– Извините, – сказала Катринка, – но я в самом деле сегодня вечером никак не могу.
– Мы с ней просто друзья, понимаете, если это вас тревожит. Мы знаем друг друга с детства.
Катринке хотелось заметить, что давнее знакомство с кем бы то ни было еще не повод для обмана, но только произнесла:
– Меня ждет мой друг.
Адам был поражен, хотя, конечно, следовало ожидать, что у такой красавицы, как Катринка Коваш, должен быть друг. Но, поскольку она всякий раз была без мужчины, он убедил себя, что в настоящее время она не занята. А этого ему очень хотелось.
– Вы могли бы позвонить ему, – предложил Адам, – и сообщить, что вы задерживаетесь?
– Я, конечно, могла бы, – сдержанно улыбнувшись, сказала Катринка, – но поймите, я не видела его уже несколько дней и мне хочется поскорее встретиться с ним. «Так тебе и надо, ублюдок», – подумала она.
И снова Адам почувствовал то смутное раздражение, которое вызывала в нем эта женщина. Какого черта ему здесь нужно, спросил он себя, зачем он упрашивает ее, когда его ждет Александра.
– Ну что ж, тогда в другой раз, – сказал он как можно равнодушнее и поднялся, чтобы уйти, надеясь, что ему удалось сохранить то бесстрастное выражение лица, которое так помогало ему в бизнесе.
– Вы еще вернетесь в Кицбюэль? – спросила Катринка помимо своей воли.
– Трудно сказать, – ответил он, сдерживая улыбку при виде первой трещины в ее броне.
Она поднялась со стула.
– Может быть, в следующий раз, когда вы здесь будете, мы смогли бы пообедать вчетвером, – сказала она, довольная тем, что ей так быстро удалось загладить свой промах.
Он рассмеялся и ответил:
– Происходят все более странные вещи.
Адам протянул ей руку, и она ответила ему крепким рукопожатием. Она сильная женщина, подумал он с некоторым неодобрением. Но затем он бросил быстрый взгляд на ее бедра, скрытые мягкой тканью юбки, и вспомнил, какими стройными и сильными они выглядели, когда она была в лыжном костюме. Интересно, что бы он почувствовал, если бы они обхватили его тело. Он поднял глаза и встретил ее взгляд.
– До встречи, – сказал он.
– До свидания, – ответила она по-немецки.
Когда он вышел и дверь за ним закрылась, она вдруг ощутила внезапное чувство сожаления. Несмотря на Франту и рыжеволосую, она все же хотела с ним пообедать. Это было абсолютное безумие, и все же это было именно так. Вернувшись к столу, она выдвинула ящик и достала бухгалтерскую книгу, которую нужно было до отъезда привести в порядок. Она поступила абсолютно правильно, убеждала она себя, открывая нужную страницу и подсчитывая недельную прибыль по квитанциям, которые оставил на ее столе Бруно. Абсолютно правильно, повторила она, хотя эта уверенность ничуть не уменьшила ее сожаления.
Глава 24
– Мисс Ко-ваш?
В первый момент Катринка решила, что это ей почудилось. Зачем бы вдруг Адам Грэхем оказался в Швабии, точнее, на той самой улице, где она жила? Все еще держась за ручку входной двери, она обернулась.
– Да?
Но это был он, красивый и преуспевающий, в темно-синем кашемировом пальто. Его густые темные волосы курчавились на концах, а его приветливая улыбка светилась теплотой.
– Мисс Ко-ваш, не хотели бы вы пообедать со мной сегодня вечером? – В руках у него была бутылка «Вев Клико» и большой букет алых роз.
– Как вы нашли меня? – спросила она, забыв о грамматике, как это часто случалось с ней, когда она была удивлена или взволнована.
– Легко. – Адам позвонил в «Золотой рог», и Хильда дала ему адрес и номер телефона Катринки в Мюнхене. Позвонив ей на квартиру сегодня утром, он узнал у женщины, убиравшей комнаты, в какое время Катринка должна вернуться домой. Он был очень доволен собой. – Вам не кажется, что моя изобретательность должна быть вознаграждена? – спросил Адам и, заметив, что Катринка колебалась, добавил: – Я в Мюнхене один. Вы могли бы избавить меня от обеда в одиночестве?
– И Александры нет?
– И Александры нет.
Франта тоже не являлся препятствием для встречи, по крайней мере отношения с ним были не такими, как прежде. Но Катринка решила, что не стоит об этом сейчас упоминать.
– Я с удовольствием пообедаю с вами, – сказала она.
Открыв входную дверь, она пригласила его войти и провела на третий этаж в свою небольшую квартиру. Иногда она подумывала о том, чтобы перебраться в более просторные апартаменты. Но, проводя большую часть времени у Франты, она считала этот переезд неразумным. Даже сейчас, когда и с «Золотым рогом», и с карьерой модели все обстояло благополучно, она все еще сомневалась, следует ли тратить дополнительные средства на оплату большей квартиры, в то время как нужно было заново отделать холл в гостинице и приобрести новую чайную посуду.
– Очень уютно, – сказал Адам, когда Катринка включила свет и пригласила его войти.
– Здесь тесно.
– Но очень мило.
Адам действительно так думал. Многие женщины, как ему казалось, обставляли квартиру претенциозно и так загромождали пространство вещами, будто специально намеревались вызвать у мужчин ощущение дискомфорта. Это, безусловно, относилось и к обстановке его дома в Ньюпорте, который был забит вещами, собиравшимися поколениями предков, чья жизнь была достаточно размеренной и протекала в роскоши. В нем не было ни клочка пространства, который не напоминал бы о прошлом, и все стены были увешаны картинами, приобретенными в давние времена. Несмотря на размеры этого дома – двадцать две жилые комнаты, не считая помещений для слуг и постройки, где когда-то находились экипажи, – Адам нередко испытывал приступы клаустрофобии.
А маленькая квартирка Катринки, наоборот, казалась просторной и полной воздуха: светлые стены, диван и кресла в стиле бидермайер, еще несколько со вкусом подобранных антикварных вещиц, над столом несколько фотографий, и вокруг на степах множество произведений искусства – от небольших карандашных рисунков до внушительных размеров акварелей, прикрепленных к большой шелковой ширме над камином. Это жилье разительно отличалось от его собственной аскетичной квартиры в Манхэттене и было одновременно и простым, и привлекательным.
Катринка достала два хрустальных бокала и вышла па кухню, чтобы поставить розы в воду. Он открыл шампанское, разлил его в бокалы и протянул ей один из них, когда она вернулась в комнату.
– За нас, – провозгласил он.
Щеки Катринки сильно вспыхнули. Она засмеялась, чтобы скрыть это.
– Быстро же вы появились.
– Быстро? Мы не виделись уже больше двух месяцев.
– Это наш первый… – она запнулась, подбирая слово, но так и не подобрала нужного нейтрального слова, – обед.
