Как Купала-то с сестрою Костромой, молодой жених с невестой молодой, да садились под лазоревый кусток, сорывали вместе аленький цветок… Тем цветочком любовалися, красоте цветка дивовалися… Меж собой они разговаривали.
Мужа так Костромушка спрашивала:
— Породил кто тебя, добра молодца?
— Породила меня родна матушка, но чужая сторонка взлелеяла. Унесли меня со родной стороны да на крылышках гуси-лебеди… Завивал мои волосы ветер, омывал меня частый дождик…
Тут сестра Кострома поняла — то, что муж её — брат родимый, то, что горе пришло, горе-горькое… И сказала так Кострома:
— Ой да ты, Купала, будешь мне брат! И тебе Купальница — матушка! Унесли тебя гуси-лебеди много лет назад, много зим назад, от меня — от сестры, и от матушки!
Молвил тут сестре брат Купала:
— Будет горюшко тем, что с тобой нас венчали! Будет плакать и мать, что с сестрой спать клала! Мы пойдём, сестрица, ко реченьке, да ко реченьке, ко Смородинке, мы пойдём с тобою, утопимся!
Повалилась Кострома на землю. Её поднял, понёс брат Купала. Он понёс её ко глубокой воде, он понёс её ко широкой реке… В воду он вошёл и сестру принёс. Плачет брат Купала, рыдает. Тонет тут Кострома, потопает… Только ручки да ножки видать, только малый язычок говорит:
— Прощай, братец милый! Прощай, родна О мать! Примите, родные, последний привет…
Прощай, белый свет!
5Кили так Кострома да Купала, утонули они во купальне. Где Купала тонул, берег там колыхался… Кострома где тонула — травы там расплетались… Потонули они во реке широкой, утопилися в омуте глубоком. Там, где речка впадает в море, утонули в великом горе…
— Ой да ты, Купаленка-маленька! Ты, Купальница-Ночка, где, скажи, сын и дочка?
— Розы рвут, веночки вьют.
— Нет, не розы рвут, не цветочки вьют, они в реченьке умирают, в тихом омуте утопают…
Купальница-мать по бёрежку ходит, рубашечку носит — тонку полотняну, шёлком вышива– ну… Купальница-мать всю ночь не спала, у Зари ключи крала, Землю ими замыкала, на цветы росу пускала — плакала всю ночь, рыдала:
— Не берите, люди, вы у брода воду — не вода то, а кровь Костромы и Купалы! Не ловите, люди, в тихой речке рыбу: то не рыба — это тела их! Руки их — это щуки, а ноги — сомы. Косы — водоросли, очи — лилии. А вода с пеной — платье с рубахою…
Ой да рано-рано морюшко играло… В синем морюшке, во речной струе Кострома с Ку– палой лежали. На песочке золотом да у брода под кустом… Говорит река: «Не приму я Купалу и Кострому!» Море говорит: «Не приму!» И волна плещет: «Выкину…»
Боги сжалились наконец.
— Поднимайтесь, Купала и Кострома, брат с сестрою и муж с женою! Выходите вы из Смородины, и ступайте в Навь, во дремучий лес! Обернитесь цветком-травою — той травою, что брат с сестрою! Тем цветком, что Ку– пала-да-Кострома.
В ночь Купалы цветы будут люди рвать. Станут петь они, станут сказывать: «Вот тра– ва-цветок — брат с сестрою, то Купала — да с Костромою*. Братец — это жёлтый цвет, а сестрица — синий цвет».
ПОМАНА И ТОМИНА
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, о Пома– не, дочери Велеса, и Томине, сыне Купалы. Спой историю их любви!
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как у Велеса — Аса Мудрого дочь Поманушка родилась.
Как Астерушки дочь рождалась, покрывались деревья почками, пели птицы, и к колыбели собирал ися боги Ирия.
— О Поманушка ясноокая! — говорили так боги Ирия. — Ты прими от нас силу жизни! Силу Родушки Прародителя, силу Сурьи-Ра, силу Велеса, и Амелфушки с Вилой Сидой!
И тогда великие боги тайный дар вручили Помане, силу воскресенья от смерти, силу про– бужденья от власти сна, ту волшебную силу Прави, что Зарю призывает за мглой ночной и весну ведёт за зимой.
*
А в глубоком царстве Подземном Вий Седу– нич родил дива Пана.
