Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы выйти на германскую агентуру в России и предотвратить диверсии, охранка затеяла сложную игру с немецкой разведкой. 18 ноября 1914 года подполковник Эргардт в докладе заведующему заграничной агентурой Департамента полиции А.А. Красильникову предложил поддержать иллюзию активности "революционеров-диверсантов" и обеспечить доверие к ней со стороны германской разведки путем публикации в столичных газетах ложных сообщений о взрывах мостов без указания конкретного места, где якобы совершена диверсия. Это должно было стать доказательством того, что "дело начало осуществляться" и немцы "будут ожидать спокойно дальнейших событий, не сомневаясь в успехе, и не будут искать других средств к выполнению задуманного ими плана..."{192}.
Из-за ряда случайностей, намеченный жандармами план рухнул, главное - была утрачена связь Литвина и Шарля с Бернштейном. Однако Охранка надеялась, что не все потеряно.
11 мая 1915 года Литвин и Шарль явились в германское посольство в Берне, где их принял военный атташе полковник фон Бисмарк. Агенты сообщили ему, что осенью 1914 г. были командированы германской разведкой в Россию для осуществления диверсий на железных дорогах. Первую часть задания они якобы выполнили, в подтверждение показали французскую газету с описанием взрыва русского моста, "имевшего стратегическое значение"{193}.
Эта встреча оказалась неудачной для русских агентов. Литвин в донесении Красильникову писал, что во время беседы с лица полковника не сходила "тонкая ироничная улыбка". (Там же) Как явствует из документов Департамента полиции, немцы не поверили Литвину и Шарлю, а потому ограничились в дальнейшем постановкой перед ними совершенно незначительных задач{194}.
По версии американского писателя Р. Роуана, Литвин-Долин все же сумел переиграть немцев, уверив их в искренности своего желания "принять любое поручение, направленное против царя". Поскольку он уверял германскую разведку в том, что ему знакома каждая верста Сибирской железной дороги, то получил задание пробраться в Сибирь и уничтожить мост через Енисей. После чего Литвин-Долин смело отправился в Россию, где передал начальству полученные от германской разведки инструкции по организации диверсионных актов{195}.
Как бы то ни было, но русской разведке не удалось добиться главной цели поставить под контроль планы германских диверсий на Транссибирской магистрали. Генштаб лишь еще раз убедился в том, что немцы активно ищут пути и средства для нанесения удара по магистрали, следовательно, принятые на сибирских дорогах чрезвычайные меры охраны не напрасны и нуждаются в дальнейшем совершенствовании.
Для германской разведки диверсии на сибирских дорогах были крайне желательной, но и трудновыполнимой задачей. Засылка диверсантов в Сибирь, а тем более транспортировка взрывчатки, были сопряжены с большими трудностями и имели мало шансов на успех. Легче было бы действовать с территории Китая. Линии Забайкальской и Уссурийской железных дорог находились в непосредственной близости от китайской границы, не говоря уже о проходившей по Китаю КВЖД. Это постоянно тревожило русских военных. Вероятно, под воздействием гнетущего ожидания, родилось предположение, что внезапно исчезнувший из Пекина в январе 1915 года германский военный атташе Вернер фон Папенгейм возглавил диверсионную группу, тайно отправившуюся разрушать КВЖД. Если эта экспедиция и существовала на самом доле, то к линии КВЖД она все равно не пробралась, поскольку никаких взрывов не последовало. Монголы предъявили русским властям восемь обгоревших трупов, утверждая, что это останки членов германской экспедиции. Летом 1915 г. ГУГШ решило, что гораздо удобнее отбросить сомнения и признать, что действительно, германская диверсионная группа продвигалась к линии КВЖД, но была уничтожена монголами. Специальный доклад ГУГШ о расследовании этого происшествия был представлен Николаю II{196}.
Русские власти ни на минуту не забывали о постоянной угрозе диверсий на Транссибирской магистрали, но им не удалось задержать ни одного диверсанта, и никакого представления о планах противника они по-прежнему не имели. Поэтому жандармы попытались выйти на потенциальных организаторов диверсий с помощью провокации.
