У него было теперь все, что могло вызвать понятную зависть у друзей и коллег. Но парень с Большого Каретного не мог жить без своих московских дворов, без родного воздуха, без своей среды. Он не мог постоянно петь для людей, которые не понимают в его песнях ни слова. Сейчас стало еще яснее, что каждая его песня — песня-спектакль, песня-театр, для которого необходима своя публика. Без этого обязательного компонента его сцеииче-ское — песенное и театральное — искусство не могло реализоваться.
Марина Влади опубликовала такие его признания: «Покинуть Россию? Зачем? Я не диссидент, я артист. Без России я ничто. Мне нужны мои корни — я поэт».
На вечерах Высоцкого в городах нашей страны мне передавали записки с вопросами, из которых было понятно, что интерес к личной, интимной жизни артиста иногда принимал форму обидного и даже вульгарного любопытства. Вне сомнения, подобные записки получал артист и у себя на родине, что заставило его написать свою яростную песню «Я все вопросы освещу сполна»:
Я все вопросы освещу сполна,дам любопытству удовлетворенье,Да! У меня француженка-жена,но русского она происхожденья.Нет! У меня сейчас любовниц нет.А будут ли? Пока что не намерен.Не пью примерно около двух лет.Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.
Он расставляет все точки над і, давая достойный отпор тем, кто как бы пытался проникнуть в его спальню и включал под его кроватью магнитофон:
Теперь я к основному перейду.Один, стоявший скромно в уголочке,спросил: — А что имели вы в видув такой-то песне и в такой-то строчке?Ответ: — Во мне Эзоп не воскресал,в кармане фиги нет, не суетитесь!А что имел в виду, то написал:вот, вывернул карманы — убедитесь!Да нет! Живу не возле «Сокола»,В Париж пока что не проник…Да что вы все вокруг да около?Да спрашивайте напрямик!
Меня обжигают в этом стихотворении две строки: «Не пью примерно около двух лет. Запью ли вновь? Не знаю, не уверен». Они достоверны, автобиографичны. Помню, как мы сидели с Высоцким, моей женой и советским литературным критиком Николаем Анастасьевым за столом, принесли напитки, я попытался налить Владимиру, но он накрыл свою рюмку ладонью. Потом сказал мне, что покончил с алкоголем, ему сделали операцию, вшили «торпеду», уже два года он не пьет.
— Что такое «торпеда»?
— Это венгерское изобретение, вшивается в вену, через него протекает твоя кровь, и если ты принял даже ничтожное количество алкоголя, возникает тяжелейшая реакция, тошнота и прочее.
— Сколько времени может тебя удерживать эта штуковина?
— Через десять лет ее нужно заменять, потому что она ржавеет и изнашивается. Но мне из Франции привезли платиновую, значит, вечную, как золотые зубы…
Я передаю этот разговор совершенно точно, хотя и понимаю, что он велся полушутя, в ресторанном гаме. Некоторые из друзей уверяют меня сейчас, что все это было розыгрышем, а может быть, актерским этюдом — актеры, дескать, любят репетировать в естественной обстановке, проверять свои реплики на людях. Может быть, это и так. Может быть, Высоцкий таким образом избавлял себя от соперничества в том, кто кого «перепьет», хотя в данном случае это ему не грозило. Допускаю, что это была шутка, импровизация, каприз, все, что угодно. Важнее другое — он не пил в компании, а за ним тянулись рассказы о прошлых гулянках.
«Запью ли вновь?» — резонный вопрос. Высоцкий никогда не был алкоголиком, и это надо сказать громко. Он нигде не был в таком качестве зарегистрирован, никогда не лечился. Однако, к сожалению, он не сумел до конца побороть пристрастия к водке, несмотря на помощь современной медицины и техники и несмотря на то, что был автором многочисленных песен, направленных против пьянства.
Силы человека не неисчерпаемы. Особенно при их неразумном расходовании. Подорванное водкой, систематическим недосыпанием, бурным темпом жизни, непрерывными психологическими и физическими перегрузками, железное здоровье начинает сдавать.
Высоцкому становилось все труднее и труднее играть «Гамлета». Как усталый футболист, который беспомощно смотрит на часы, он едва-едва дотягивал до финала. Чтобы безуспешно искать исцеление в таблетках и алкоголе…
Эти трудности он испытывал уже во время гастролей во Франции в 1977 году. Однажды в Марселе он попросту исчез, что вызвало в театре большую тревогу. Из Парижа вызвали Марину, Любимов и художник театра Боровский отправились его искать. Наконец нашли незадолго до объявленного представления. Высоцкий чувствовал себя плохо, но все же вышел на сцену, и спектакль начался. Были приняты все меры, чтобы не случилось чего-либо неожиданного. За кулисами дежурил врач со шприцем в руке, одетый в соответствующий спектаклю театральный костюм, готовый выйти на сцену и сказать по-французски: «Принцу немножко не по себе…» — и сделать ему спасительный укол, а в это время актеры должны были импровизировать, играть кто во что горазд, пока исполнитель главной роли не придет в себя… Да, в который раз он подтвердил непреложное печальное правило: легче бороться с пороком в глобальном масштабе, чем победить его в самом себе.
Некоторые считают, что Высоцкий ставил перед собой цель изобличать алкоголиков в песнях, старался приковать их к позорному столбу. В своей статье «Без микрофона» поэт и критик Леонард Лавлинский среди прочего затрагивает и эту тему: «Как правильно писал Юрий Карякин, Высоцкий со свойственной ему искренностью показывает пьянство «уже не как удальство, а как безобразие, народное бедствие и страшный грех». Добавлю, что эффект усиливается и тем, что автор не принимает позы обличителя, не произносит возмущенных тирад (как же они нам опротивели!). Он просто дает нам посмеяться, а вдоволь насмеявшись, мы задумаемся и ужаснемся».
Петр Михайлович Леонов, который долгое время собирал материалы для будущего музея Театра на Таганке, однажды познакомил меня с Юрием Карякиным, литературоведом, занимавшимся творчеством Высоцкого. Он один из немногих коснувшихся темы пьянства, и не случайно Лавлинский ссылается на него. Высоцкий действительно знал, что педагогика полезна и нужна в определенных учебных заведениях, но в искусстве — и это удивительно — она может вызвать обратный эффект. И Высоцкий шел совсем по другому пути в своих песнях о «зеленом змии», но приводил нас к выводам, которые заставляли ужасаться, несмотря на нарочитую легковесность исполнения, юмор и даже озорство.
Мы уже говорили о его ранних песнях, предупреждавших об опасных масштабах, которые алкоголизм может приобрести, поэт предлагал нам наглядные примеры того, как эта болезнь вначале опустошает личность, а затем разрушает семью. Увы, поэт не прибегал к гиперболизации, алкоголизм продолжает угрожать обществу и может стать истинным для него бедствием. И лишь самые продуманные меры борьбы с пьянством смогут предотвратить его распространение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
