— Можно пойти к дороге, соединяющей завод с площадкой… — Предложила Эмили. — Там метров шестьдесят дороги проходит через лес, самое удобное место для засады. Если захватить машину, можно без проблем выехать на поле.
— Толковое предложение. Принимается… — Согласился Джери и вся троица снова спустилась в овраг. Эмили пошла первой, показывая дорогу.
Место для засады, действительно, было идеальным и, едва только все трое заняли позиции, из-за поворота, совершенно беззвучно выскочил легкий джип с пароводородным двигателем и открытым салоном.
Машина двигалась очень быстро, поэтому Джери и Гакет, еще не готовые к ее появлению, пригнули головы, намереваясь пропустить машину. Но Эмили, незнакомая с правилами действия в засаде, вскочила на ноги и открыла частую стрельбу по водителю джипа.
Она в него не попала, но перепуганный шофер не справился с управлением и налетел на валявшееся на обочине дерево.
Машина подпрыгнула и шофер вылетел со своего места, приземлившись в колючие кусты. Не обращая внимание на шипы, он вскочил и рванул в чащу леса, а Эмили продолжала стрелять, пока затворная рама не осталась в крайнем заднем положении.
Только после этого девушка с сожалением посмотрела на пистолет.
— Это была моя последняя обойма…
— С твоей стороны это было довольно расточительно. — Сказал Гакет. — Но теперь горевать бесполезно. Давай живо в машину!..
Вся троица заняла места в джипе. Гакет сел за руль. Машина сразу завелась и легко взяв с места покатилась по накатанной дороге.
На пропускном пункте взлетно-посадочной площадки, джип никто не остановил и Гакету ничего не оставалось, как править к заранее облюбованному Б-18.
Стараясь не выдать своего волнения Джери, Гакет и Эмили выбрались из машины и поднялись по трапу грузовика.
— Эй, какого вы здесь делаете? — В узком проходе на них танком попер широкоплечий механик, с лицом перепачканным маслом.
Изобразив на лице максимальную свирепость, Джери приставил ко лбу механика, пистолет без патронов.
— Не… не понял… — Промямлил механик.
— Ты весь перемазался парень. — Начал объяснения Джери. — И у тебя есть выбор: либо ты помоешься когда отвезешь нас туда, куда мы тебе скажем, либо тебя помоют в морге со всеми почестями… Выбирай…
— Лучше я отвезу вас… сэр… — Согласился механик. — Только мой пилот еще не прибыл. Он будет только через два часа…
— Как тебя зовут, парень? — Спросил Джери не отрывая пистолета ото лба механика.
— Энцо, сэр…
— Отлично, Энцо… Пилотом на этом корабле, а также его капитаном буду я, а тебя назначу своим первым помощником. Но это конечно временно. Как только я покину судно, капитаном станешь ты… Понятно тебе?
— Все понятно… А они кто?.. — Кивнул Энцо в сторону Гакета и Эмили.
— Да ты лишком любопытен для механика, Энцо. Хотя для первого помощника в самый раз. Эти люди наши почетные пассажиры. Они нас с тобой, как бы наняли. Ну, довольно разговоров, пора разгонять турбины…
Заревев стартовыми двигателями, грузовик, без проблем оторвался от земли и, обменявшись несколькими фразами с разомлевшим от жары диспетчером, покинул гостеприимный Голен, взял курс на планету Принс.
За двадцать два часа полета, вся троица по очереди успела выспаться и постоять за штурвалом.
Механика, во избежании осложнений, сразу после его разговора с диспетчером и объявления пароля пограничному голенскому кораблю, заперли на кухне. На последние несколько часов, штурвал передали Эмили, как представительнице местного населения.
Несколько военных кораблей, выныривавших из черноты космоса, почтительно расступались, едва девушка называла им свое имя. Семью Эмили на Принсе знали и уважали.
— Ну вот, коллеги. Я уже поймала личный посадочный вектор Холингеров. Через час мы приземлимся на частной посадочной площадке и окажемся, наконец, в безопасности…
— Хотелось бы в это верить, дорогая Эмили. Вы наш спаситель. Были и продолжаете им быть… — Отозвался Джери, расслабленно вытянувшийся в кресле капитана. — Скажите мне, откуда у девушки из приличной семьи, столько безрассудства и смелости? На Принсе что, так принято?
— Нет. Женщины на Принсе, в основном такие же, как и везде. Но какой, позвольте спросить вас, мне было становиться, если в учителях моих состояли шесть моих старших братьев?
— У тебя шесть братьев и не одной сестры? — Спросил Гакет.
— Представь себе. Поэтому меня с детства окружали только разговоры об оружии, военной службе и политике.
