— Э, брат, да ты ранен.
— Зайцу помогите, он ранен.
Заяц успел только услышать, отчетливо услышать, как кто-то сказал — вот и все. Потом — он отрубился…
Двухдвигательный самолет, старый, пузатый лицензионный Дуглас-3 появился со стороны Солнца, заходя на вираж, он лег на крыло, разворачиваясь над кошарой, которая стала последней линией обороны для четверых русских спецназовцев, попавших в переплет. Два автоматических гранатомета с бункерным питанием и два крупнокалиберных пулемета КОРД, установленные на этом старом, прошедшем модернизацию и капитальный ремонт ударном самолете, заработали разом — и горный склон вскипел разрывами…
Огромный Сикорский — 89 выплыл из-за гор, даже не вылетел, а именно выплыл, гася скорость и разворачиваясь. Пулемет ГШГ — четырехствольный дьявол со скорострельность четыре тысячи выстрелов в минуту — смотрел прямо на склон, вертолет разбрасывал огненные шары тепловых ловушек — и они разбивались об землю. Громовержец уже отработал и ушел дальше, над склоном до сих пор висело облако пыли и дыма, не улегшееся после разрывов…
Откуда-то с самого гребня застучали очереди — и пулеметчик, довернув ствол пулемета, открыл прикрывающий огонь. Когда работает ГШГ — это не похоже ни на что другое, пульсирующий сплошной луч, бьющий по камням и разбивающийся огненными искрами, грохот очереди сливается в сплошной, мощный рокот.
— Склон зачищен! Десантная группа на сброс!
Чуть в стороне, выше по склону — появился еще один Сикорский. Каждый из них — нес усиленную десантную роту с вооружением.
— Пошли, пошли, пошли!
Три троса — два в хвостовой аппарели и один — через десантный люк в полу. По тросам — один за другим скользят вниз десантники в снаряжении повышенной степени защиты. Но, несмотря на это — у каждого под погоном — голубой берет, как символ покоренного этими парнями неба.
— Десантники, вперед! За Россию!
— Ура!
Останавливать две десантные роты — было уже некому…
Мосин — один
Совсем рядом — плеснул минометный разрыв, их осыпало землей. Валуны тормознули осколки — но рано или поздно будет прямое попадание.
— Козлы… — пробурчал про себя Араб, вскрывая последнюю пачку патронов к снайперской винтовке. Козлы — это, кстати, не боевики, а Гранит, не выславший поддержку. Патронов в пачке двадцать штук — как раз хватит на два магазина. Потом…
А про то, что потом — он не думал. Имеет значение то, что есть здесь и сейчас. Потом — у них у каждого по два пистолета и гранаты. Живыми — они не дадутся…
— Бес, что там?
— Не подходят.
Понятно — что им подходить, минометный обстрел, дождутся результата — тогда вперед. Поумнели… на рожон уже не лезут.
Первым он услышал рокот. Знакомый, кашляющий, смазанный расстоянием, но все-таки отчетливо слышимый звук поршневых двигателей. Двигателей, жрущих любое топливо, имеющих огромный ресурс и позволяющих этому самолету приземляться на любом поле. Эта машина устарела много лет назад — но ее использовала и армия, и казаки как дешевого, надежного и неприхотливого извозчика…
— Араб! Духи побежали…
Араб осторожно выглянул из-за камня. Самолет летел, свалившись на крыло, по фюзеляжу — в нескольких местах мелькали яркие искры вспышек.
— Кавалерия прибыла. Мать их. Дым у тебя?
Бес достал зеленую дымовую шашку, выдернул чеку и бросил рядом с собой. Еще не хватало, чтобы и их причесали…
— Давай! Давай! — десантный капитан, не зная принятых в строительстве знаков, остервенело махал руками, показывая знак борттехнику, стоящему у лебедки — вира! Вира, давай быстрее!
Борттехник кивнул головой, лебедка недовольно заныла — но потащила груз в зависший над склоном огромный вертолет…
— Вы Мосин-один?! — перекрикивая рокот лопастей и вой турбин, спросил у сидевшего чуть в стороне с винтовкой в обнимку человека майор-десантник, зам командира полка, вылетевший с ротами на задание.
— Да… — устало ответил человек — есть хлебнуть чего, господин майор?
Майор отстегнул вторую, меньшего размера фляжку, протянул снайперу. Тот свернул пробку, хлебнул, закашлялся.
— Спирт, что ли?
— А то…
— Предупреждать надо.
Майор пожал плечами. При других обстоятельствах — он сказал бы привычное для десанта "слабаки" — но человека, который за один день выбил до тридцати боевиков — нельзя было назвать слабаком.
