Аккуратно подгадав момент, Мокрист перехватил Аэрона в месте, где они могли поговорить наедине.
— Мистер Секретарь, я должен спросить, так ли все хорошо с Низким Королем, как кажется?
Глаза Аэрона расширились, а рука легла на рукоять меча.
— Разумеется, все хорошо. Что за дурацкий вопрос. И вероломный, к тому же.
Мокрист сделал примирительный жест.
— Послушайте, вы же знаете, что я на вашей стороне. Я спросил, потому что видел кое-что в доме миссис Симнел.
Аэрон выглядел ошарашенным.
— Я думаю, что вы, сэр, всегда на своей собственной стороне, а что бы вы там ни видели, это вас не касается.
— Само собой, мой друг, - ответил Мокрист, - но боги за грехи наградили меня носом, чрезвычайно чувствительным к ситуациям, когда метафорическое дерьмо вот-вот прольется на метафорическую мельницу. Я хочу подготовиться.
Аэрон замер.
— Ваша проницательность делает вам честь, мистер Губвиг. А ваше молчание сделает еще больше.
— Ох, ну перестаньте. Здесь что-то происходит, и я не понимаю, что. Не заставляйте меня делать собственные выводы. У меня слишком бурная фантазия.
Но Аэрон явно не собирался больше ничего говорить. Появление двух механиков в конце вагона дало ему повод, чтобы привести беседу к резкому завершению. Он развернулся на каблуках и уверенно зашагал по коридору, оставив Мокриста наедине с его подозрениями.
Но уже через час или немногим более стук в дверь вагона охраны возвестил появление Королевского секретаря. На этот раз он загадочно улыбнулся и сказал:
— Король дарует вам аудиенцию, мистер Губвиг, - он снова улыбнулся и добавил. – Уверен, вы понимаете, что это значит «сейчас же».
Когда Мокрист прибыл, Король за небольшим столиком работал с бумагами. Он кивнул Мокристу на кресло и сказал:
— Мистер Губвиг, как я понял, вследствие нашего посещения матери мистера Симнела у вас могло сложиться впечатление, что я могу… что-то скрывать. Вас это беспокоит, молодой человек?
Король послал Мокристу прямой взгляд, как будто подбадривая того высказать все свои мысли.
— Ну… Она наделена большой… женской интуицией… Мокрист дал остатку предложения раствориться в воздухе и стал наблюдать.
Король вздохнул, посмотрел на Аэрона, который стоял на страже у дверей, затем кивнул ему и повернулся к Мокристу.
— Мистер Губвиг, уверен, вы знаете, что пол гнома обычно представляет собой тщательно оберегаемый секрет, и были времена, когда даже поинтересоваться полом другого гнома считалось тяжелейшим преступлением. Я – Низкий Король гномов, но если рассмотреть меня, образно выражаясь, по существу, то я – женщина.
Так вот в чем дело. Вот что зудело на задворках его сознания с тех пор, как миссис Симнел устраивала поуютнее Короля – теперь Королеву, - тогда, в Сто Лате. Он кашлянул и сказал:
— У каждого свои недостатки, ваше величество. И, по правде говоря, я догадывался об этом. У меня хорошо получается собирать намеки, сплетни и подозрения, и получать из этой смеси нужный результат. Я мошенник. Думаю, лорд Ветинари предупреждал вас обо мне. Можно сказать, я – личный мошенник лорда Ветинари.
— Можно подумать, он сам не справляется!
— У мошенников свой взгляд на людей. Они оценивают: как люди говорят, как ходят, как сидят – все незаметные подробности, о которых вы умалчиваете.
Королева немного помолчала, а затем спросила:
— Настоящий мошенник?
— Да, миледи. И я бы сказал, один из лучших, возможно даже – лучший. Но сейчас я, можно сказать, укрощен и помещен под каблук. Так что я очень благонадежный мошенник.
— Под каблук Ветинари? Бедняга.
Теперь Королева выглядела как человек, только что сбросивший с плеч тяжелый груз.
— Имейте в виду, мистер Губвиг, что только несколько человек знают о моей тайне, и все они – мои доверенные лица. Одна из них – леди Марголотта, а второй, разумеется, лорд Ветинари. Мне всегда казалось, что отношение гномов к вопросу полов оскорбляет нас. Мы, гномы, продолжаем настаивать на том, что гном должен выглядеть мужчиной. Что можно сказать о расе, которой стыдно взглянуть в глаза собственной матери? Мы живем в глупой лжи и играем в глупую игру, и я не хочу, чтобы такое положение вещей сохранялось. Я действительно Низкая Королева, и я благодарю вас за молчание.
