ей головою, обратился он к Богу Вышню:
— Помоги Помане, Всевышний!
И тотчас обратился Камень, стал тот Камень — Синею Чашей. А в той Чаше — Сурья
* живая, и сияет она, как Солнце.
И поднёс Томина ту Чашу ко губам прекрасной Поманы. И Помана живою стала.
— Здравствуй, Солнце моё, Томина! Долго я тебя ожидала!
— Без меня ты здесь век бы спала!
Тут явился Пан перед ними. И прорёк он грозно Томине:
— Как мы будем делить Поману?
И тогда ответил Томина:
— А устроим мы состязание. Ты играй на своей свирели, я — на дудочке-самогудке. Кто из нас кого одолеет — тот и станет мужем Поманы!
Согласился на это Пан. Заиграл бог Пан на свирели, а Томина на дудке Крышня.
Но могла ль простая свирель одолеть волшебную дудку? Проиграл див Пан состязанье ф) и ушёл в великой печали.
А Томинушка и Помана возвратились из Нави в Явь, и Лутонюшку прихватили.
Поженились вскоре Томина и Поманушка, дочка Велеса.
И на свадьбу их собирались все ясунюшки– небожители. И пришли с Амелфою Сурья, и Семаргл с Купальницей-Ночкой, с Радуницею– Радой — Крышень, и с Златою Майею — Вышень.
И слеталися белы голуби, соловьи, щеглы и синицы. И ручьи по садам текли, тяжелели І» ветви плодами, и поля покрылись цветами.
И родился сын у Томины и Поманушки, дочки Велеса, и назвали его Расеном. А Луто– ня стал богом Лютом, и женился он на Амате, и родил он дочку Лавинью, а она родила Аски– нью.
И отныне все прославляют и Поманушку, и Томину. Поминают все и Лутоню, бога Велеса с Вилой Сидой! .
АРГАОТ И ЭВЛИНЛ
— Расскажи, Гамаюн птица вещая, об Ар– гасте и об Эвлине, и о том как Аргаст, сын Асилы, Святогорку ту пробудил …
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как во тех Уральских Святых горах, да под тою Азов-горой, жили Велес-Асила с Азовою — Золотою Хозяйкой гор.
Жили здесь и они, поживали, долгий век в горе коротали. А когда сыны их рождались — звёзды в небушке загорались. И родили они шесть братьев: Прова, Крива, Саву и Брага и за ними Онта, Подагу. И седьмая звезда над Азов-горой тёмной ноченькой воссияла, на пещеру их указала: там родился седьмой их братец, был младенец тот златовлас — и назвали его Аргаст.
Как Азовушка, дочь Сварога, чадушку Ар– гаста родила, так его в пелёночки вила и к своей груди подносила.
Собиралися к сей пещере сыновья Асилы с Азовою. И сошлись шесть сынов Медведя, шесть великих Хранителей Вед ко седьмому братцу — Аргасту. И они по звёздам гадали, так судьбу ему предвещали:
«Быть тебе, Аргаст, младший братец, Князем Звёзд в святом Беловодье… Быть женой твоей — Святогорке, младшей дочери Святого– ра! И родить тебе сыновей, что славнее всех и святей. Только быть сынам убиенным, золотым копьём пробожденным!..»
так заплакала-зары– >1,
Как Азова то услыхала, так заплакала-зары– дала. Стали дети её утешать:
«Матушка, не нужно рыдать! Сыновья из гроба восстанут, и пробудятся и воспрянут. И свершатся тогда чудеса, и разверзнутся небеса!..»
* *
Стал расти Аргаст сын Асилы, захотел он много премудрости.
И учился он волхованию: птичий лёт познал в горних высях, рыбий ход — во пучинах моря. И учился он чтенью-пению, и учился грамоте Вышня. И учение то ему в ум пошло.
И читал он Веды Святые. И прочёл он о Святогоре, также о святом Святогорье, и о царстве Златом-Алтынском, что ушло на дно Океана, всё проведал он о Плеянках. И прослышал о предсказанье, что женой его быть Плеянке — той, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.
И пошёл Аргаст ко Азов-горе, ко родителям во пещеру. В путь-дороженьку снарядился, трижды в ноженьки поклонился.
И спросили его родители:
— Ты куда, сынок, собираешься, в путь– дороженьку снаряжаешься?