Так, в ничего не значащих разговорах, временный экипаж Б-18 скоротал оставшееся до посадке время и только двигатели взревели, включив торможение, Джери с Гакетом приникли к посветлевшим иллюминатором, чтобы полюбоваться величественными видами родины Эмили.
Корабль приземлялся на небольшую площадку, оборудованную газоотводными каналами, позволяющими спасти окружающую растительность.
На бетонных гребнях каналов, Джери отчетливо различил бронированный орудийные башни, а по углам площадки располагались ракетные шахты. Было очевидно, что никакой корабль не мог приземлиться сюда вопреки воли хозяев «Холингер-хаус».
Когда двигатели Б-18 замолчали, створка входной двери открылась и Эмили предстала перед ликующими обитателями «Холингер-хаус», которые служили своим хозяевам с давних пор.
Все встречающие были одеты в одежду на подобие устаревшей военной формы. На груди у каждого красовался герб дома Холингеров, очень похожий на эмблему корпорации «Принс Роял Джет», тридцать пять процентов акций которой, также принадлежало семье Холингеров.
— Леди Эмили, мы бесконечно рады снова видеть вас в «Холингер-хаус»…
— Седовласый красивый человек в вишневом бархатном берете склонился в церемониальном поклоне и коснулся рукой трапа грузового корабля. При этом медальон, висевший у него на шее качнулся на массивной золотой цепи, определяющей, по все видимости, главенствующую роль этого человека в момент отсутствия хозяев. Остальные два десятка слуг также нижайше поклонились молодой хозяйке.
— О, Джеймс, оставь эти церемонии! Мы не виделись четыре года и я ужасно соскучилась по тебе!.. — И Эмили с самой высокой ступеньке ласточкой прыгнула навстречу своему наставнику, а тот, легко поймал девушку на руки и поставил рядом с собой. Потом, совершенно счастливый, погладил Эмили по голове и поцеловал в лоб.
— Ну, вот ты и дома, дочка. — Джеймс отступил на шаг и всплеснул руками. — Как же ты выросла, девочка моя! Какой стала красавицей! Одно слово — леди…
— А это мои друзья, Джеймс… — Показала Эмили в сторону Джери и Гакета, все еще стоящих на трапе. — Это Джери, а это… Слушай, я ведь так и не знаю как тебя зовут…
— Теперь уже можно сказать? — Осведомился Гакет.
— Да, теперь смерть не угрожает тебе. Говори.
— Мой командир. — И помощник показал на капитана Джина. — Всегда называл меня Гакетом.
— Вот странно!.. Не правда ли, Джеймс? — Воскликнула Эмили.
— Что же здесь странного? — Удивился Джери.
— У нас тоже есть такое слово — «гакет». Так называется потайной пружинный нож, которым выстреливают из рукава…
— Замечательная аналогия. — Согласился Гакет.
— Ой, Джеймс, мы страшно устали и проголодались.
— Очень хорошо. Как раз на сегодня у нас приготовлен праздничный обед.
— Напомнил Джеймс.
— А по какому поводу? — Спросила Эмили.
— Ну как же Эмили? — Покачал головой Джеймс.
— Постой-постой, сейчас вспомню… День рождения моего брата Роджера?..
— Правильно, детка… Ну, пойдем в дом. Прошу и вас господа испытать гостеприимство дома Холингеров. В те времена, когда хозяева жили здесь, гости приезжали часто… — В голосе старого слуги послышались грустные нотки. — А ваше судно мы приведем в порядок и заправим.
— О, ничего этого делать не надо, Джеймс. — Сказала Эмили. — Там на кухне заперт настоящий хозяин корабля. Выпустите его и пусть катится на все четыре стороны вместе со своим кораблем.
— Лео, ты слышал? — Обратился Джеймс к молодому человеку, чертами лица напоминающего самого Джеймса. — Пойди выпусти этого человека. — Молодой человек кивнул и бегом бросился выполнять приказание.
Идти к дому было недалеко, каких-нибудь двести метров. Гости вместе с сопровождающими шли по подстриженной лужайке, и вели приятную беседу. Темой для разговора, естественно, служила Эмили, ее детство, ее успехи в школе и так далее.
Джери и Гакет вставляя редкие слова и улыбаясь не переставая шарили глазами по округе, с удовольствием отмечая присутствие хорошо налаженной системы охраны, посты и огневые точки которой, были мастерски скрыты среди ухоженных кустов и рощиц.
«Холингер-хаус» выглядел как самое настоящее родовое гнездо знатных феодалов. Никакого бетона и пластика, только натуральный тесаный камень, гранит и солодиант. Трехэтажное здание украшались пятью двадцатиметровыми башнями, отнюдь не декоративного назначения, а дополняли суровую красоту дома, вечнозеленые деревья, подстриженные искусным садовником. Никаких цветов видно не было.
