— Все продумал... — процедил сквозь зубы Кремень.
— Целая ночь на это ушла, — пожал плечами Мякиш.
— Эй! — Филин не выдержал. — Вы двое охренели совсем?! Я вам не вещь! Я — человек! Вы, твари паскудные, снимите с меня это дерьмо! Немедленно, или я убью вас обоих! Мрази! Ублюдки! — Бандит рассвирепел. Он вскочил и с диким оскалом начал тянуть шнур пальцами. В его глазах читались отчаяние, страх и безысходность.
— Заряд от контактной мины, — невозмутимо сообщил Мякиш. — Не целый, конечно, но от головы ничего не останется. Антон, отойди, а то забрызгает. Ну, давай!
— Не делай этого! — закричал Кремень, потом повернулся к Мякишу: — Сними это с него! Будь же ты человеком!
Разведчик даже не посмотрел в сторону сталкера.
— А-а-а! — Кремень вскинул автомат и прицелился ему в голову.
Рука Мякиша поднялась, и палец лег на кнопку дистанционного взрывателя. Наполненная яростью и гневом тишина, будто невидимым коконом, окружила троих мужчин. Они стояли в невероятном напряжении, и смерть витала между ними.
— Кашу кто-нибудь еще будет? — спросил вдруг Антон. Казалось, его никто не услышал. Молодой человек пожал
плечами, присел и принялся доедать свой завтрак. Мерное и такое спокойное клацанье ложки по миске словно вывело всех из ступора.
Кремень перестал целиться в разведчика.
— Да чтоб тебя! Так нельзя! — сказал он. — Понимаешь? Нельзя!
— Я же говорил — понимаю, — хладнокровно ответил Мякиш, не убирая палец с кнопки и по-прежнему глядя на Филина.
Бандит тяжело дышал, над губой и на лбу выступили бисеринки пота.
— У меня к тебе предложение, — неожиданно обратился к нему разведчик.
— Иди на х... со своими предложениями, урод! Я сыт ими по горло!
— Что ты скажешь, если вместо дурки с мягкими стенами я предложу' тебе службу на закрытой базе консультантом по Зоне? Жить будешь в отдельной квартире на территории базы. Зарплата, постоянная работа, даже определенные развлечения — все будет, как у всех.
— Что? — не понял бандит.
— На базе есть сауна и бассейн для сотрудников. Спортзал и площадки для боевой подготовки. Спутниковое телевидение и спуск на пляж, в маленькую закрытую бухточку. Полной свободы, конечно, не будет — за пределы базы тебя не выпустят. Но это лучше, чем больница или одиночная камера. А за твои преступления тебе в любом случае пожизненное светит.
Филин, нахмурившись, переваривал информацию.
— И что, твоя контора на это согласится? — недоверчиво фыркнул он.
— Да. Конторе будет выгодно тебя держать — уволиться ты не сможешь, опыт есть. Будешь ребят обучать — нам сейчас военные сталкеры очень нужны. И я точно знаю, что две недели назад должность консультанта была вакантна. А тебе, Кремень, я обещаю лучших врачей для сына. Тоха... что предложить тебе, я не знаю, но в любом случае что-нибудь найдется.
— С чего такая щедрость? — криво усмехнулся бандит, показывая, что не верит ни единому слову.
Мякиш ответил не сразу. Он посмотрел на каждого из присутствующих и только потом произнес:
— Мне нужна ваша помощь, мужики. Можете не верить мне, хотя я мог бы вообще ничего не предлагать, ведь у меня есть это, — он выставил руку с взрывателем, — но я прошу вас!
Слова разведчика звучали настолько неправдоподобно, но вместе с тем так убедительно и искренне, что и сталкер, и бандит пришли в замешательство. Лишь Антон покачал головой и без особых эмоций произнес:
— Интересная постановка вопроса — давать право выбора, хотя на самом деле выбирать не из чего.
Филин хмыкнул:
— А парень прав, выбирать не из чего. Придется нам, Кремень, еще по Зоне помотаться.
Мякиш заметил хитрый ход бандита, весьма ловко вставшего на сторону сталкера, но ничего не сказал, надеясь на здравый смысл Кремня.
Сталкер стоял понурив голову. Ему хотелось как можно скорее выбраться из Зоны, убедиться, что Филину больше не грозят никакие опасности, и вернуться домой, к семье. Однако обстоятельства не позволяли этого сделать. Хотелось рвать и метать, но Кремень взял себя в руки и несколько раз вздохнул, успокаиваясь.
— Хорошо, — сказал он наконец, — мы идем.
Через полчаса они спустились во двор. На трупах мутантов пировали птицы и мелкие грызуны. За полуразрушенным кирпичным забором слабый ветерок раскачивал траву. Все четверо еще раз окинули взглядами поле недавней битвы, оглянулись на заброшенное трехэтажное здание, сослужившее им хорошую службу, и отправились в путь.