Отвечал Аргаст родной матушке, отвечал родимому батюшке:
— Отправляюся я в Святогорье, ко великому Святогору. Испытаю свою судьбинушку… Я желаю найти Эвлинушку — ту, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.
И тогда Асилушка Суревич сыну дал кольчугу и шлем, также меч-кладенец, который сам раскладывался в бою. Их сковал для Велеса Сурича сам Сварог — кузнец-прародитель. А Азовушка, дочь Сварога, принесла ковёр,-само– лет, мчавшийся стрелою летучей и паривший как птица в тучах.
И взошёл Аргаст на ковёр-самолёт, взвился над горами Уральскими. Полетел Аргаст ко Святым горам и нашёл Святогора там.
И предстал он перед Аргастом Святогоро– вою горой. Волоса его с бородою дыбились лесами дремучими, грудь и плечи — горными кручами. В бороде, бровях тучи вились, облака у шлёма клубились.
И спросил его сын Асилы:
— А где дочка твоя Эвлина?
И ответил ему Святогор, сотрясая вершины гор:
— Дочерей унёс в Беловодье за святую речку Смородину сам бог Велес-Семаргл Семиликий, лишь смирил он Воды Великие!
Взвился вновь Аргаст выше круч, воспарил затем выше туч. И пронёсся вновь над горами, над долинами и холмами. У Смородинки он спустился и у бережка притулился. И узрел он там семь холмов, на вершинах — семь теремов.
Спали в тех теремах на семи холмах все бояре седобородые, скоморохи и скороходы, горничные и сенные, конюхи и стремянные, гусельники и певцы, плясуны и игрецы, стряпчие, садовники, скобари и плотники. Псы во псарне спали и псари дремали, спал в конюшне конь, в очаге — огонь. Птицы спали в небесах, не текла вода в ручьях. И ветра здесь не шумели, водопады не гремели. Все недвижимы онё в сём зачарованном сне…
Но лишь здесь Аргаст явился — мир волшебный изменился. Тихо ветерок запел, ручеёчек зазвенел. Люди зашагали, птицы залетали. Вспрянул буйный конь, встрепетал огонь. Зашумели голоса и ожили небеса…
Что там видится на семи холмах? Что там слышится на семи ветрах?
Там — на горушке Воробьёвской, и на горушке Соколиной, и на горушке Сорочинской, и на горушке Соловьиной, и на горушке Голубиной, и на горушке той Совиной, и на горушке Лебединой?..
То не звёздочки с неба пали и не молнии заблистали, то сходили с неба Стожарницы — все Остожницы-Святоярицы!
Шли Медведицы тёмной ноченькой по-над речкою той Смородинкой, и плясали они на семи холмах, распевали они на семи ветрах…
На Велесовой — Соловьиной, на Поклонной горе — Соколиной, на Коломенской — Лебединой, на Ушвивой горке — Совиной, и на Красной горе — Голубиной, и на Сорочинской — Трёхгорской, и на Сварожьей — Воробьёвской!
И сошлись волхвицы Остожницы на Волхонке и на Остоженке. И челом они речке били, и Смородинку так просили:
— Ой ты, мать, Смородинка-речка! Не тревожь ты своё сердечко, расскажи-ка нам, быстрая река, про крутые свои яры-берега…
Обернулась река красной девицей, отвечала она Медведицам:
— Расскажу я вам о семи холмах, всё пове– даю о святых горах…
Есть Поклонный холм надо мною,
что родил Камень Войн и Гроз.
Там, взлетая над сей горою,
О победах поёт Алконост!
Есть и горушка Ворожейская.
Нет другой такой в целом мире!
Родила она Камень Мудрости,
и поёт над ней птица Сирин!
Есть Горючий камень на Трёх горах.
Гамаюн над ним распевает.
Из-под камня того Горючего
Пресня-реченька истекает.
А по горушке Лютой-Швивой
скачет дивный Единорог.
Он по Камешку бьёт копытом,
сотрясает Стожар чертог!
Породил Три Камешка Красный холм.
Каждый камень, как новый Яр!
Первый Крышень, второй Коляда,
третий будет Бус Белояр!
А за Красной горкой — Коломенская, и та горушка породила
под собою в яруге Велеса
Камень Коляды — Лошадиный.
А на горушке той Вежсовой
стережёт до лучших времён
Камень Велеса Всевеликого
Троеглавый Красный дракон!