— Вторую группу забрали? — спросил человек, возвращая флягу.
— Экспрессом. Один двухсотый, остальные трехсотые. Один тяжелый, может не выкарабкаться. Это ты здесь всех завалил?
Снайпер даже не был ранен. Майор знал — бывают такие люди… ничего их не берет. Как флотские говорят — Полярная звезда над ними горит. У них в десантной учебке в Рязани преподавал один такой, двадцать лет на Востоке отбарабанил, ни одного ранения, ни одной контузии. Как заговоренный.
— Не я. Мы.
— А это что за хрень в ящиках?
— Откуда я знаю. Очкастые — разберутся…
Тегеран, бывшие казармы Гвардии Бессмертных
Несколько дней спустя
Спецсигнал на головной машине — взорвался недовольным кряканьем перед шлагбаумом, требуя немедленно пропустить подъехавший сюда кортеж из четырех машин. Машины были как на подбор — четыре белых внедорожника Датсун Патруль, бронированные. Их нашли в одном из дворцов Шахиншаха, нетронутыми. Раньше на них ездил принц Хуссейн, теперь это было что-то вроде разъездных машин. Там, кстати, их нашли не четыре — а куда больше, на них и Бессмертные ездили, и много кто еще. Удобные машины…
Харакурэ (сокрытое в листве), книга мудрости для японского самурая, гласит: благоразумный воин, возвращаясь домой, высылает вперед слугу, чтобы оповестить всех в доме о своем прибытии. Объясняется это тем, что если воин вернется домой и обнаружит, что его слуги, а то не дай Господь и супруга заняты неблаговидными делами — ему придется наказать их. Но так как люди дурны — другие будут поступать так же, и ему придется раз за разом наказывать людей (в основном отрубанием головы) и это никогда не кончится. Наместник Его Императорского Величества в Персии придерживался противоположной точки зрения: он считал, что чрезвычайно важно знать истинное, а не приукрашенное положение дел на своей территории. Поэтому — он никогда и никого заранее не оповещал о намерении отдать визит или провести инспекцию и появлялся всегда неожиданно. Поэтому — к нему относились с опасливым уважением: жалование здесь шло неплохое, а, видя беспорядок, решения Наместник принимал быстро и жестко. Никого не ругал и не уговаривал, а просто либо давал срок для исправления ситуации, либо срок для того, чтобы передать дела и собрать чемоданы.
Часовой с автоматом на воротах — просканировал пропуск на лобовом стекле головной машины, приказал поднять шлагбаум. Сидевший во второй машине Наместник хмыкнул и взял себе на заметку — поставить на вид о недопустимом состоянии охраны на воротах. Дистанционный лазерный сканер — это хорошо в порту или на складе — но не на военном объекте, который мечтает взорвать каждый террорист в городе. Пропускной режим должен быть строже.
Впрочем, мнение наместника несколько смягчилось, когда он увидел, как организована система контроля внутри. Машины, которые пропустили внутрь периметра — сразу попали на стоянку — накопитель для гостевых машин и дальше им — ходу не было. Стоянка — накопитель была отделена от остальной территории бывших казарм Гвардии — натянутой на бетонные столбы сеткой — рабицей. Сделано очень грамотно — сетка — рабица простреливалась насквозь из любого вида оружия, а проделать в ней проход — дело долгое и муторное. Так что — не все здесь было плохо в плане безопасности, далеко не все.
Наместник с сопровождающими лицами подошел к еще одному КП, уже выпускающему на территорию внутреннего периметра. С той стороны забора из сетки — рабицы — бежал, поправляя форменную рубашку, дежурный офицер части.
— Господин вице-адмирал, воинская часть номер двадцать два — двенадцать, личный состав на боевом дежурстве, вольнонаемный на хозяйственных работах! Происшествий за время моего дежурства не было! Доложил дежурный, капитан Лодыго!
— Вольно… Извольте сопроводить нас в третий блок.
— Есть!
По пути — Наместник оглядывал территорию части, шел не спеша. Когда началось — здесь были жуткие бои, наземные части зданий понесли серьезные повреждения, а кое-где и были разрушены полностью. Но здесь — было стратегически важная точка, граничащая с Зеленой зоной, и здесь были отличные подземные сооружения, включающие в себя отличный тренировочный комплекс, с тирами, штурмовой полосой, так называемым "колодцем" — и все это под землей. Поэтому — было принято решение восстановить здесь все и использовать часть как место постоянной дислокации частей, приписанных к комендатуре города. Это на будущее, пока здесь были расквартированы части жандармерии и спецназ, подчиненный командованию сектора Тегеран.
