Затем кукольные папы подняли крик. Как же это противно! Челси велела маме заткнуть им рты кусками одежды. Это помогло немного их утихомирить.
Челси уселась и принялась ждать.
Они были крепко связаны, но все еще дергались и визжали. Все, кроме папы. Он смотрел на Челси. Его глаза казались очень грустными. Папа пытался что-то сказать. Он не кричал, как другие, несмотря на то, что куколки на его руке уже начали подпрыгивать.
Девочка встала и подошла к нему. Она вытащила кусок футболки изо рта мужчины.
— Челси, милая, — пробормотал папа. Понять его было тяжело, потому что он никак не мог отдышаться. — Девочка моя, пожалуйста… останови их.
Челси засмеялась.
— О, папа! Какой ты смешной.
— Нет, милая, я… не шучу.
Треугольники запрыгали сильнее, и на дальней стене задвигались причудливые тени. Лицо мужчины скривилось. Он заскрипел зубами.
— Скоро все закончится, папа.
Его глаза снова открылись и быстро заморгали. Он запыхтел так, как будто только что участвовал в длинном забеге.
— Челси… У тебя же есть власть над этими тварями. Ты можешь заставить их все прекратить… Заставь их… заткнуться.
Наконец, освободилась одна из личинок старика Сэма Коллинса. Она прыгнула вверх, описав дугу. Как здорово!
Приглушенные вопли стали громче.
— Челси! — кричал папа. — Я… не дурачусь. Останови их, иначе попадешь в беду.
Из его глаз сочились слезы. Нос был весь в соплях. Он задергался. Треугольники на его руке вот-вот собирались вылупиться.
— Папа, сам Бог желает, чтобы они вышли. Зачем мне их останавливать?
— Затем, что я умру, маленькая сучка! — Папа тяжело дышал. Его глаза то открывались, то закрывались. — Пожалуйста, Челси! О боже, как больно! Они кричат у меня в голове! Пожалуйста, останови их!
Одна из личинок папы, наконец, вышла на свободу. Он громко закричал. Наверное, просто не понимал, что это такое. Ведь очень скоро он окажется на небесах. Всякий, кто действительно верил, что окажется на небесах, должен быть просто счастлив умереть. Ведь чем дольше они жили, тем больше у них возможностей совершить какой-нибудь грех и потом оказаться в аду. Челси не понимала, почему люди молились Богу, чтобы остаться в живых. В этом не было никакого смысла.
Он с трудом вдохнул и хотел снова крикнуть, но девочке это надоело, и она опять запихнула ему в рот футболку.
— Я люблю тебя, папочка, — сказала она. — Передай Иисусу от меня привет.
Несколько секунд спустя папины крики прекратились.
Челси обошла вокруг, собрала маленьких личинок и запустила в машину. Она хотела убедиться, что им теперь тепло и ничто не угрожает.
КУКОЛЬНАЯ МАМА
Бернадетт кричала так, что изо рта то и дело вылетали капли крови. Толстые стенки капсулы приглушали вопли, но по настоянию Маргарет микрофоны комнаты передавали звуки без искажений.
Раз они обрекли Бернадетт Смит на смерть, Маргарет сделала все, чтобы никто не забывал об этом до последней секунды.
Здесь были Дью, Кларенс и Дэниел Чэпмен — с камерой высокого разрешения. Две камеры, встроенные в капсулу, тоже фиксировали весь процесс, но Дэн захватил еще одну на тот случай, если им понадобится отснять что-то особенное. Дью просила, чтобы Перри тоже пришел, но тот отказался.
Всего час назад Доуси рассказал Маргарет, что произойдет. Она не удивилась, что он не захотел участвовать.
— Итак, девять тридцать семь утра, — сказала Монтойя. — Треугольники начинают двигаться.
Она с ужасом наблюдала, как треугольники — теперь это уже были пирамидки с дюйм высотой — начали скакать вверх-вниз под кожей Бернадетт.
— Господи Иисусе, — проговорил Дью.
— Смотри и не вздумай отвернуться, — прошептала Маргарет.
Вопли Бернадетт стали громче.
Треугольники подскакивали все выше, растягивая кожу и разрывая ее. В местах разрывов брызнули маленькие кровяные фонтанчики.
— Пожалуйста, помогите! Остановите их! Пусть они перестанут кричать у меня в голове!
— Доктор Чэпмен, — попросила Монтойя, — положите камеру и введите ей успокоительное.
— Не делайте этого, Чэпмен, — вмешался Дью. — Мы можем навредить треугольникам.
Маргарет повернулась и впилась взглядом в Филлипса. Она уже измучилась настолько, что искала любой предлог, чтобы отвести взгляд от Бернадетт, и сейчас такой случай представился.
