Во взаимоотношениях со своими близкими Высоцкий стремился вернуть слову «дружба» его исконное, первичное значение. Это слово, к сожалению, обесценено многократным употреблением, им стали называть кафе, кондитерские, клубы и стенгазеты. Для Высоцкого дружба выражалась не в телефонных разговорах, не в даче денег взаймы. Для него дружить значило узнавать что-либо о друге и радоваться, если с ним все в порядке, или у него какая-то удача, или просто он жив-здоров. Дружба, в его понимании, предполагала откровенность, взаимность, высказывание, может быть, и неудобных истин прямо в глаза. Дружба — это жизнь без лжи.
Близкая дружба связывала Высоцкого с Вадимом Тумановым, геологом, золотоискателем, позже — рудокопом, человеком, о котором рассказывают легенды. Вместе они ездили по Сибири, а в Москве квартира одного была квартирой другого. Тем не менее они постоянно спорили и даже ссорились по самым невероятным поводам. Вот только один пример. Однажды Высоцкий торопился в театр и отказался дать автограф двум солдатам. В машине Туманов как следует его «проработал», друзья крупно поговорили. Владимир резко затормозил, выскочил из машины, но солдат и след простыл. Настроение было испорчено. А вечером Высоцкий дал сорок автографов, чтобы искупить свою вину перед другом…
* * *
Правы те, кто пишет, что Высоцкий сохранил что-то от детства. Ведь умение дружить возникает в раннем детстве, а потом как-то растрачивается. Это огромное богатство, просто счастье, если ты не потерял способности и в зрелом возрасте любить своих друзей, новых и старых, как в детстве. И — настоящее страдание, когда вследствие чудовищной занятости ты не можешь уделить им столько времени и внимания, сколько хотел бы. Работа, съемки, песни, репетиции, спектакли, радио и грамзаписи, выступления заполняли дни и ночи Высоцкого.
На восстановительных репетициях меня поражала его исполнительность и работоспособность. Он подсказывал мизансцены своему партнеру, предлагал варианты интонации, позы, жеста; внезапно ему приходило в голову, что входить или выходить нужно с другой стороны, и все менялось… На технических репетициях Высоцкий готов был повторять какие-то детали десятки раз, если это требовалось, например, для установки освещения сцены.
В Болгарию театр приехал с новой, усовершенствованной конструкцией сборных железных балок, по которым двигалась висящая тюлевая стена в «Гамлете». Все вместе весило двенадцать тонн, и требовалось проверить, причем не один раз, как будет работать конструкция на сцене Софийского Сатирического театра[4]. Мельчайшие неполадки вынуждали многократно повторять тот или иной эпизод. Все присутствующие в зале и за кулисами вслушивались в монологи Гамлета, потому что знали, что Высоцкий никогда не обозначает текст, а репетирует в полный голос. То же было и когда доставили рыхлую черную землю для сцены с могильщиком. Только человек, испытывающий удовольствие от игры, может так азартно тратить себя на репетициях!
Когда его спрашивали: «Не мешают ли друг другу сочинение стихов, песен и работа в театре», он откровенно признавался:
— Мешают, и даже очень. Времени не хватает. Больше всего времени уходит на театр — репетиции, представления. Для стихов остаются только ночи. А помимо того, каждый день возникают тысячи мелких дел, которые не терпят отлагательства…
В то же время его по пятам преследовали различные слухи, легенды, преувеличения. Распространяясь с невероятной быстротой, они достигали и нашей страны. Приведу один лишь пример.
Во время поездки Театра на Таганке во Францию в 1977 году в Париже состоялся вечер современной советской поэзии. Для участия в нем приехали Константин Симонов, Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Роберт Рождественский, Виталий Коротич, Олжас Сулейменов и другие поэты. Присоединился к ним и Владимир Высоцкий. Потом он остался в Париже еще на два месяца и вместе с Мариной Влади участвовал в музыкально-поэтических вечерах и телевизионных программах на русском и французском языках. На мой вопрос, как ему удалось получить столь длительный отпуск, он ответил, что в театр пришли молодые актеры и ему разрешили играть дважды в месяц Гамлета, а в остальных спектаклях заменили. Так как он выполнил план на несколько месяцев вперед, ему предоставили столь большой отпуск.
А по поводу слухов — он напел мне припев из новой своей песенки в двух вариантах: «Вы не надейтесь, я не уеду», а потом: «Вы не надейтесь, я не останусь». Смысл ее, самый общий, был приблизительно такой: я не могу навсегда остаться в Париже, потому что Париж навсегда остался во мне… Окончательный вариант финала этой песенки приобрел следующее содержание:
Я смеюсь,умираю от смеха,как поверилиэтому бреду?Не волнуйтесь —я не уехал,и не надейтесь —я не уеду.
(«Слух»)
Так Высоцкий дал достойный отпор распространявшимся слухам (они не утихли и по его возвращении) о том, что он остается во Франции. Вот слова Марины Влади, сказанные по этому поводу:
— Володя путешествовал по свету — мы были и в Мексике, и на Гаити, и в Голливуде, но после двух-трех недель его стало тянуть домой. Он хотел слышать свой родной язык — это было нужно ему как воздух. Он не мог жить здесь (во Франции), не хотел, о переезде никогда не говорил.
Никогда не говорил с женой о том, что не сходило с уст его мнимых доброжелателей. И никогда не думал о том, что приписывала ему молва, что распространялось как бы от его имени, чтобы отравить ему жизнь, создать дополнительные трудности.
Конечно, жизнь Высоцкого очень изменилась после его женитьбы на Марине Влади. Первые шесть лет они жили вместе лишь во время ее приездов в Москву, потому что его не пускали за границу. Своими песнями он создал себе такую репутацию у властей, что был объявлен «невыездным». Но когда наконец после немалых усилий и ходатайств Владимир в 1973 году пересек границу, перед ним открылся новый мир. За несколько лет он повидал Францию, Италию, США, Канаду, побывал на острове Таити… Не говоря уже о Болгарии, Польше, Западном Берлине, Югославии.
Живя до вчерашнего дня в коммунальной квартире с общим туалетом на тридцать две комнаты, он попал на другую планету — сверхроскошные отели, сказочные виллы с бассейнами, двухэтажные квартиры, шикарные машины, к которым у него была особенная страсть. Добавив сюда игорные дома в Монте-Карло и Лас-Вегасе, где он щедро тратил франки и доллары, мы сумеем представить себе необозримый спектр наслаждений и соблазнов, которые окружали его. И почти всюду — концерты, записи на грампластинки, телевизионные интервью, во время которых Высоцкий мог петь сколько хотел и говорить то, что ему диктовала совесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
