— Ну, и как вы оцениваете наши тенденции?
— Нормально, Валерий, нормально. Расфиксировал штангу. Кабина легко перемещается, мало усилий надо прилагать.
— Осторожнее, Пратт. Масса все-таки приличная, разгонишь, можешь не остановиться, а упустишь ее… сам понимаешь, мало ли куда она уплывет…
— Это я понимаю, я ее выставил по оси. Теперь толкаю.
— Сам не улети…
— Нет, карабин я на станцию перецепил… Ну, с богом… у… ух… Полетела, кувыркается, ушла вверх и назад…
— Хорошо, работайте дальше. Доложите нам, Пратт, когда разместитесь в шлюзовой камере, а мы дадим команду на закрытие люка…
— Хорошо.
Пратт плавно перевернулся, держась за поручни, перестыковал фал на внутренний фиксатор, схватился за скобы руками и плавно втянул тело в шлюзовую камеру. Места было, конечно, маловато. Помогли мягкие фиксаторы, ими Пратт притянул себя к полу.
— Валерий, вроде бы устроились.
— Оцените ход люка. Не зацепит кого-либо?
— Грег, посмотри.
— Да, на первый взгляд, нет, вот только, как над Праттом он пройдет, не могу точно оценить, низко к угол наблюдения не тот. Надо было бы Каслу вверх ногами стать, тогда бы он оценил, — рассуждал Грег.
— Все мы умные потом. Вот что, Грег, все равно я у твоих ног. Когда люк пойдет, придави меня ногой поплотнее, чтобы не зацепил.
— Делаю это, хотя эта поза гладиатора-победителя мне не по душе.
— А ты им себя не воображай. Ты полегче можешь? Невесомость… Как ты сумел так сильно меня прижать?
— Да я шлемом в потолок уперся.
— Касл, а ты сможешь тоже чуть-чуть меня поужать?
— Могу, Пратт.
— Вот теперь вроде бы я стал тонким стальным листом. Грег, ты, как пресс, давишь, ослабь хоть чуть-чуть.
— Так, по вашим репликам я понял, что вы уже разместились, мне надо закрыть за вами люк. Вы готовы, Пратт?
— Готовы, Валерий. Ты не обращай внимания, это для поднятия духа.
— Я понимаю. Команду на закрытие люка выдали. Если что не так, сразу же передайте, мы остановим.
— Люк пошел, Валерий. Вот он прошел в районе наших гермошлемов… — комментировал Грег.
— Значит так, Пратт. После закрытия люка мы проверим его герметичность… вы будете отдыхать.
— Это хорошее занятие.
— Люк на полпути, — вставил Грег, — Пратт, сожми свою мощную грудь. Солидно закрывается люк, плавно, я бы сказал, даже величаво. Касл, ты не отдавил ногу Пратту, что-то он заворочался…
— Нет, Касл, это у меня зачесалась спина.
Все рассмеялись.
— Мы вам русскую баньку устроим. Настоящую, если, конечно, вы на нашем корабле и к нам будете садиться.
— А если на нашем?
— Тогда прилетайте после посадки. Как там люк?
— Прошмыгнул мимо меня, совсем рядом. Молодец Грег, но ты уже можешь ослабить давление на мою грудь… дай ты вздохнуть, наконец. Валерий, люк визуально закрылся полностью…
— Подтверждаю, телеметрия зафиксировала закрытие замков. Сейчас мы перепустим часть атмосферы станции к вам, в шлюзовую камеру. Дадим паузу. Посмотрим динамику изменения давления. Прежде всего оно не должно падать — значит, люк герметичен. Будет расти — что-то с клапаном перепуска, но это уже не страшно. Главное — вы в станции. Так что опять отдыхайте.
— Мы уже привыкли: кончилась работа, начался отдых с одновременным приближением к Земле. На вашей станции нам устроили базу отдыха. Путь к Земле будет для нас в основном отдыхом. Как бы не растолстеть, а скафандр еще понадобится, а то и не раз, не дай бог.
— Не волнуйся, Пратт, не растолстеете. На станции есть бегущая дорожка, велоэргометр. Так что стадион вас ждет. Кстати, Касл, на станций и душ есть, так что намоешься всласть, как у нас говорят, и спина твоя перестанет зудеть. Всласть — это значит сколько хочешь.
— Это все прекрасно, но это все надо уметь делать. Мы не проходили подготовку в Центре Гагарина. А надо бы.
— Ничего, научим. Кстати, наддув пошел… Научим, научим, что вам еще делать! Значит, так, герметичность люка в норме, наддув будет до тех пор, пока давление в станции и в камере не будет одинаковым. Откроем люк и — милости просим.
— Когда можно открыть стекла шлемов, Валерий?
— По моей команде. Только по моей команде.
— О’кэй.
Все приумолкли, ждали дальнейших событий. Астронавты изучали камеру.
— Валерий, я нашел, по-моему, прибор, по которому можно контролировать давление. Он внизу от меня в правом углу, — сказал Касл.