В марте 1915 г. русская разведка перехватила письмо неизвестного китайца Лю Цзы Фына, адресованное начальнику "Гунвэй Туан" в Мукдене. Лю Цзы Фын без указания конкретного города, видимо, известного начальнику, сообщал, что "река скоро вскроется, в виду чего следует поспешить с приготовлением взрыва моста". Он предлагал нанять 20 лодок с 2-3 гребцами на каждой и открыть перевоз у железнодорожного моста. Именно так он собирался обмануть бдительность охраны и взорвать мост. От начальника организации Лю Цзы Фын требовал дополнительных сумм на подготовку диверсии{197}. Из письма было совершенно не понятно, какой мост и через какую реку намерен взорвать человек, скрывавшийся под именем Лю Цзы Фын. Вполне возможно, что все это представляло собой заурядную мистификацию, с помощью которой ловкач выманивал деньги у немцев. Тем не менее, жандармы отнеслись к этой информации очень серьезно. Дело было не в китайце, которого никто и не собирался искать, а в самом факте существования вражеской организации, угрожавшей железным дорогам империи.
Начальник жандармского полицейского управления КВЖД полковник Горгопа, регулярно посылавший в штабы Иркутского и Приамурского округов бездоказательные сообщения о якобы замышляемых немцами и китайцами диверсиях на дороге, теперь нашел подтверждение собственным страхам.
Под негласным наблюдением жандармов уже давно находился американский консул в Харбине Т. МО3ер. По сообщениям агентуры вокруг него сплотилась группа лиц, "оказывавших содействие бегавшим из Сибири германским пленным". Кроме того, из кабинета консула агенты выкрали 5 фотографий железнодорожного полотна, предполагая, что это снимки участков Транссибирской магистрали. Все это натолкнуло полковника Горгопу на "блестящую" идею объявить МО3ера главой германской тайной организации, готовящей диверсионные акты на сибирских дорогах. Правда, когда украденные у консула фотографии представили русским экспертам, те заявили, что снимки сделаны 5-6 лет назад, так как на них видна еще одноколейная дорога. К тому же сняты незначительные путевые постройки, а поэтому фотографии невозможно использовать при подготовке к диверсиям. Однако на эту "мелочь" жандармы постарались внимания не обращать, иначе рухнет вся задуманная операция. Чтобы "разоблачить" МО3ера, жандармы пошли на провокацию. Под видом бежавшего из Сибири немецкого офицера к консулу был подослан жандармский агент. После того, как МО3ер помог ему скрыться в Китае, русские власти, с подачи жандармов, потребовали удаления консула из полосы отчуждения КВЖД и арестовали сотрудничавших с ним русских подданных и китайцев{198}.
В Петрограде сообщение полковника Горгопы о ликвидации "группы злоумышленников" встретили радостно, как большой успех в борьбе с Германией. В то же время руководство военного ведомства и МВД было встревожено известиями о подготовке диверсий на Транссибирской магистрали. Магическое воздействие на генералов оказали найденные у консула фотографии. Они казались неопровержимым доказательством серьезной подготовки немцев к проведению диверсионной операции. Никто не пытался спокойно проанализировать события, проверить достоверность информации или выяснить, не явилось ли все это результатом жандармской провокации. Дело в том, что тревожная информация о готовящихся взрывах железных дорог поступала в правительство и иные органы постоянно и, главное, из различных источников.
В начале октября 1915 года начальник штаба Верховного главнокомандующего направил Министру путей сообщения следующую телеграмму: "Имеются сведения, что германцами прилагаются особые усилия для подкупа частных лиц, и особенно железнодорожных служащих Сибирской дороги, чтобы устроить подрыв сооружений, мостов, внести расстройство движения на предстоящее время усиленной перевозки грузов. Его Величество повелел сообщить Вам для усиления охраны, принятия мер надзора. Если бы обнаружились какие-либо признаки, виновные должны нести наказание в спешном порядке". 10 октября Главный комитет охраны железных дорог, обсудив этот приказ-предостережение, предложил особым комитетам дорог Сибирской магистрали еще раз пересмотреть меры охраны железнодорожных сооружений и объявить "во всеобщее сведение путем расклейки плакатов на видных местах" содержание статьи 226 Устава уголовного судопроизводства, по которой лица, совершившие "умышленное повреждение всех устройств, служащих для правительственного пользования" в полосе отчуждения дорог, подлежит военному суду"{199}.