бы я вовремя узнал, к каким сомнительным развлечениям вы приобщаете мою старшую дочь, я отшлепал бы ее по заднице и отправил бы в самое дальнее поместье, подальше от вас!
Тристан улыбнулся, зная, что герцог говорит несерьезно.
— И тем самым лишили бы себя удовольствия иметь внука и баловать его? Сомневаюсь. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, ваша дочь первой упала в мои объятия. И ваша супруга это подтвердит. И кто осудит меня за то, что я сразу понял, какая драгоценность попалась мне, и решил оставить ее себе? — И он поднял на тестя указующий перст. — Вам следовало бы поблагодарить меня!
— Я каждый день делаю это в своих молитвах, сын! — Герцог Треветт потрепал Тристана по плечу. — Я собираюсь спуститься вниз, в гостиную. В любимом кресле моей спине будет удобнее. Не хотите присоединиться? Если мне удастся накачать вас должным количеством бренди, вам станет легче!
Тристан помотал головой и жестом дал понять, что остается. Он сел на пол и прижался спиной к стене, чтобы быть поближе к отважной женщине, производившей сейчас на свет его сына.
Опустив голову на руки, Блекберн шепотом прочел все молитвы, какие знал. Семь с половиной месяцев, проведенных рядом с Имоджен, были невероятно счастливыми. Он очень любил ее и по мере приближения родов совсем потерял покой. Однако, не желая тревожить жену, держал свои страхи при себе.
«Если я потеряю ее сейчас… как буду жить?»
— Тристан!
Он моргнул и уставился на тещу. Ее мокрые от слез глаза герцог разглядел не сразу.
— Что с Имоджен? Что-то случилось? — спросил Блекберн, в панике вскакивая на ноги.
Дракон в облике герцогини Треветт улыбнулся ему, а потом сделал нечто совершенно неожиданное — обхватил его лицо ладонями и крепко поцеловал в губы.
— Имоджен в полном здравии, она хочет видеть вас! Ступайте к ней, а я разыщу супруга, чтобы обрадовать его этой новостью!
Тристан вбежал в комнату, и первое, что он увидел, была сидящая на супружеском ложе бледная Имоджен. Ее переодели в чистую рубашку, ноги прикрыли одеялом. И она баюкала новорожденного. Не замечая ни тетушки Рут, ни повитухи, мужчина бросился к кровати.
— Имоджен!
Взгляды супругов встретились. Прежде он даже представить себе не смог бы, что можно так любить женщину. Она отвернула край пеленки, показывая ему густой темный чубчик младенца.
— У вас родился сын, ваша милость! — тихо проговорила Имоджен. — Не знаю, как я могла сомневаться! Вы всегда получаете то, что хотите!
Любой, кто мог их сейчас услышать, конечно же, подумал бы, что речь идет о супружеском споре — мальчик родится или девочка. Они ни разу не заговорили о Норгрейве, однако Тристан знал, что Имоджен продолжают терзать сомнения.
— Постараюсь и впредь не разочаровывать вас!
Блекберн присел на кровать рядом с женой и осторожно погладил сына по волосикам. Они были мягкие как пух. Чувство облегчения — Имоджен и дитя в порядке! — было настолько сильным, что на глаза навернулись слезы.
— Очень любезно с твоей стороны подарить мне сначала наследника. Не знаю, как ты, но я не уверен, будто хочу пережить все это еще раз, — полушутя-полусерьезно проговорил он.
Тихий смех дал ему понять, что ни тетушка Рут, ни повитуха давно не верят в искренность таких речей. С бесконечной любовью он посмотрел на чудо, которое они с Имоджен сотворили вместе.
Она взяла его руку и тихонько пожала, давая понять, что с ней все хорошо.
— Очень скоро ваш сын захочет иметь братьев и сестер, чтобы играть с ними и третировать их. Неужели вы откажете ему?
«И мне?» — ясно прочел он в ее глазах.
Если она хочет иметь детей, разве сможет он разочаровать ее?
Тристан, улыбнувшись, наклонился поцеловать Имоджен.
— Конечно же нет, дорогая!
Через пару часов Тристан и Имоджен показали родственникам своего первенца — Матиаса Эллиса Рýка, нового маркиза Фейрлемба.
Примечания
1
Гульфик — клапан на брюках. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
2
Дюйм — один метр шестьдесят сантиметров.
3
Гретна-Грин — небольшая деревня на юге Шотландии, где пары могли венчаться без согласия родителей, что было невозможно сделать на территории Англии до достижения молодыми 21 года. (Примеч. ред.)
4
Бонд-стрит — с XVIII века улица элитных магазинов в лондонском районе Мэйфэр.
5
Merde — Дерьмо! (фр.)
6
Адонис — герой древнегреческих мифов, который славился своей красотой; сама богиня любви Афродита влюбилась в него. (Примеч. ред.)
7
Веста — в Древнем Риме богиня-покровительница семейного очага.