— Да, это он. Вот когда на нем будет число 450, можно открыть стекла шлемов. Но вы будете это делать только по моей команде.
— У меня дисциплинированный экипаж, Валерий.
— Давление растет, оно уже больше 450, продолжает расти, — занимался прибором Касл.
— Можете открыть гермошлемы, Пратт. Сейчас смешаются воздух американский с воздухом русским.
Астронавты открыли гермошлемы.
— О, какой свежий сибирский воздух. Пратт, как у тебя там, внизу, такой же? — Грег дышал полным ртом, с шумом втягивая воздух.
— И у меня такой же, может, и почище, чем около тебя, ты ведь так волновался… Одним словом, Валерий, с системами жизнеобеспечения у вас полный порядок, — отозвался Пратт.
— Это реверанс в нашу сторону в связи с ситуацией?
— Нет, Валерий, это констатация факта. У меня ранчо рядом с Озером Биг Лейк, так в нем не только рыбу ловить, купаться или что там еще, в нем и стирать, наверное, нельзя, одни дыры останутся. Впрочем, в Женевском тоже купаться запрещено, так что и европейцы не разумнее нас…
— У нас тоже чуть-чуть Байкал не испортили… Так, коллеги, будем открывать люк в станцию и попросим вас в наш дом.
— Это волнительный момент.
— Команда на открытие люка выдана.
Наступила очередная пауза.
— Люк начал открываться, Валерий. — Подтверждаю.
— Хочется заглянуть туда поскорее, но там, по-моему, темно.
— Сейчас выдадим команду на включение освещения… выдали. Да будет свет.
Действительно, в станции вспыхнули лампы, становилось все яснее по мере открытия люка.
— О, какая иллюминация. Богато живете, недаром у вас такие огромные солнечные батареи.
— Чего не сделаешь ради коллег по работе, тем более для, таких дорогих гостей.
— Спасибо, Валерий. Можно входить? Люк уже полностью открылся.
— Да, входите. Мы вас увидим, когда вы покажетесь в люке. Снимайте скафандры. Остальное мы вам будем подсказывать по ходу дела. Будете изучать конструкцию нашей станции. Автоматика готовит систему управления и двигатель к включению. Впереди маневр перелета к Земле. Как говорили у нас: “Двигатель на домой”.
— О’кэй. Первым входи ты, Грег, потом Касл, а уж я за вами.
Грег заворочался, примерился и нырнул в проем люка.
— Мы видим тебя, Грег. Могучий ты парень. Небритый, правда. Похож на Отелло. С новосельем тебя, Грег.
Грег задержался, осматриваясь вокруг. Потом удивленно воскликнул:
— Валерий, но там уже три космонавта. Они сидят у пультов. Что же ты нам ничего не сказал? Хелло, парни!
В эфире послышался веселый смех, а затем голос Валерия:
— Грег, это наша почти уже традиционная шутка. Скафандры набивают чем-нибудь и сажают в кресла — встреча на орбите обеспечена. Не помню, кто эта начал, но, по-моему, Климук с Севастьяновым. В руках этих чучел пожелания от предыдущего экипажа, подарки и прочее. Сейчас у них в руках пожелания от Центра управления полетом. Там написано: “Будем взаимно умными”. Так что вам, первому экипажу, это пожелание… и нам, конечно.
— Ну, тогда и я пошел, — сказал Касл и, на миг затмив свет обреза люка, исчез в станции.
За ним последовал Пратт.
— Да, целый “Наутилус”. Тут просто шикарно, просторно, светло, а какие огромные иллюминаторы, — подтвердил восхищение станцией Пратт. — Валерий, нам повезло. Не было печали, да… забыл дальше. В общем, я хотел сказать, что, не случись эта беда, так мы бы и не узнали вашу технику так близко… Я уже сейчас за совместный полет на Марс. В таком блоке можно действительно годами жить, что вы и сделали. Вот он, ваш стадион. А вот это что за прибор, я пока не пойму, — Пратт с искренним интересом рассматривал оборудование станции.
— Это прибор для дистанционного наведения телескопа на астрономические объекты, — разъяснил Валерий.
Астронавты снимали скафандры и продолжали беседу в эфире.
— Да, ты прав, Пратт, — говорил Касл. — Лучшего способа понять друг друга просто не придумаешь. Совместные полеты — самый эффективный для этого способ. Правда, жаль, что пет здесь сейчас русских космонавтов, кроме тех…
Касл указал рукой на три равномерно покачивающихся скафандра.
— Совместные полеты — это не только совместное взаимопонимание, но и величайшее доверие и к людям, и к технике, ими сделанной. А это очень важно. Здесь только мы и наши скафандры американские, все остальное русское, даже вода и пища. Мы в полной зависимости от этого окружающего нас железа и от умения русских управленцев работать с этой громадиной, — Грег остался в белом белье и смешно размахивал руками.