Королева выглядела невинно, как одна из тех гор, которые год за годом проявляют себя только небольшим облачком дыма, а потом однажды превращают целую цивилизацию в сюжет для художественной инсталляции.
— Миссис Симнел – приятная леди, - продолжила она, - хотя и не такая осмотрительная, как ей кажется. Разумеется, я уверена, что могу рассчитывать на то, что вы сохраните мой секрет, как свой собственный. Думаю, лорд Ветинари будет очень расстроен, если вы поступите по-другому.
Мокрист начистил свою лучшую убедительную улыбку до блеска.
— Как я уже говорил, я родился мошенником, так что научился быть очень, очень неболтливым ради того, чтобы сохранить свою шею от людей, которые не испытывают энтузиазма по поводу мошенничества. А что касается миссис Симнел, то она знает все о секретах пара и еще ни разу никому не поведала о них.
Королева пригладила бороду.
— Что ж, для гордой матери это и впрямь показатель… Хорошо, мистер Мошенник, я поверю вам обоим. А сейчас я вижу, что Аэрон начинает беспокоится, так что я, пожалуй, вернусь к своим бумагам, - и она послала секретарю то, что - Мокрист готов был поклясться - было дразнящим взглядом.
Мокрист, вторым Я которого была привычка внимательно смотреть и слушать – преимущественно то, что не было сказано – теперь почувствовал, что знает еще один секрет, до сих пор неизвестный. Королева и ее секретарь, вне всяких сомнений, были любовниками. Наверное, нужно было жениться, чтобы начать понимать такие вещи, но язык их тел высказывался на этот счет весьма недвусмысленно
Многозначительное покашливание Аэрона вернуло Мокриста в реальность. Секретарь держал дверь открытой, ясно показывая, что аудиенция завершена. Когда Мокрист проходил мимо, Аэрон сказал:
— Спасибо, мистер Губвиг… От нас обоих.
Прежде чем вернуться в вагон охраны Мокрист немного постоял в стороне, переваривая свалившиеся на него откровения. Превращение Короля в Королеву занимало весь его разум. Да, конечно, все знали, что гномьи женщины выглядят практически так же, как гномьи мужчины – с бородами и всем таким. Даже Шельма Задранец – что-то вроде анк-морпоркской гномьей феминистки – выглядела так, хотя и была глубоко убеждена, что помимо бороды гномьи мужчины и женщины ничем не похожи. И поскольку она была не самым большим человеком в Страже – во всех смыслах этого слова, – ее любовь к кольчужным юбкам и несколько видоизмененным нагрудникам никого особенно не волновала, но Королева?...Что произойдет, если она объявит о своем поле? Это будет ходом ва-банк, да еще каким! После этого мир никогда не станет прежним
Аэрон исчез в бронированном вагоне Королевы, и Мокрист остался один – слушать стук колес. Будущее – думал он – обещает быть… невероятно интересным.
Когда они достигли последнего моста перед перевалом Вилинус, время близилось к закату. Бесконечный туман заполнял головокружительно глубокие ущелья, в вечернем свете превращаясь в клубящиеся тени. Да и сам туман казался живым – движущимся, извивающимся, оставляющим у зрителей ощущение, будто они балансируют на краю мира.
Противоположній край моста был едва виден. Симнел что-то горячо обсуждал с главным инженером смены мостостроительных работ. Комок темноты подле Мокриста оказался ухмыляющимся командором Ваймсом.
— Шаткий мост, тяжелый поезд, ужасающее падение к верной смерти внизу. А еще давление неумолимых сроков и отсутствие запасного плана, - сказал Ваймс. – Вы должны чувствовать себя в своей тарелке, мистер Губвиг. Мне доложили, инженеры утверждают, что это невозможно. Вы действительно намерены поставить на кон Низкого Короля и мирное будущее этого края, обладая одним последним шансом?
«Да ни какая пенсия этого не стоит», - сказал позади них какой-то механик.
К ним присоединились Рис и Аэрон. Конструкция старого моста скрипела и стонала на ветру, как будто какой-то демон искушал их испытать судьбу. Самые практичные инженеры говорили о естественных колебаниях моста, вызванных ночным понижением температуры, но даже им было трудно не замечать зловещей, почти жуткой атмосферы этого места.
А затем Железная Герда фыркнула паром, как собака, готовая сорваться с поводка. Мокрист глубоко вздохнул, сунул руки в карманы и улыбнулся с уверенностью, которую приобрел всего пару секунд назад – когда наконец услышал едва уловимый звук, которого ждал.
— Мало кому известно, друзья, но здешние туманы обладают удивительной прочностью. Позвольте мне продемонстрировать это.