Говорил сыну Вий:
— Пан могучий! Сделай ход из чрева земного, с дымом — подымись в мир небесный! Ты затми, Пан, Красное Солнце, укради ты мне Даны сыновей! Укради и стадо небесное! Укради ты и дочку Велеса, турицу младую Поману!
И разжёг огонь козлоногий Пан, распалил подземное пламя и прожёг проход в поднебесный мир. И затмил в небесах Солнце Красное, и угнал с небес Даны сыновей. Вместе с ними угнал Поману. Чтобы овладеть силой Велеса! Чтоб служила Помана Змею!
И пригнал их Пан в царство Виево. Вий Телят тех усыновил. Позабыли чтоб о родителях, память Предка в них усыпил.
А Купальница-Ночь приняла Поману, будто дочь родную, в своих чертогах. Ведь любила она бога Велеса. Потому и дочь его стала сестрою Костромы и Купалушки, что родились от Семаргла-Велеса и Ночи.
И в великом царстве Ночи и Змея выдали Поману за Пана. И родился сын тогда у Пома– ны лютый бог войны и великий Змей — сам Лутонюшка-Лютобор.
И потом была великая битва, и тогда против войска Змея, против Вия и Зимулана встали все небесные боги. Воевали сыны Сварога, воевали и дети Бармы, также сыновья Дыя Дивного.
И была победа Трёх Родов, силы Нави были разбиты.
И Помана вернулась к Велесу.
И вернули её, разлучив с дорогим сыночком Лутоней, что родился от Пана Виеча.
И Помана тогда узнала, что не внучка она Змея Чёрного, и не Ночь-Купальница её мать, а великая Вила Сида.
А у реченьки той Смородины, да у той горы Сарачинской у Купалы и Костромы сын родился. И дети Ночи дали имя ему Томина.
И рождение внука Ночи все Сварожичи прославляли. И ко колыбели Томины соходилися звери лютые, солеталися птицы певчие и приветствовали его.
И Купаленка Ночка тёмная так Томинушке говорила:
- Как придёт твоя пора-времечко, ты отплатишь за смерть родителей! Выручишь из плена Поману!
Стал расти внук Ночи Томинушка не по дням-годам — по минуточкам. Обучался он многим мудростям: как парить в облаках лёгкой птицей, и как рыскать в лесах лютым зверем, и как в речке плыть быстрой рыбой.
Стал Томинушка птицеловом и охотником, рыболовом. Он любил из лука стрелять, боевых коней объезжать.
Сам родившийся из цветка, из Купалы-да-Ко– стромы, овладел он силами трав, тайной Сурицы и Купалий. Стал он знахарем и зелейником, и великой силы волшебником.
И пришла к Томине Купаленка, и так внуку она наказывала:
— Вот настало время, Томинушка, отплатить за гибель родителей! Выручить из плена Поману!
— Как же выручить мне Поману? — так спросил Томина Купаленку.
— Ты иди, Томинушка, к Велесу. И наймись к нему пастухом. Будешь ты пасти не овечек, а за речкой — людские души. И к тем душам явится Змиулан, Змей Уральский — Великий Полоз! И с тем Змеюшкой ты сразишься! Победишь Великого Змея! И за ту победу над Змеем попроси, Томина, награду! Не проси ни злата, ни серебра, а проси ты в жёны Поману. Согласится на это Велес!
— Как осилить мне Змиулана?
— Вот возьми волшебную дудочку. Мне досталась она в наследство от Славуни и от Уря– ны. А Уряне — Крышень её вручил. И та ду– дочка-самогудка Змиуланушку пересилит!
И пошёл Томина дорогою по долинам и по холмам. И по горушкам Алатырским, и по Бьярмии той богатой, по Диверии, и Индерии, и по Злато-Белым горам.
И где шёл по лесу Томина, пели соловьи и синицы, песню зяблики продолжали, и щеглы и сойки, скворцы.
И поднял Томинушка дудочку, и дохнул в неё он легонько. Только он к ладам прикоснулся, Соловьём тотчас обернулся…
Невелика птичка-пташечка через горушки пролетала. И садилась она на веточку под окошечком у Поманы.
— Ой, открой, открой-ка окошечко — ты, молоденькая молодушка! Ты послушай песню Соловушки о молоденьком том молодчике… Я тебе, Поманушка, песнь пою, я младую деву душой люблю…