— Дью, какой же ты ублюдок! Неужели ты не видишь, как мы истязаем эту женщину!
— Я не собираюсь рисковать. Твои микстуры могут погубить личинки, — ответил агент. — Успокойся. Скоро все закончится.
Произнося это, он немигающим взглядом смотрел на умирающую в капсуле женщину.
— Девять сорок одна утра, — сказал Дэн. — Пациентка в коме.
От этих слов Монтойя дернулась и бросила взгляд на капсулу, потом машинально подошла еще ближе, прежде чем вспомнила, что ей запрещено спасать пациентку.
Но Маргарет, по крайней мере, могла хоть как-то унять ее боль.
Все, кто находился в трейлере, были облачены в биозащитные костюмы — герметизированные, воздухонепроницаемые. Маргарет метнулась к дверце капсулы и начала лихорадочно нажимать на кнопки.
Сначала значок «#», затем «5», затем «4», потом «5», потом…
Сильные руки захватили ее за запястья и оттолкнули в сторону.
Это были руки Кларенса.
— Маргарет, прекрати!
Она пыталась сопротивляться, но силы были неравны.
— Отпусти же меня, чудовище!
Как она могла так в нем ошибаться?!
Дью наклонился к сенсорному экрану, затем растерянно посмотрел на Дэна.
— Что она такое делала?
Доктор отвернулся.
— Дэн, — сказал Филлипс. — Ответь мне сейчас же!
— Пыталась провести экстренную деконтаминацию, — объяснил Дэн. — Если бы она нажала еще одну кнопку, через все форсунки в трейлерах полился бы реагент. Он убил бы все живое, — кроме тех, конечно, кто в данный момент в биозащитных костюмах. Значит, погубил бы и пациентку в капсуле…
Дью повернулся к Маргарет.
— И ты еще будешь выносить мне мозг по поводу бесчеловечного убийства? Как-то не вяжется, милая. Отто, никуда не пускай ее. Нам нужно закончить то, что начали.
Агент вновь подошел к стеклянной капсуле, где разворачивалось страшное шоу. Маргарет сделала то же самое. Смотреть туда не хотелось, но у нее просто не было выбора.
Треугольники подпрыгивали уже почти на целый фут, сдерживаемые лишь собственными хвостами и натянутой до предела кожей Бернадетт. Особенно активно вел себя тот, который вырос на груди: он метался как сумасшедший.
Но первым все-таки вырвался треугольник на бедре. Он выскочил, пролетел через всю капсулу и стукнулся о стеклянную стенку. Размером всего с дюйм, не больше, эта маленькая тварь корчилась на полу, шевеля черными щупальцами в лужице из человеческой крови и фиолетовой слизи.
Затем настала очередь треугольника на руке. Вылупившаяся оттуда личинка разорвала артерию, забрызгав кровью одну из стенок капсулы. Монитор сердечных сокращений стал выдавать неритмичные, постоянно меняющиеся сигналы.
Треугольник, выросший на груди, наконец, порвал свои мясистые оковы, выстрелив вверх вместе с целым фонтанчиком крови, которая окрасила красным цветом потолок капсулы.
Монтойя услышала монотонный гул аппарата ЭКГ, сигнализирующий об отсутствии признаков сердцебиения у пациентки.
— Отключи эту бандуру, — сказал Дью.
Дэн опустил камеру и нажал на кнопку. Монотонный гул прекратился, и наступила тишина.
Опершись руками о стенку капсулы, Маргарет наклонилась. Капли крови стекали вниз, собираясь на полу в маленькие лужицы. На стенках капсулы оставались красные полосы, оставлявшие минимум обзора.
Три личинки пытались встать на свои слабые ножки-щупальца. Им удалось проковылять несколько шагов, издавая странные звуки, похожие на щелчки. Их движения замедлились. Черные, вертикальные глаза мерцали все реже, потом сделались какими-то сонными, вялыми и вовсе закрылись. А маленькие твари тоже перестали шевелиться.
Маргарет устало прижала шлем к стеклу. Затем взглянула на хронометр на дальней стенке.
— Время смерти — девять сорок четыре утра, — слабо проговорила она. — Надеюсь, Дью, все это стоило того. Действительно надеюсь…
Филлипс все еще никак не мог опомниться. Встрепенувшись, он еще раз пристально посмотрел внутрь капсулы и тяжело вздохнул.
— Нет, Маргарет, не стоило. Совсем не стоило.
ВСЕ ВЗОРЫ ПРИКОВАНЫ К ПРИЗУ
Теперь это был лишь вопрос времени.
Орбитал давно отследил все человеческие спутники, способные его обнаружить. Он также нашел несколько наземных обсерваторий, имевших возможность его засечь. Всего Орбитал отследил одиннадцать устройств, способных засечь его, если бы только они были ориентированы в нужном направлении.
