«Лаборатория X» или просто «Камера». Исследованиями руководил профессор Григорий Майрановский, бывший врач с изможденным лицом и впалыми щеками аскета. В 1937 г. спецлабораторию, тогда в составе гражданского Института биохимии, переподчинили НКВД, а через год – передали под личный контроль шефа сталинской госбезопасности.
Майрановский на протяжении многих лет испытывал свои яды на заключенных – по примерным оценкам, его жертвами стали больше 200 человек[382]. После войны, когда Наум Эйтингон возглавил отдел политических убийств, под его началом оказался и Майрановский. Они провели несколько совместных операций, включая отравление американца Исайи Оггинса. Но в 1951 г. оба оказались в тюрьме, став жертвами внутриведомственной борьбы за власть.
После ареста Майрановского советские спецслужбы не отказались от ядов: секретные исследования в этой области никогда не прекращались. В 1978 г. болгарского диссидента Маркова отравили в Лондоне рицином, высокотоксичным веществом, содержащимся в касторовых бобах. Это был знаменитый укол зонтиком, в который вмонтирована ядовитая ампула. Болгарские спецслужбы получили этот яд от своих коллег из Управления внешней контрразведки КГБ.
Спецслужбы Путина тоже использовали яд.
Об этом стало известно после ликвидации полевого командира из Саудовской Аравии Хаттаба. Он много лет воевал в Чечне и Дагестане, и стал врагом номер один для российских спецслужб. В марте 2002 г. Хаттаб вместе с телохранителями скрывался в горах на Северном Кавказе. Чтобы его не отследили российские спецслужбы, Хаттаб общался с внешним миром через курьеров – одного из них удалось завербовать ФСБ. Агенты перехватили важное письмо из Саудовской Аравии, которого ждал Хаттаб, и пропитали его сильным нервно-паралитическим ядом с отсроченным действием. Хаттаб вскрыл письмо, прочитал его и бросил в костер. Три дня спустя у него изо рта пошла пена, а еще через несколько часов он умер[383]. ФСБ объявила об успехе спецоперации.
Прохоров не сомневался, что к отравлению Кара-Мурзы как-то были причастны российские спецслужбы. На его взгляд, это была месть за «акт Магнитского»[384]. Этот закон лоббировали несколько человек: Билл Браудер, экстрадиции которого Россия добивалась уже несколько лет; Борис Немцов, убитый в начале 2015 г.; и Владимир Кара-Мурза – младший.
И Кара-Мурза не собирался останавливаться. Теперь он ездил по разным странам, убеждая местных законодателей принять санкции, аналогичные «списку Магнитского». Вместе с Браудером они добились некоторых успехов. Британия приняла аналог закона Магнитского, направленный против нарушителей прав человека во всем мире; Литва, Эстония и Латвия запретили въезд лицам из «списка Магнитского»; аналогичный закон начал обсуждаться и в Дании.
Поскольку Кинтц не сумел идентифицировать яд, родные и друзья Кара-Мурзы – младшего продолжали свои попытки установить вещество, чуть его не убившее. Кара-Мурза уже больше десяти лет жил и работал в США, и он и Евгения надеялись, что у них остается еще одна возможность – ФБР.
Когда Кара-Мурза пришел в себя после второго отравления и прилетел с женой в Вашингтон, в аэропорту их встретили два агента ФБР. Евгения отдала им образцы волос и ногтей для исследования в лаборатории бюро.
Все ждали, что ФБР начнет расследование, но шли месяцы, а от ФБР не было никаких новостей. Наконец, в декабре 2017 г., федеральный агент позвонил Кара-Мурзе и пригласил на встречу в вашингтонском кофе.
«Мы думаем, что определили активное вещество, которым вас отравили, – сказал агент. – Это барий. Он именно так и действует – парализует сердце и дыхательную систему». По его словам, бюро готовит подробный отчет, в котором будет детальная информация о самом яде, а также будут изложены версии отравления. Он намекнул, что яд мог попасть в организм к Кара-Мурзе – младшему не только через еду.
Агент ФБР также сообщил, что, когда в следующем месяце в Вашингтон прилетят главы российских спецслужб, чтобы встретиться с новой администрацией Трампа, ФБР передаст им отчет с пометкой, что «на территории России было совершено покушение на убийство российского гражданина по политическим мотивам».
В январе агент позвонил снова. На этот раз он не просил о встрече. «Должен сообщить вам, что в соответствии с нашими правилами мы должны были провести второй тест, и только если результаты второго теста совпадут с первым, мы можем дать делу официальный ход. К сожалению, второй тест не подтвердил первоначальные результаты, поэтому, пожалуйста, забудьте обо всем, что я вам тогда сказал», – сказал он и быстро повесил трубку.
Кара-Мурза попросил нескольких знакомых конгрессменов отправить запрос в ФБР. Ответ был коротким: мы не можем предоставить вам никакой информации по этому делу из-за его конфиденциальности.
В феврале 2018 г. руководители трех российских спецслужб – ФСБ, СВР и военной разведки ГРУ – прилетели в Вашингтон, чтобы встретиться со своими американскими коллегами. Пытаясь узнать хоть что-то об этом таинственном визите, мы разговаривали со многими высокопоставленными чиновниками госдепартамента и конгрессменами. Но эта встреча с самого начала была окружена завесой секретности. Официально не разглашалась даже дата прибытия генералов из Москвы, а о визите сообщило российское информационное агентство, а не американские СМИ. И все, с кем мы разговаривали на эту тему, твердо заявляли нам, что не могут раскрыть никаких подробностей, поскольку это вопрос национальной безопасности США.
По слухам, переговоры прошли продуктивно – cпецслужбы США и России по-прежнему нуждались друг в друге. Затрагивалась ли на встрече тема отравления Кара-Мурзы, неизвестно.
Между тем Кара-Мурза – младший продолжал отчаянные попытки получить от ФБР хоть какую-нибудь информацию, касающуюся его отравления. Он даже подал запрос в соответствии с Законом о свободе информации. В октябре 2018 г. он обратился к прессе в надежде, что внимание общественности к упорному нежеланию ФБР заниматься этим делом, усилит давление на бюро[385].
Но реакции не последовало.
Глава 33
Ничто не ново под луной
В мае 2018 г. Колумбийский университет пригласил нас в Нью-Йорк выступить на конференции «Политические изгнанники». Мы согласились: тема конференции была созвучна теме нашей книги, для которой мы как раз собирали материал, и нам надо было съездить в несколько мест в Нью-Йорке – почти все из них на Манхэттене.
И только одно место выбивалось из общего ряда – это ресторан Tatiana, расположенный на берегу океана в районе Брайтон-Бич, где живет русскоязычная диаспора. Советская девушка Татьяна, эмигрировавшая из Одессы в 1979 г., открыла свой ресторан на Брайтон-Бич 30 лет назад. Это место вряд ли понравилось бы global Russians, но среди местной публики оно сразу стало популярным. Меню состояло из блюд русской, украинской и кавказской кухни, а вечернее шоу обещало танцовщиц в псевдорусских народных костюмах и кокошниках в стиле ансамбля «Березка». Посмотреть такое шоу приезжали даже из других штатов и, конечно, среди посетителей было много русских туристов.
Это место полюбили и