26
Как и говорил Кремень, дорога оказалась достаточно легкой: длинные участки чистой земли, небольшие скопления аномалий, полное отсутствие мутантов. Можно было подумать, что сама Зона позволяет утомленным путникам расслабиться.
Часы тянулись один за другим с угнетающим однообразием. Все это время спутники почти не разговаривали. Даже на коротком привале лишь перекусили, несколько минут дали себе отдохнуть и двинулись дальше. Каждый был поглощен своими мыслями.
Кремень шел ведущим, с его лица не сходило хмурое выражение. Он никак не мог перестать злиться. Порой казалось, что вроде бы все — успокоился, но стоило вспомнить о семье, скользнуть взглядом по Филину или Мякишу, как кровь закипала снова. Все происходившее представлялось сталкеру совершенно несправедливым. Почему должно быть именно так? Неужели нельзя, чтобы ситуация разрешилась быстро, спокойно и наилучшим образом? Обязательно должны быть трудности, препятствия, «новые обстоятельства»? Вопросы без ответов. Бессмысленное самоистязание, которое не могло привести ни к чему хорошему. Хотелось высказать Мякишу все, что накопилось, но Кремень догадывался, во что это выльется, и поэтому героически молчал.
Разведчик и без слов понимал, что испытывает сталкер. Ему самому было неприятно, но в данной ситуации поступить иначе он просто не мог. Мякиш честно проанализировал ночью все варианты, при которых не пришлось бы тащиться в глубь Зоны. Но получалось, что разбираться с группой в экзокостюмах в любом случае придется ему самому. Конечно, разведчик не собирался вступать ни в какие боестолкновения — простое повреждение контейнеров, как они с Кремнем собирались сделать в лагере «туристов», его вполне бы устроило. После этого можно будет снять ошейник с Филина и спокойно выбираться за Периметр. Но пока мародер останется заложником.
Сам Филин был не против еще немного помотаться по Зоне. Кто знает, вдруг подвернется шанс улизнуть. Какую бы жизнь на закрытой базе ни предлагал Мякиш, каким бы комфортным ни обещало стать заточение, тюрьма останется тюрьмой. А провести всю жизнь в одних и тех же четырех стенах, пусть и с комфортом, — не самая радужная перспектива... Филин усмехнулся про себя — получалось, что он уже размышляет о сытой жизни за счет знаний о Зоне вполне серьезно, хотя, кроме слов разведчика, других гарантий у него не было. Этот парень, Антон, верно подметил — хитрый Мякиш наверняка посулил пустышку. Без доказательств, без какого-либо подтверждения своих слов. Но почему-то мысль поселиться возле моря так запала в душу, что относящийся к жизни с цинизмом бандит вдруг начал это отчетливо представлять себе.
Единственный, кто не сомневался в искренности разведчика, — это Антон. Несмотря на то что он уже не относился к Леониду с прежней симпатией, молодой человек почему-то верил, что все им сказанное — не обман, и когда все закончится, Мякиш найдет лучших врачей для сына Кремня, обеспечит хорошей работой Филина и сумеет придумать, чем отблагодарить за помощь самого Антона. Он усмехнулся. А что, собственно, ему надо? Вылечить его сердечный недуг разведчик не в силах. Молодой человек уже не был уверен, что это под силу даже Монолиту — что может камень знать о любви? Да и есть ли она — любовь? Последнее время Антон практически не вспоминал о Марине. Это можно было бы списать на события, которые обрушились на него сплошным потоком — он едва успевал переводить дыхание, — если бы не одно «но». Антон сознательно избегал мыслей о девушке, выстраивая незримый барьер, все надежнее разделяющий их. Так что же попросить у Мякиша? Пожизненное освобождение от налогов? Приятно, конечно, но так ли уж необходимо? Он чувствовал себя стариком из сказки Пушкина, который поймал Золотую рыбку, а желаний своих не знал.
Так они шли, думая каждый о своем, пока Кремень не остановил группу взмахом руки. Потом он подозвал всех к себе.
— Что случилось? — спросил Мякиш.
Сталкер без слов указал вперед и направо. Между деревьями, частично скрытый ими, из земли почти вертикально поднимался старый пассажирский вагон, неизвестно как здесь оказавшийся.
— Вот оно! — удовлетворенно сказал Мякиш. Он сразу достал фотоаппарат и нашел снимок, по которому Кремень опознал местность. Несколько раз сверившись с фотографией, уверенно произнес: — Наши гости находились чуть дальше, а снимали их примерно оттуда, — он указал направление. — Хорошее место, там, за двумя соснами. И судя по хронологии, парни в экзокостю-мах направлялись... — Он пролистал снимки и заключил: — Мимо этого замечательного вагона, на северо-запад. — Мякиш был полон энтузиазма. Достал карту, разложил прямо на земле. — Антон, придержи край. Так... мы сейчас здесь, они шли... сюда... Кремень, а вот тут что? Похоже на железнодорожный узел... Что означает «ПЧ»?
